– Эта картина, между прочим, соответствует взгляду с расстояния в один парсек от центра координат. И все-таки эта звезда в центре не красный карлик, не красный гигант, не горячая бело-голубая. Подожди, сейчас компьютер проверит свой банк данных и выдаст информацию. – На несколько секунд воцарилось молчание, затем Тревайз продолжил: – Спектральный класс G-2, – после паузы: – диаметр: миллион четыреста тысяч километров; масса – одна целая и две сотых массы терминусианского солнца; температура поверхности – шесть тысяч по абсолютной шкале; вращение медленное, около одного оборота за тридцать дней, нет необычной активности или нерегулярности.

– Разве все это не типично для звезд, около которых могут находиться пригодные для жизни планеты?

– Типично, – кивнул Тревайз. – И, следовательно, звезда похожа на Солнце Земли. Если именно здесь возникла и развивалась жизнь, солнце должно соответствовать обычным стандартам.

– Значит, вполне вероятно, что здесь могут быть подходящие планеты.

– Нам нет нужды строить на этот счет догадки, – сказал Тревайз, в голосе которого звучало неподдельное изумление. – На галактической карте звезда отмечена как обладающая планетой, населенной людьми, правда, со знаком вопроса.

Энтузиазм Пелората еще более возрос.

– Это именно то, чего следовало ожидать, Голан! Здесь есть населенная планета, но этот факт пытаются скрыть, поставив на карте знак, который заставляет компьютер сомневаться.

– Нет, тут что-то не так, – возразил Тревайз. – Это не то, чего мы должны были ожидать. Ожидать мы должны были большего. Учитывая старание, с которым уничтожены данные о Земле, картографы не должны были знать о существовании жизни в этой системе, тем более о поселениях людей. Они не должны были знать даже о существовании Солнца Земли. Миров космонитов на карте нет. Почему же есть Солнце Земли?

– Ну вот, опять… Что толку спорить об этом? А какая еще информация об этой звезде имеется в компьютере?

– Название.

– О! Какое же?

– Альфа.

После короткой паузы Пелорат нетерпеливо сказал:

– Это она, старик. Это последнее доказательство. Судя по тому, что это значит.

– Разве оно что-то значит? Название как название, и довольно странное. Никакого намека на галактический язык.

– Оно и не из галактического. Оно из доисторического языка Земли – того самого, что дал название «Гея» планете Блисс.

– И что же означает «альфа»?

– Альфа – первая буква алфавита древнего языка. Это одно из наиболее достоверных сведений о нем, которые у нас есть. В древности слово «альфа» использовали для обозначения чего-то первого в своем роде. Название солнца – «альфа» – подразумевает, что это первое солнце. А разве не вокруг первого солнца вращалась планета Земля, на которой впервые возникли люди?

– Ты уверен в этом?

– Абсолютно.

– А есть ли что-либо в ранних легендах – ты ведь мифолог, верно? – что приписывает Солнцу Земли какие-нибудь очень необычные признаки?

– Нет, что ты! Оно должно быть стандартным по определению, и характеристики, выданные нам компьютером, я полагаю, стандартны настолько, насколько возможно. Разве нет?

– Солнце Земли, согласно мифам, одиночная звезда?

– Да, конечно! Насколько я знаю, все обитаемые планеты вращаются около одиночных звезд.

– И я так думал. Беда в том, что эта звезда в центре экрана – не одиночная звезда; она двойная. Более яркая из двух – действительно стандартная, и о ней компьютер выдал нам все данные. На орбите вокруг этой звезды с периодом обращения порядка восьми лет кружится, однако, другая звезда с массой в четыре пятых первой. Мы не можем видеть их раздельно невооруженным глазом, но если увеличить изображение, то различим их.

– Это точно, Голан? – сдавленным голосом спросил Пелорат, внезапно вернувшись с небес на землю.

– Это сообщил мне компьютер. Раз это двойная звезда, значит, это не Солнце Земли.

Тревайз прервал контакт с компьютером и включил обычное освещение.

Поэтому, очевидно, Блисс решила, что можно вернуться. Фаллом, словно хвостик, вошла следом.

– Ну и каковы результаты? – спросила Блисс.

