— Исчез, — заметил маг, по-прежнему не отрывающий взгляд от неба, пока остальные смотрели на Лашана. — Около пяти минут. Совсем неплохо. В случае чего, за это время можно успеть осмотреть окрестности.

— Да, — кивнул Даниэль, глядя на свое запястье. — И осмотр показывает, что впереди около дороги отряд. Три мили, разбили лагерь. Думаю, это дозор, оставленный на всякий случай. Вряд ли они всерьез боятся осеннего наступления.

— Сколько? — тут же спросил Лашан.

— Два десятка.

— Пойдем, навестим. — Мечник начал подниматься с места.

— Мечи или магия? — тихо спросил Лашан, подобравшись поближе к Виктору. Тот не сразу осознал, о чем его спрашивает мечник, и недоуменно посмотрел на соратника.

Два десятка разбойников, которые сейчас стали не просто лихими людьми, промышляющими на дорогах, но представителями неизвестной враждебной силы, расположились на отдых неподалеку от того места, где прятался отряд. Впрочем, изменение статуса разбойников мало что меняло. В лесу, без армии позади и обозов прикрытия, которые могли охранять сдававшихся в плен... Судьба врагов была предрешена.

— Лучше мечи, — наконец сообразил маг, — если что, я помогу.

Лашан кивнул и выступил из тени, одновременно давая знак остальным. Большинство из бандитов даже не успело подняться со своих мест. Лишь немногие успели вытащить оружие. Ни один не сумел им воспользоваться.

— Банда, — почти осуждающе произнес Фантом, вырезая застрявшую в трупе стрелу, — Может, они теперь и во вражеской армии, но повадки обычных разбойников. О том, чтобы выставить караул, они даже и не подумали.

— Они не предполагали, что мы окажемся здесь в это время года. — Ким не собирался защищать опытность мертвых врагов, но. его слова прозвучали именно как оправдание.

— Если не предполагали, то нечего было здесь топтаться, — парировал рейнджер, — нечего было таскать с собой оружие и изображать из себя воинов. Сидели бы в теплом кабаке и пили бы эль. Но если они вышли в лес, вышли с оружием, то должны были предполагать все что угодно. В том числе и возможное нападение. Я же говорю, разбойники. Умеют только мирных купцов щипать.

— Они мертвы, — коротко откликнулся Шатун, — возможно, что ты прав. Но они мертвы и не стоит порочить их в глазах Лодочника. Плохая примета, он может отказаться взять их с собой, и их души вечно будут скитаться на этом берегу. Думаю, такой участи нельзя желать никому.

Фантом промолчал, не вступая в спор, а затем тихо предложил:

— Давайте погребем их как положено. У нас для этого пока есть время.

Костер уже полыхал, когда Мугра заметил задумчивый взгляд мага, направленный куда-то в сторону леса.

— Ты чего? — толкнул Мугра друга.

Виктор вздрогнул и отвлекся от своих мыслей.

— Опять?! —угрожающе посмотрел он на Волка. — В кого тебя превратить?

— Да ладно тебе, — миролюбиво заметил Мугра, — интересно же. О чем задумался?

— Посмотри вон туда, чуть левее двух берез, растущих рядом. — Виктор указал на какую-то точку среди деревьев.

— Посмотрел, — через мгновение откликнулся Волк, — посмотрел, и что дальше?

— Видишь те кусты? Одна ветка оттопырилась, как будто рука, согнутая в локте, а листья наверху куста начали желтеть и похожи на седую голову.

— Ну-у, — неуверенно произнес Мугра, — очень отдаленно. Немного напоминает человека, спрятавшегося в кустах. Но спутать невозможно. Что тебя в этом так привлекло?

— Первый раз я взглянул на это место мельком. Просто глаза скользнули мимо. Я не вглядывался, поэтому не видел деталей. Но тут же посмотрел туда снова, потому что мне почудилось именно то, о чем ты сказал, — человек, прячущийся в кустах. Я сразу понял свою ошибку. А теперь вот думаю...

Маг замолчал надолго, снова осматривая злополучный куст и как будто что-то прикидывая.

— Эй, волшебник! — Второй раз Мугра толкнуть мага в бок не решился. — Мы вроде разговаривали, нет?

