Я пожала плечами и расписалась, размышляя о том, что вряд ли причиной ее гнева могли стать выданные мне деньги, и голодранцы с Суши совсем уж разорили Академию Эльрена!

Судя по тому, что я видела в городе, когда гуляла по нему с Кайденом, этих трех купюр с монетами мне могло разве что хватить на пару смен самого простенького нижнего белья, и еще два раза посидеть с Риз в кафе.

Тоже в самом простеньком.

И на этом все.

Собственно говоря, именно этим я и планировала заняться – взять и купить себе... первую личную вещь!

Заодно Риз думала отыскать почту и отправить родителям письмо, в котором сообщала, что уже завтра планирует прибыть за своими вещами и чтобы ее семья готовилась.

Так что Наташа Диксон злилась на меня явно из‑за другого. Возможно, из‑за приглашения, которое так и не прозвучало в кабинете декана, но она об этом не знала. Зато я подозревала, что Мартин Вебер не пригласил еще и ее.

Или же причина крылась в списках с именами участников отборочных состязаний?

Белые листы в количестве шести штук появились на стене напротив деканата, и стоило нам с Риз оттуда выйти, как мы тотчас же оказалась в толпе, пробивавшейся к тем самым листам. А ведь когда мы заходили в деканат, ни списков, ни людей здесь еще не было!

Зато теперь как всадники, так и целители облепили стену, словно жужжащий рой, и в этом жужжании то и дело проскакивали наши с Риз имена.

‑ Эйвери Таккер и Риз Дольских! – ядовитым голосом произнесла Кэсси, выбравшись из толпы и остановившись напротив нас. – И как вы объясните то, что ваши имена на тех листах?!

Неожиданно я вспомнила, что из девушек с факультета всадников в списках буду я одна, и мне стала понятна причина ее недовольства.

Имени Кэсси, конечно же, там не было.

‑ Своими отличными успехами в учебе, – сказала ей. – А как иначе?

‑ Думаю, первокурсницы в том списке очутились довольно просто, – излишне любезно произнесла Джастина Эрвей, появившаяся возле нас под руку с Селией Винслер.

Подозреваю, эта парочка тоже собралась на вылазку в город. Явились к деканату при полном параде – в красивых платьях, надушенные, с прическами и дорогущими украшениями.

Парни дружно расступались, пялясь на подобную красоту.

‑ И как именно? – спросила у нее Кэсси.

Я нисколько не сомневалась, что услышу гадость, и не прогадала.

‑ Ну что ты как маленькая? – картинно удивилась Джастина. – Все очень просто! Кто‑то произвел нужное впечатление на комиссию и сделал это общеизвестным способом. Старым как мир.

И посмотрела на меня, а в ее глазах застыло презрительно‑высокомерное выражение.

Я собиралась ей возразить, но первой успела все‑таки Риз.

‑ Ничего такого не было! – воскликнула подруга. – Эйвери молодец! Она отлично учится и лучшая по математике и по Мирозданию, а вот ты... Ты здесь только второй день, так что закрой свой рот, потому что ты понятия не имеешь, о чем говоришь!

Джастина Эрвей явно не ожидала такого отпора и, как мне показалось, даже растерялась.

‑ Это та самая девица, – наябедничала ей Селия. – Я тебе про нее рассказывала. Та, которая неразборчива в связях. Вторая тоже недалеко от нее ушла, так что ты совершенно права, Джасти! Но пойдем отсюда, нечего с ними разговаривать! Они этого не заслужили.

Обе гордо вскинули головы и пошли прочь, а за ними отправилась еще и Кэсси. Зато к нам подошли целительницы – Розмари, Айрин, Барбара и еще несколько девушек.

‑ Эйви, твое имя в списках! – затараторили они наперебой. – Но никто в тебе и не сомневался! Мы будем все за тебя болеть, все‑все! Ты обязательно должна попасть в команду!

Затем они посмотрели на Риз и замолчали, а Айрин даже покачала головой.

‑ Ты тоже в списках, Риз! Причем вместе с нами! Но как такое возможно?!

Я знала это лучше подруги, поэтому рассказала им про магиссу Левковски, напору которой невозможно противостоять, как не смогла сделать администрация академии.

Говорила, время от времени ловя на себе недоуменные взгляды парней со старших курсов.

