Допив бульон, Связник плеснул в кружку из стоявшего на кирпиче чайника, бросил сверху щепоть соли, разболтал и проглотил одним залпом, после вытер кружку тряпицей и убрал в стоявший рядом рюкзак. Встав с кресла, взял ружье и пошел к двери, собираясь спуститься этажом ниже, где был условный «туалет». В этот момент труба в углу загудела — «бом-м» — и тут же заглохла (так бывает, если после удара упереться в трубу ногой), потом снова — «бом-м» — пауза, и последний, без приглушения, удар — «бом-м-м-м…» — труба гудела, пока сама не затихла. Связник отошел от двери влево. На лестничной клетке за дверью нарочито зашаркали. Шаги приблизились, и кто-то громко высморкался.

— Эй, Связник! — Раздался за дверью знакомый голос. — Ты там аккуратнее с ружьем… не шмаляй из-за угла. Это мы.

— Не ссы только там под дверью, Святой Отец, — ответил Связник. — Кто там с тобой? Бизон?

— Я, конечно, — пробасил второй знакомый голос.

Связник пинком вышиб подпиравшую дверь палку и дверь со скрипом приоткрылась.

— Входите.

Бизон вошел первым. Здоровенный детина в сером плаще, с тяжелой челюстью и квадратной головой под капюшоном, из-под которого по сторонам торчали рыжие как огонь, немытые волосы, быстрым взглядом окинул помещение.

Простолюдин из городских низов, в прошлом шахтер, потом каторжанин, а после побега из лагеря — революционер, Бизон был первым помощником Святого Отца и его телохранителем.

— Бога нет, брат! — пробасил здоровяк осмотревшись.

— Бога нет, — ответил Связник, приобняв здоровяка и похлопав того по спине.

— Входи, командир, — объявил Бизон, пропуская внутрь худощавого мужчину неопределенного возраста с аристократическими чертами лица.

Бывший священник Серого Братства и командир отряда революционеров был одет в такой же серый, как и у его помощника, плащ и высокие сапоги с ножнами. Капюшон плаща был откинут назад, а его голову плотно облегала черная шапка со скатанной кверху маской. За плечами — рюкзак и лазерная винтовка; на поясе — кобуры с кинетическим и лазерным пистолетами.

— Бога нет, Святой Отец! — улыбнулся Связник черному командиру.

— На хуй бога, Связник! — ответил Святой Отец, заключая товарища в объятья. — Как ты, брат?

— Бывало и получше… Ты же знаешь, я не люблю зиму.

— Зиму никто не любит, брат. А чем это у тебя тут так вкусно пахнет?

— Крысой, конечно. Давайте, располагайтесь, похлебки хватит на всех. Я только отлить схожу… — сказал Связник, выходя за дверь.

— Хорошая работа, братья! — сказал Связник, когда товарищи покончили с похлебкой.

— Ты это про вчерашних летунов? — уточнил Бизон риторически.

— А-то! Говорят, вчера днем над Волчьим хребтом было жарко…

— Про себя не скажу, но кое-кому точно припекло, — улыбнулся Святой Отец.

— Сколько там их, кстати, было? — поинтересовался Связник.

— Летунов? Три корыта с «псарней» и одно с красножопым святошей, — весело сообщил Бизон, подкидывая в костер несколько щепок. — Одно корыто мы со Святым Отцом грохнули, а красножопого Первый лично подбил!

— Ха! Что, и Первый с вами был?

— А как же!

— Первый, ради такого дела, придумал себе какие-то там важные дела, чтобы только вырваться и принять участие в деле, — объяснил бывший священник.

— «Псарня» даже опомниться не успела! Бах! Бах! Ба-бах! — Бизон принялся изображать вчерашние события, размахивая руками. — Попадали как слепые вороны!

— Какие-какие вороны? — переспросил Связник.

— Слепые. Метафора это такая, — объяснил Бизон, — понимаешь? — привстав и подвинув поближе к огню пластиковый ящик с дровами, на котором сидел, Бизон снял один сапог и принялся перематывать портянку.

— Ну а как бойцы ваши? Все целы?

