– Спасибо. Садись. – Он смотрит на мои обтянутые скулы. – Эко тебя обтесало. Отоспался?

– Да.

– Работы много. За время твоего отсутствия мир изменился. В кратчайший срок постарайся войти в курс дела. Все забыл в рейде?

– Старался все, что знаю, повторять в уме…

– Тебя проверить?

– Да.

– Шпангдалем.

– Шпангдалем – авиабаза ВВС США в Западной Германии. 25 километров севернее города Трир. Постоянно базируется 52-е тактическое истребительное крыло. Семьдесят два истребителя «F-4». Взлетная полоса одна. Длина – 3050 метров. Ширина 45 метров. В состав крыла входят…

– Хорошо. Иди.

Мир стремительно меняется. Двадцать три дня я не имел доступа к информации, и вот теперь передо мной толстые папки с разведывательными сводками, приказами, шифровками. За двадцать три дня мир изменился неузнаваемо. Я понимаю, что начальник разведки пощадил мое самолюбие и задал легкий вопрос о неподвижном объекте, об авиабазе. Если бы он спросил о 6-й мотопехотной дивизии Бундесвера, например, то я непременно попал бы в неловкое положение. За обстановкой нужно следить постоянно, иначе превратишься в носителя устаревшей информации. Итак… Совершенно секретно… Агентурной разведкой Белорусского военного округа обнаружено усиление охраны стартовых батарей ракет «Першинг» на территории Западной Германии… Совершенно секретно… 5-й отдел разведывательного управления Балтийского флота зарегистрировал полную смену системы кодирования в правительственных и военных каналах связи Дании… Совершенно секретно…

Агентурной разведкой Генерального штаба вскрыты… Совершенно секретно… Агентурной разведкой 11-й гвардейской Армии Прибалтийского военного округа на территории Западной Германии зарегистрированы работы по строительству колодцев для ядерных фугасов. Приказываю начальнику Второго главного управления Генерального штаба, начальникам разведки ГСВГ, СГВ, ЦГВ, Прибалтийского, Белорусского и Прикарпатского военных округов обратить особое внимание на сбор информации о системе ядерных фугасов на территории ФРГ. Начальник Генерального штаба генерал армии Куликов.

Двадцать три дня назад никто не слышал ничего о ядерных фугасах… А теперь колоссальные силы агентурной разведки брошены на вскрытие этой таинственной системы самозащиты Запада… Меняется лицо и нашей армии… Секретно… О результатах экспериментальных учений 8-й воздушно-штурмовой бригады Забайкальского военного округа. Не было таких бригад еще двадцать три дня назад… Совершенно секретно… Приказываю принять на вооружение истребительно-противотанковой артиллерии изделие «Малютка-М» с системой наведения по двум точкам… Министр обороны маршал Советского Союза А. Гречко… Совершенно секретно… Только для офицеров Спецназа… Расследование обстоятельств гибели иностранных курсантов Одесского особого центра подготовки в ходе учебных боев с «куклами»… Приказываю усилить контроль и охрану… Особое внимание обратить…

Этот приказ я перечитываю три раза. Ясно, как нужно обходиться с «куклой», как ее содержать и охранять. Только не ясно, что такое «кукла».

Нелегко готовить иностранных бойцов и агентуру Спецназа. Мы, советские бойцы Спецназа, будем действовать во время войны, а эти ребята действуют уже сейчас и по всему миру. Они бесстрашно умирают за свои светлые идеалы, не подозревая, что и они бойцы Спецназа.

Удивительные люди! Мы их готовим, мы тратим миллионы на их содержание, мы рискуем репутацией нашего государства, а они наивно считают себя независимыми. Тяжело иметь дело с этой публикой. Приходя к нам на подготовку, они приносят с собой дух удивительной беззаботности Запада. Они наивны, как дети, и великодушны, как герои романов. Их сердца пылают, а головы забиты предрассудками. Говорят, что некоторые из них считают, что нельзя убивать людей во время свадьбы, другие думают, что нельзя убивать во время похорон. Чудаки. Кладбище на то и придумано, чтобы там мертвые были.

