— Я просто проходила мимо, — попыталась объяснить в очередной раз.

— Какое удивительное совпадение, что именно у вас совсем недавно произошёл конфликт с убитым.

Оправдываться по пятому кругу смысла нет, всё-равно этот лощённый урод не хочет меня слышать. Поэтому мысленно начала придумывать, что я сделаю с этим королевской ищейкой, когда это недоразумение разрешится и меня отпустят.

— И именно в вашей комнате найдена голова Эдварда Мирона.

— Мда, я настолько тупая, что решила оставить её в качестве сувенира, думая, что никто не заметит, — усмехнулась, откинувшись на спинку стула.

— Или не успели уничтожить следы преступления.

— Ага, накрасится и одеться успела, а отрубленную бошку решила оставить на потом, — едко прокомментировала.

— Учитывая ваши преступления, в вашем психическом здоровье можно усомниться.

— Значит, я ещё и сумасшедшая, великолепно.

— Также при обыске среди ваших вещей были найдены золотые серьги, которые принадлежали убитой Камиле Улорис и шёлковый шарф, который принадлежал Элле Клоу, первой вашей жертве.

Серьги Камилы да, находились в комнате, но не среди моих вещей, а были спрятаны за зеркалом. А вот откуда взялся шарф этой Эллы?

— Так, что советую вам во всём признаться и пойти на сделку со следствием, — опять начал Лорем.

— Ещё раз повторяю для особо тупых, Я НИКОГО НЕ УБИВАЛА!!!!

— Что ж…, - именно в этот момент дверь в кабинет распахнулась и появился мой отец.

Ну всё, сейчас он во всём разберётся и меня наконец-то отпустят. А потом будут очень долго извиняться передо мной за ложные обвинения и предоставленные неудобства.

— Я хочу поговорить со своей дочерью.

— Я не могу…, - начал сыщик, но отец его перебил:

— Две минуты, больше я не прошу.

— Ладно, — и ещё раз улыбнувшись брюнет быстрым шагом покинул свой кабинет.

— Па…, - начала говорить, но отец резко перебил меня:

— Значит так, сейчас ты даёшь признательные показания, тогда казнь тебе не грозит.

После его слов пару секунд я сидела в полном шоке и не могла вымолвить и слова. Отец, что думает, что это правда я совершила эти все убийства? Нет, он не может.

— Какая казнь? — я сорвалась на крик, — я никого не убивала.

— Все улики против тебя, — эти слова из уст отца были словно хлёсткая пощёчина.

— А моё слово для тебя ничего не значит?

— Ада, единственный выход для тебя сейчас — это признаться.

Дверь открылась и в комнате опять появился Лорем, только не один, а с конвоем из двух стражников.

— Так что? — ухмыльнулся гад и выжидающе уставился на меня.

Я перевела взгляд на отца, в надежде, что сейчас он заступится за меня и всё это закончится, как страшный сон, но он лишь прошептал:

— Другого выхода нет.

— Господин Лорем, я ещё раз вам повторяю, к этим убийствам я не имею никакого отношения.

— Думаю, что ночь в камере заставит вас ещё подумать над ответом, — и он жестом приказал стражникам увести меня.

— Аделина, — услышала отчаяно-возмущённый голос отца, но не стала поворачивать голову в его сторону, потому что боялась, что просто сейчас расплачусь.

— Надеюсь, вам понравится соседство крыс и пауков, — в самых дверях прошептал мне на ухо сыщик.

— Главное, что там не будет вашей рожи.

Меня отвели в подвал, в котором находились камеры для временного содержания заключённых. Каменные стены, покрытые плесенью от сырости, решётки на окошках размером с кулак и стальные решётки, покрытые ржавчиной, всё это никак не вязалось с моим шикарным платьем.

Когда за моей спиной звякнул замок камеры и послышались удаляющиеся шаги стражников, я всё-таки не выдержала и разрыдалась. Спустя какое-то время, за которое я успела пожалеть себя несчастную, задаться вопросом: „Почему и за что?“, я начала думать, что же мне делать дальше.

Сбежать? Но как? А если получится, то что дальше? Всю жизнь прятаться или менять внешность и желательно пол. Или самостоятельно найти убийцу, а главное доказательства своей невиновности.