— Чисто сработали, никто пальца не ушиб, — усмехнулся здоровяк и пошевелил пальцами на волосатой ноге. — Ребята сейчас уже на перевалочной базе должны быть. Празднуют, наверно… Это только мы тут с командиром по пустыне шляемся, жопы морозим…

Связник и Святой Отец переглянулись и рассмеялись. Бизон — мужик простой, как большой ребенок: в плохом настроении — молчалив и угрюм, весел — болтает без умолку и сыплет прибаутками, матюками и незамысловатыми остротами. Бизон не глупый, просто он, как и миллионы простолюдинов, был лишен возможности получить достойное образование и развитие своим талантам, каковые у Бизона, несомненно, были. Например, он неплохо пел, когда выпивал. Первую свою книгу Бизон прочел на каторге, в лагере, где и сошелся с революционерами, заметившими этого простодушного и честного человека.

— А как так вышло, что без потерь? — обратился Связник к Святому Отцу. — Что-то не припоминается мне таких героических авантюр…

— Все дело в вооружении и надежной маскировке… Восемь пар с ракетами «Дьяволенок» — это новая разработка наших друзей… плюс заранее отлаженная лазерная связь, плюс полная невидимость для врага…

— И как же ты спрятал два десятка бойцов от «псарни» на набитых самой современной электронной херней флайерах, командир?

— Да вот, появилось тут у нас кое-что… — сказал Святой Отец, и, коснувшись пальцами правой руки левого обшлага своего плаща… исчез. — Ну, как, впечатляет? — спросил невидимка.

— Охуеть… — сказал Связник.

— Бизон, покажи ему… — попросил невидимка.

Бизон, снявший уже второй сапог, отставил сапог в сторону, взял свою винтовку, включил экран радара и молча протянул Связнику.

Связник взял винтовку и принялся щелкать переключателем, меняя режимы локатора, рассматривая место, где в двух арашах от него сидел невидимый Святой Отец. Тепловизор, эхолокатор, датчик движения… — устройство ничего не регистрировало.

— Не дурно… — сказал Связник, возвращая винтовку. — А как насчет всяких хитрых датчиков?

— Ничего не берет! — Святой Отец снова стал видимым. — Главное — помалкивать, если не хочешь напугать противника и получить от него луч, пулю или еще чего… Наши в этих штуках несколько дней на охоту ходили, ни одна зверюга не чует, если сидеть тихо.

— Ну… «псы» те пострашнее зверей… у них всякие штуки есть…

— Брат, говорю тебе, ничего не берет! Поле, которое создает плащ-невидимка, скрывает тебя полностью! У нас есть почти все, что есть у них…

— Да?.. — Связник с интересом приподнял бровь.

— Да. Только об этом тебе лучше пока забыть, брат. Я не должен был тебе об этом говорить, — Святой Отец серьезно посмотрел сначала на Связника, потом на Бизона. Бизон пожал плечами, сложил руки на груди и демонстративно отвернулся в сторону. — Просто поверь мне, брат…

— Святой Отец, — добродушно оскалился Связник, — ты говоришь прямо как святой отец…

— Пусть так. Считай это дурными последствиями моего служения Святой Церкви, — ухмыльнулся бывший священник.

— Шедареган! Входи… — сказал Патриарх Аиб-Ваал, обращаясь к изображению на экране, и кивнул телохранителю у входа.

В дверях зала появилась высокая фигура в сером балахоне. На груди вошедшего, на тонкой золотой цепи висел символ Серого Братства — связанные вместе ключ, молот и нож, тоже из чистого золота. Длинные черные волосы Шедарегана на затылке стянуты тугим узлом, капюшон балахона откинут, полы риз едва не доставали пола; на ногах — серо-стального цвета сапоги из кожи мребвангской змеи.

— Отец… — поклонился с порога первосвященник.

— Проходи, проходи, Шедареган, садись… — старец тепло улыбнулся, обнажив длинные клыки.

В центре зала «островком» был расстелен мягкий ковер, а вокруг расставлены восемь одинаковых кресел из белого дерева, в одном из которых сидел Патриарх. Посреди «островка» на ковре стоял низкий столик из горного хрусталя. Вокруг, позади кресел расставлены керамические горшки с карликовыми деревьями.

Шедареган подошел к старцу и, поцеловав морщинистую руку, сел в кресло напротив.