— Да-да, — вновь очнулся Виктор. — Так вот, теперь я думаю, как этим можно воспользоваться.

— «Этим» — это чем? — не понял Мугра.

— Иллюзией, — откликнулся маг. — Это куст как куст Если внимательно к нему присмотреться, то совершенно обычный куст. Но если поглядеть на него мельком или в сумерках, то некоторые детали заставляют тебя увидеть вместо куста человека. Твое воображение само дорисовывает все остальное. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Мугра, — понимаю, что иногда можно вот так обознаться. Но не понимаю, как ты можешь это использовать.

— Как же! — Маг возбужденно потер руки и схватился за посох, словно готовясь к заклинанию. — Магия иллюзий! Совершенно иной тип магии, полностью отличающийся от всех остальных. И полностью не доступный мне, потому что требует неимоверного количества знаний. Но при этом очень привлекательный из-за того, что для заклинаний иллюзий почти не нужна энергия.

— И чем тебе помогает этот куст?

— Я начинаю понимать, как можно без особых трудов создавать простые иллюзии. Смотри, природа сделала все за меня, я только добавлю несколько штрихов...

Виктор раскрыл ладонь и протянул ее в сторону куста. Ветка-«рука» слегка зашевелилась, и в ее иллюзорной ладони что-то блеснуло, что Мугра легко мог принять за оружие. Листья, изображавшие волосы, немного прижались друг к другу, делая сходство с покрытой сединой головой более сильным. Мугра сморгнул, и все возвратилось на прежнее место.

— Да-а... — протянул Волк, — если бы было немного темнее... Через полчаса, перед самым наступлением темноты, я бы поднял тревогу, решив, что кто-то готовится на нас напасть.

Виктор кивнул.

— Этим надо будет позаниматься, — сказал он задумчиво, глядя на куст и слегка шевеля пальцами, как будто переделывая его в человеческую фигуру.

Вечнозеленые сосны почти не гнулись под напором не дружелюбного южного ветра. Моряки называли этот ветер «харрай», причем это имя южный ветер мог носить только глубокой осенью, когда он приобретал особый, склочный и порывистый норов. В такие дни, как этот, ни один капитан не стал бы выводить судно из южных портов — слишком высок был шанс, что команда не справится с управлением и судно разобьется о прибрежные скалы.

Однако могучий строевой лес хорошо защищал от непогоды, и в лесу, под деревьями, было относительно спокойно. Только птицы замолкли, и обычные лесные звуки приобрели какой-то странный, отчужденный от действительности привкус. Скрип поваленного дерева, застрявшего между ветвей своих более удачливых соседей, превращался в предсмертный хрип животного, умирающего после схватки с хищником. Плеск воды в незаметных лесных ручьях — в шепот затаившихся в засаде врагов. Треск ветки, на которую случайно наступила нога человека, — в звук разряжающегося арбалета. Некоторые звуки становились глуше и не разносились и на сотню шагов, другие, наоборот, можно было услышать за милю.

Среди гладких светло-коричневых стволов мелькали тени.

Отряд шел походным порядком, постепенно все больше забирая на север и отдаляясь от побережья. Они надеялись выйти к людям еще вчера, однако до сих пор не смогли найти не только поселений, но даже ни одной заросшей проселочной дороги.

Шагая по ковру из сухих сосновых иголок и мелких веток, они не издавали почти ни звука. Был слышен лищь легкий треск ломающихся под ногами пародий на листья, которые сосны выпросили у богов в начале времен, получив в награду возможность вечно оставаться зелеными. Но и этот звук глох в нескольких шагах, словно окруженный могучими заклинаниями тишины.

Фантом, идущий впереди, поднял руку и указал на небольшую поляну в низине около лесного ручья.

— Остановимся здесь, — негромко произнес он, но и этот тихий голос прозвучал странно в заколдованном ветром лесу. С одной стороны, он был тихим, но при этом каждое слово было слышно отчетливо, несмотря на то что отряд растянулся по лесу на полсотни шагов.

— Мы что, заблудились? — отрешенно спросил Лашан, наклонившись над дровами и пытаясь высечь искру.