Походив по камере и попытавшись ногтем расковырять замок, поняла что с планом сбежать появились некоторые трудности и опять расплакалась.

Вытирая очередной поток слёз рукой, мой взгляд остановился на серебряном браслете. Ну, а что? Терять мне уже нечего. Все считают меня убийцей, а самое страшное, что даже родной отец не верит мне. И вообще, пусть уж лучше меня убьёт симпатичный рыжий демон, чем отвратный толсты палач.

С этими мыслями я потянула браслет….

Ночь, два разгорячённых тела на шёлковых простынях готовы слиться в единое целое…и тут появляюсь я. Фраза: „Меня не ждали, а я всё-равно припёрлась“, к сложившейся ситуации подходит идеально.

— Ааааа, — заверещала блонди с обнажённо грудью.

Да, конечно, размазанная тушь по всему лицу и помятое платье немного портят мой идеальный образ, но зачем же орать так, как-будто ты увидела призрак пробабки?

— Твою ****, - выругался демон, небрежно отталкивая от себя любовницу, — ты издеваешься?

Я отрицательно помотала головой и почему-то опять расплакалась. Как говорится: „В любой непонятной ситуации — рыдай“, ну или там как-то по другому говорится, сейчас не важно.

— Ты принесла книгу, — в ответ я лишь сильнее зарыдала.

Рыжий, конечно, злой страшный демон, но женские слёзы на него подействовали, как и на любого другого мужчину. А то есть вызвали растерянность и панику.

Поэтому через минуту я уже сидела на мягком бархатном диванчике в гостиной, а демон присел рядом с двумя бокалами с висками.

— Выпей, — впихнул мне в руку один из бокалов, — успокойся и расскажи всё по порядку.

Выпить то, я выпила, а вот успокаиваться пока не спешила. Да и, вообще, сложновато успокоиться в такой ситуации. Но спустя какое-то время душераздирающих всхлипов и парочки, ну или чуть больше, бокалов выпивки, у меня кончились силы плакать и я начала просто смотреть в одну точку.

— Знаешь, у меня ещё было парочку планов на эту ночь, — ага, видела я его планы, белобрысые и с пятым размером груди, — поэтому начинай говорить.

Сделав ещё один глоток, я вкратце описала ситуацию. Сначала демон просто молча смотрел на меня, а затем поднялся и подошёл к окну.

— И что мне с тобой делать? — спросил то ли у меня, то ли у пустоты.

— Не знаю, — ответила, широко зевая.

— И у всех убитых было вырезано сердце?

— Ага, хотя про Эдварда точно сказать не могу, я видела только его голову.

Я опять вспомнила ту подарочную коробку. Нет, я не могу сказать, что никогда не смогу пережить утрату огневика, но Эдвард был не плохим парнем. Да он был надоедливым и через чур самоуверенным, но зато я ему искренне нравилась, даже несмотря на мою тёмную магию.

— Я знаю несколько ритуалов, в которых используются сердца магов, — он опять начал задумчиво смотреть в окно, — и не один из них к хорошему не приводит.

— И что мне теперь делать?

— Я могу тебя убить, — после этих слов он вмиг оказался рядом со мной, — или просто отправить тебя обратно, но…

— Но? — я с интересом подвинулась поближе и оказалась лицом к лицу с рыжим демоном, от чего резко отпрянула назад и не удержавшись оказалась сидящей на полу.

— Но ты и сама скоро убьёшься такими темпами, — усмехнулся он и резким движением поставил меня на ноги, — а если серьёзно, то меня интересно, что происходит в вашей академии. Поэтому останешься пока здесь, только постарайся тут не найти неприятностей.

Я и так нашла уже одну большую рыжую неприятность, но вслух про это говорить не стала, а лишь ответила:

— Ничего не могу обещать.

После нашего разговора, демон позвал, видимо, дворецкого. Невысокое существо, потому что на человека он похож точно не был, с блёклой серой кожей и с милой такой улыбочкой с острющими такими клыками.

— Стерас, — обратился к нему Анвиль, — покажи этой особе покои, — от „особы“ я недовольно поджала губы, но промолчала, — и желательно они должны находиться максимально далеко от моих.