– Несколько разочаровывающие, – равнодушно сообщил Тревайз. – Там, где я ожидал найти Солнце Земли, я обнаружил бинарную систему. Солнце Земли – одиночная звезда, так что в центре не оно.

– И что же теперь, Голан? – спросил Пелорат.

– Собственно говоря, – пожал плечами Тревайз, – я и не надеялся увидеть Солнце Земли строго в центре. Даже космониты не могли основать колонии таким образом, чтобы они образовывали правильную форму. Аврора, старейшая из космонитских планет, могла посылать по свету собственных мигрантов, от этого сфера могла исказиться. И потом, Солнце Земли могло смещаться не с точно такой же скоростью, как планеты и звезды космонитов.

– То есть, Земля может оказаться где угодно, – резюмировал Пелорат. – Ты это хочешь сказать?

– Нет. Вовсе не «где угодно». Все эти возможные источники погрешностей не могут привести к большим отклонениям. Солнце Земли должно быть в окрестностях этих координат. Та звезда, которую мы выловили почти с уверенностью, должна быть соседкой Солнца. Просто поразительно, что могла существовать соседняя звезда, так похожая на Солнце Земли, но двойная – так оно и есть.

– Но тогда бы мы видели Солнце Земли на карте, не так ли? Я имею в виду – вблизи Альфы.

– Нет, поскольку я уверен, что солнца на карте нет. Моя уверенность рассыпалась в прах, когда мы впервые увидели Альфу. Сколь сильно бы она ни напоминала Солнце Земли, простой факт, что она обозначена на карте, вынудил меня предположить ошибочность наших надежд.

– Хорошо, – сказала Блисс. – Почему тогда не сосредоточиться на тех же самых координатах в реальном пространстве? Если рядом с Альфой есть какая-либо яркая звезда, не обозначенная на компьютерной карте, и если она очень напоминает своими характеристиками Альфу, но является одиночной, разве она не является Солнцем Земли?

– Будь это так, – вздохнул Тревайз, – я поставил бы половину моего состояния, каким бы оно ни было, на то, что вокруг той звезды, о которой ты говоришь, обращается планета Земля. И снова мне страшно проверять.

– Боишься ошибиться?

Тревайз кивнул.

– Тем не менее, – сказал он, – дайте мне минутку – отдышусь и заставлю себя сделать это.

А пока трое взрослых смотрели друг на друга, Фаллом пробралась к пульту управления, с любопытством уставилась на контур для рук оператора и потянулась к нему, но Тревайз резко загородил пульт и прикрикнул:

– Не трогай, Фаллом!

Юная солярианка испугалась не на шутку и бросилась в спасительное объятие Блисс.

– Мы должны посмотреть правде в глаза, Голан, – сказал Пелорат. – Что, если ты ничего не обнаружишь в реальном пространстве?

– Тогда придется вернуться к прежнему плану, – ответил Тревайз, – и посетить каждую из сорока семи оставшихся космонитских планет.

– А если и это ничего не даст?

Тревайз нервно мотнул головой, словно хотел вытряхнуть оттуда пессимистические мысли, пока не успели укорениться. Уставившись в пол, он сказал, как отрезал:

– Тогда я придумаю что-нибудь еще.

– А что, если планеты предшественников вообще нет?

Тревайз резко обернулся на звук дрожащего голоса.

– Кто это спросил? – проговорил он, на самом деле довольно быстро поняв кто.

– Я, – призналась Фаллом.

Тревайз поглядел на нее, слегка нахмурясь.

– Ты понимаешь, о чем идет речь?

– Вы ищете планету предшественников, но вы все еще не нашли ее. Может быть, такой планеты совсем не существует.

– Нет, Фаллом, – серьезно ответил Тревайз. – Ее просто очень старались спрятать. А раз старались, значит, было что прятать. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Да, – ответила Фаллом. – Вы не позволили мне положить руки на пульт. Раз вы мне не позволили этого, значит, это очень важно.

– Ага, только тебе нельзя его трогать, Фаллом. Блисс, ты сотворила монстра, который всех нас доведет до могилы. Никогда не пускай ее сюда, если меня нет за пультом. И даже когда я здесь, лучше подумай, стоит ли ей входить, ладно?