Пятого, правда, возле деканата не было – хоть в этом повезло! Несмотря на выходной день, они отправились на привычную летную практику. Все, кроме Кэсси, у которой, кажется, с Кайденом был серьезный конфликт.

‑ Как ты вообще попала в те списки? – подойдя, задал мне вопрос парень с четвертого курса. – У тебя даже дракона нет!

‑ Ты прав, – согласилась с ним. – Значит, остальным не будет никакого труда победить меня на отборочных состязаниях. Раз уж у меня нет даже дракона!

‑ Таккер отлично шарит по математике, – тоже оказавшись рядом, пояснил тому Эгон Росс. Я знала, что Марлин собиралась отправиться с ним на свидание в город. – И кроссы она бегает лучше остальных. По крайней мере, никто с первого и с нашего второго курса не может за ней угнаться.

Тут ко мне подошли новые парни, но со старыми вопросами – хотели узнать, по какой причине мое имя появилось в списках на отборочные состязания, и я вздохнула.

‑ Пойдем, Риз! – сказала подруге.

‑ Пойдем, – согласилась она, – но не туда, куда ты меня тащишь, а к тем листам на стене. Мы сейчас пойдем и посмотрим на твое и мое имя!

‑ Риз!

‑ И вообще, перестань уже выглядеть виноватой, – добавила она. – Посмотри на меня – меня вообще взяли на состязания от другого факультета, но я...

Она нисколько не выглядела виноватой, а даже наоборот. Поэтому уже скоро мы добрались до стены и полюбовались на списки. С правой стороны в них было около тридцати всадников со старших курсов – и одна не‑всадница, то есть я.

И примерно столько же целителей с левой – и одна не‑целительница, то есть Риз.

Всадников ждало пять испытаний, за каждое из которых давали от одного до ста баллов. Впереди у нас были кросс и боевые искусства – раз; математика – два; теория мироздания – три; магия и летная практика – четыре и пять.

Зато целителей ждали всего лишь два отборочных испытания – Основы Лекарства и Зелья, за каждое из которых можно было получить максимально те самые сто баллов.

По результатам в команду академии, как и было объявлено нашим деканом, отбирались шесть человек с факультета всадников и два с целительского.

Состязания начинались через пять дней, наутро после Бала Открытия, который все‑таки решили провести, о чем торжественно сообщали мелкими буквами на последнем, шестом листе с именами.

Наконец, закончив разглядывать списки, мы с Риз спустились этажом ниже, затем гордо отстояли в очереди к стационарному телепорту. В ней, опять же, обсуждали отборочные состязания и имена претендентов, в которые непонятно каким образом затесались две девицы с первого курса – да еще и с Суши!..

Заодно мы узнали, что, наверное, это новая политика Нерлинга такая. Те делают видимость, что все равны в нашем королевстве.

‑ Хотя, конечно, это совершенно не так, – добавил один из парней с третьего курса, уставившись мне в глаза.

‑ Жаль, что ты не попал в тот список, – сказала ему. – Может, на следующие Игры Содружества тебе повезет больше, и ты тоже будешь среди претендентов.

‑ Надеюсь, ты провалишься с оглушительным треском, Эйвери Таккер! – разозлившись, заявил тот.

На это я кровожадно улыбнулась и пожала плечами, в полной мере ощутив, что означали слова Мартина насчет злых языков. И еще то, почему он не стал приглашать меня на Бал Открытия.

Ну что же, пусть лучше будет новая политика Нерлинга, чем все сочтут, что я получила место в списках через постель нашего декана.

С этими мыслями я подхватила Риз под руку, затем моргнула, когда мы с ней шагнули на платформу со светящимся кольцом телепорта. Моргнула еще раз – и вот мы уже стоим на центральной площади Эльрена под специальным навесом как раз рядом со станцией!

‑ Не задерживайте остальных, – приказал нам кто‑то из обслуживающего персонала.

Мы не стали этого делать, сбежали по ступеням, после чего отправились бродить по городу.

Филиал королевской почты оказался близко, так что письмо на Кирх мы послали быстро, а Риз еще и доплатила за срочность. Затем мы вышли наружу, и подруга стала уговаривать меня отправиться вместе с ней на ее остров.