Особый центр подготовки эту романтику и дурь быстро вышибает. Их тоже рвут собаками, их тоже по огню бегать заставляют. Их учат не бояться высоты, крови, скорости, не бояться смерти чужой и собственной, когда молниеносным налетом они захватывают самолет или посольство. Особый центр их учит убивать. Убивать умело, спокойно, с наслаждением. Но что же в этой подготовке может скрываться под термином «кукла»?

Наша система сохранения тайн отработана, отточена, отшлифована. Мы храним свои секреты путем истребления тех, кто способен сказать лишнее, путем тотального скрытия колоссального количества фактов, часто и не очень секретных. Мы храним тайны особой системой отбора людей, системой допусков, системой вертикального и горизонтального ограничения доступа к секретам. Мы охраняем свои тайны собаками, караулами, сигнальными системами, сейфами, печатями, стальными дверями, тотальной цензурой. А еще мы охраняем их особым языком, особым жаргоном. Если кто-то и проникнет в наши сейфы, то и там немногое поймет.

Когда мы говорим о врагах, то употребляем нормальные, всем понятные слова: ракета, ядерная боеголовка, химическое оружие, диверсант, шпион. Те же самые советские средства именуются: изделие ГЧ, специальное оружие, Спецназ, особый источник. Многие термины имеют разное значение. «Чистка» в одном случае – исключение из партии, в другом – массовое истребление людей.

Одно нормальное слово может иметь множество синонимов на жаргоне. Советских диверсантов можно назвать общим термином Спецназ, а кроме того – глубинной разведкой, туристами, любознательными, рейдовиками. Что же в нашем языке кроется под именем «кукла»? Используют ли «кукол» и для тренировки советских бойцов или это привилегия для иностранных курсантов? Существовали ли «куклы» раньше или это нововведение, наподобие воздушно-штурмовых бригад?

Я закрываю папку с твердым намерением узнать значение этого странного термина. Для этого есть только один путь: сделать вид, что я понимаю, о чем идет речь, и тогда в случайном разговоре кто-либо действительно знающий может сказать чуть больше положенного. А одной крупицы иногда достаточно, чтобы догадаться.

296-й отдельный разведывательный батальон Спецназ спрятан со знанием дела, со вкусом. Есть в 13-й Армии полк связи. Полк обеспечивает штаб и командные пункты. Через полк проходят секреты государственной важности, и потому он особо охраняется. А на территории полка отгорожена особая территория, на которой и живет наш батальон. Все диверсанты носят форму войск связи. Все машины в батальоне – закрытые фургоны, точно как у связистов. Так что со стороны виден только полк связи и ничего больше. Мало того, и внутри полка большинство солдат и офицеров считают, что есть три обычных батальона связи, а один необычный, особо секретный, наверное, правительственная связь.

Но и внутри батальона Спецназ немало тайн. Многие диверсанты считают, что в их батальоне три парашютные роты, укомплектованные обычными, но только сильными и выносливыми солдатами. Только сейчас я узнал, что это не все. Кроме трех рот существует еще особый взвод, укомплектованный профессионалами. Этот взвод содержится в другом месте, вдали от батальона. Он предназначен для выполнения особо сложных заданий. Узнал я о его существовании только потому, что мне как офицеру информации предстоит обучать этих людей вопросам моего ремесла: правильному и быстрому обнаружению важных объектов на территории противника. Я еду в особый взвод впервые и немного волнуюсь.

Везет меня туда полковник Кравцов лично. Он представит меня.

– Догадайся, какую маскировку мы для этого взвода придумали?

– Это выше всех моих способностей, товарищ полковник. У меня нет никаких фактов для анализа.

– Все же попытайся это сделать. Это тебе экзамен на сообразительность. Представь их, на то у тебя воображение, и попытайся их спрятать, вообразив себя начальником разведки 13-й Армии.

– Они должны четко представлять местность, на которой им предстоит действовать, поэтому они должны часто выезжать за рубеж. Они должны быть отлично натренированы… Я бы их, товарищ полковник, объединил в спортивную команду. И маскировка, и возможность за рубеж ездить…