Русский полковник Брендель, в своих лекциях о службе Генерального штаба, читанных в 1916 году, рассказывает о последствиях этой работы таких "римских" разведывательных организаций. Он говорит, что в течение более года, почти без перерыва, агентура почти всех русских штабов указывала на происходившие будто бы крупные перевозки сил противника, преимущественно германских, в сторону Буковины, юго-восточной Галиции и Трансильвании — с целью вторжения в Бессарабию и выхода в тыл русским юго-западным армиям.

Русское командование поверило этим сведениям, и вот какие получились, по словам Бренделя, последствия:

"1. Поспешный, не вызванный обстоятельствами, отход нашего XXX корпуса в январе 1916 года.

2. Переброска нашей IX армии с фронта Лиды в Буковину и Карпаты, послужившая началом чрезмерного ослабления фронта р. Пилица — Карпаты.

3. Переброска в самый разгар нашей карпатской операции одного из наших корпусов с Ужоского направления на фронт нашей XI армии между тем, как по обстоятельствам дела было бы правильнее усиливать пробивающую путь к Ужгороду VIII армию за счет IX-й. Ослабление сил VIII армии было одной из причин неудачи нашей карпатской операции.

4. Истолкование верных сведений англо-французской агентуры о переброске германских корпусов с французского фронта в Карпаты в смысле сосредоточения их не за фронтом Дунайца, а в лесистых Карпатах.

5. Провал нашего наступления на Стрине в декабре 1915 года, т. к. большая часть тяжелой артиллерии и значительная часть войск были назначены для нашей буковинской "демонстрации", имевшей вероятно целью помешать активным против нас действиям или переброске на Бучанское направление скрывавшихся в Буковине германских сил.

Позднее, конечно, выяснилось, что все эти сведения базировались на слухах, намеренно распространенных германской разведывательной службой с целью ввести русских в заблуждение.

Перед Верденской операцией немцы посредством ложных сообщений в своей и нейтральной прессе и перебежчиков отвлекли внимание противника от своих действительных намерений, направив его на Ипр. Союзники, видимо, поверили и ждали удара на Ипре, начавшуюся же немецкую Верденскую операцию считали демонстрацией. Об этом писали и французские газеты.

В дезинформировании противников о своих воинских перевозках немцы также проявляли большую изобретательность и находчивость. Так, например, на другой день после битвы под Лаос (осень 1915 г.) английские воздушные наблюдатели донесли, что ими насчитано до 25 эшелонов, подошедших в ближайший тыл германских позиции. Англичане подсчитали (25 эшелонов, в каждом около 800 человек), что немцы перебросили целую дивизию. В действительности же, все эти эшелоны были совершенно пустыми и передвигались в дезинформационных целях, ибо в тот момент немцы не имели поблизости достаточного количества войск для отражения английского наступления.

Оказалось, что для англичан достаточно было увидеть 25 пустых эшелонов, чтобы их оперативный план был изменен.

Спустя два года немцы под Камбрэ сделали вид, что повторяют такого рода "инсценировку" при помощи большого количества грузовых автомобилей, двигавшихся к участку 3-й английской дивизии и учтенных английскими наблюдателями. Начальник дивизии донес своему начальству о замеченном передвижении немцев и требовал поддержки. Ему ответили, что это — обыкновенная германская хитрость и что грузовики пусты. На сей раз, однако, грузовики пустыми не были, и англичане опять попались на удочку немцев, сделав из своего опыта под Лаос обратный вывод[125]. В данном случае, как видим, психологический момент сыграл решающую роль.

На этом мы заканчиваем описание дезинформационной деятельности германской разведывательной службы. Приведенные выше примеры и факты этой ее деятельности показывают, что указанный вид агентурной работы был обдуман и испробован еще в мирное время. Его применение было сконцентрировано в одном определенном центре. В нужный момент нажимались пружинки и по всем линиям наносились удары в одну определенную точку.

Только при такой постановке дела, нам кажется, немцы могли достигнуть тех результатов, которых они достигли, и заявление Николаи о том, что их дезинформационная работа являлась не только одним из средств контрразведки, но и средством, способствовавшим ведению войны, — вполне соответствует действительности.

Если сравнивать организацию, систему и приемы работы германской агентурной разведки с русской, то нужно признать, что обе они являются образцом — показателем — первая того, как нужно организовывать и вести агентурную разведку, вторая же — как не нужно этого делать.

В результате нашего исследования мы пришли к заключению, что германская агентурная служба является одной из лучше организованных, лучше работавших и дававших лучшие результаты.

Во-первых, необходимо отметить ее разумную централизацию . Как мы видели, все ведомственные агентурные службы Германии работали для одной общей цели, в одном общем направлении, по одному общему плану, друг с другом не конкурируя, не мешая, наоборот, — всемерно помогая, и дополняя друг друга.

Централизация руководства и работы агентурной службы в Германии была проведена и в мирное время, и во время войны. Роль и место всех разведорганов, всех их отдельных звеньев были строго распределены не только на бумаге, но и на деле. В результате такого метода организации и работы получалась колоссальная экономия в силах и средствах, и работа агентурной сети давала хорошие результаты. Агентурные организации и отдельные агенты становились неуловимыми для контрразведки соседей и противников, ибо была соблюдена скрытность. Такая система обеспечивала также руководство и наблюдение за работой и поведением агентурных организаций и отдельных агентов. Каждая агентурная организация и каждый отдельный агент получали определенные задачи по своим способностям и возможностям. Здесь мы не встречаем явлений, которые наблюдались в русской разведке, когда агент делал то, что ему хотелось, доставал те сведения или освещал тот вопрос, который он считал почему-либо нужным и более выгодным для себя освещать.

Заслуживает внимания также построение германской агентурной сети. Мы привели множество фактов, указывающих на массовость германской агентурной сети, на наличие множества артерий, по которым стекалась разнообразная всеобъемлющая информация о соседях и противниках. Германская агентурная служба с поразительной четкостью и систематичностью умела управлять и руководить этой колоссальных размеров армией вольных и невольных осведомителей, состоявших из людей всех классов, профессий и национальностей. Задача эта нелегка и требует весьма гибкого и четко работающего высокоавторитетного руководящего аппарата. Видимо, германская агентурная служба такой аппарат имела.

От построения агентурной сети зависит в значительной степени также ее живучесть. Отказать в наличии и этого качества у германской агентурной сети нельзя. Естественно, что и германская агентурная сеть получила не мало чувствительных ударов со стороны контрразведки своих противников. Однако, она очень быстро и сравнительно безболезненно переносила все эти удары и потрясения. И это явление мы склонны объяснить теми разумными принципами, которые были заложены в основу организации германской агентурной службы.

Приведенные нами факты со всей убедительностью указывают на наличие у германской агентурной службы весьма тщательно разработанного и вполне реального мобилизационного плана агентурной сети на случай войны. Этот мобилизационный план был проведен в жизнь накануне войны. Только этим и можно объяснить, что германские армии с самого начала войны были великолепно осведомлены о своих противниках, в то время как эти последние начали войну и проводили первые операции без необходимых сведений о германской армии.