И как только в нашем объединенном сознании возникла эта абсолютная истина, кто-то бесконечный и мудрый удовлетворенно кивнул головой и мощным, но совершенно безболезненным щелчком, отправил нас обратно, под звездное небо чужой планеты, на палубу катера, застывшего посреди реки, извилистой лентой пересекающей багровую равнину.
Мы с Настей оторвались друг от друга, возвращаясь в наши тела. Я почувствовал, как внутри меня с бешенной скоростью происходит процесс регенерации. Сращиваются кости, восстанавливаются сосуды, сухожилия и нервы, обновляются клетки. Я с наслаждением выпрямился, посмотрел на Настю и пошатнулся, почувствовав мощь, переполнявшую ее изнутри. Она действительно стала похожа на богиню Иштар из древних шумерских преданий. Прекрасное, вдруг ставшее каким-то неземным, лицо, точеная фигура, и незримые широкие крылья Силы за спиной, которые раздувал крепчающий с каждой секундой ветер.
По расширившимся от удивления глазам Насти я понял, что выгляжу примерно также. Внутри бушевали такие гигаватты, что на какой-то момент даже стало неуютно и страшно. Словно я держал в руках ядерную бомбу, готовую вот-вот шарахнуть. Силу необходимо было немедленно использовать, благо было куда.
Я огляделся вокруг. Путешествие в неведомые дали заняло тысячную долю секунды. Все наши противники оставались на прежних позициях, так и не успевшие броситься в бой. Только Ануннаки внезапно прекратили свою ментальную атаку, видимо, немножко охренев от перемен, произошедших с их подопытными. Никаких обездвиживающих нитей я больше не ощущал, лишь в голове негромко бил колокол и бубнил гнусавый речитатив, все еще на автомате приказывающий нам отдаться воле богов. Страх, совсем недавно мелькнувший в их сознании, на этот раз ощущался вполне отчетливо. Это было, конечно, совсем не человеческое чувство, а нечто другое, но очень-очень похожее. Такого результата своих экспериментов Анунахеры явно предвидеть не могли. Вспомнилась классика, а именно испуганные слова Виктора Франкенштейна, глядящего на созданного им кадавра и бормочущего: «Оно — живое!» Забавно…
Мы посмотрели друг на друга. Настя улыбнулась и сказала:
— Show must go on.
— Йес, ит из. — ответил я, и мы начали представление.
Первым под замес попал несчастный Нару муш, неутомимо нарезающий круги вокруг лодки. Наша ослепительно белая секира, ставшая теперь намного острее и сокрушительней, чем прежде, несколько раз со свистом разрезала воду с обеих сторон от катера. Сопротивления мы не ощутили никакого. Палуба под ногами покачнулась от оглушительного воя, оборвавшегося на самом своем пике, а потом из-под днища идеальным кругом начало быстро расползаться багровое пятно. Когда его радиус достиг метров пятидесяти, показался и сам речной змей, а точнее то, во что он превратился. То тут, то там из потемневшей от крови воды начали всплывать фрагменты тела божества речных вод, словно огромный белесый сервелат, нарезанный толстыми кусками. Самой последней всплыла безглазая голова с обиженно раскрытым ртом.
Но все это мы разглядели позже. Сейчас останавливаться было нельзя, поэтому следующей нашей целью стала авиация Ануннаков.
Мы дружно взметнули секиру вверх, разгоняя и щедро вливая в нее убийственную энергию, которой было у нас с запасом. Белое изогнутое лезвие описало идеальный полукруг и врезалось в бок правого корабля, со страшным скрипом проскрежетало по всему его брюху, высекая снопы искр, и уже на излете, но все равно достаточно сильно ударило второй летательный аппарат. Это было не так легко, как с Нару мушем, мы еле-еле удержали наше оружие в «руках». Отдача отозвалась резкой болью в висках и мгновенной слабостью во всем теле.
Но это того стоило. Правый корабль отбросило вверх и влево метров на двести. Он подлетел, красиво вращаясь, а протянувшаяся через все его днище трещина от нашего удара начала быстро раскрываться, и когда огромный голыш стал терять скорость и высоту, находясь уже не над водой, а над полосой прибоя, раздался знакомый гулкий звон, и аппарат Ануннаков, треснув, словно переспелый арбуз, развалился на две неровные половины. Одна из них тяжело врубилась в береговую линию, чуть не придавив Дятла, так и застывшего на своей позиции, а вторая, вращаясь еще быстрее, пролетела дальше метров на сто и снесла вершину ближайшего холма, полностью скрывшись за ним в облаке взметнувшейся вверх багровой пыли. Никаких взрывов и огня мы не увидели. Работали эти аппараты явно не по принципу двигателя внутреннего сгорания и, скорее всего управлялись дистанционно, поскольку воплей гибнущих пилотов так и не раздалось.
Левому кораблю досталось намного меньше, но и этого хватило, чтобы убрать его с доски. Мощный удар нашей секиры пришелся ниже центра тяжести и развернул эту громадину на девяносто градусов по вертикали, так, что округлый нос ее теперь уставился в воду, и она медленно, но обреченно начала снижаться. Из трещины в боку ярким фонтаном сыпались и сыпались искры. Нос корабля коснулся поверхности реки примерно посередине между нашей лодкой и берегом, а потом летательный аппарат медленно и торжественно скрылся под водой, попрощавшись с миром чередой огромных пузырей воздуха, громко булькнувших на месте погружения через несколько секунд.
— Глубокая, однако, речка, — пробормотал я, прикидывая, что длина корабля от носа до кормы явно превышала сотню метров, а он скрылся под водой полностью и, судя по пузырям, продолжал движение вниз.
— Егор, не отвлекайся! — окликнула меня Настя.
Размышлять действительно было некогда. В следующий момент нас накрыл сокрушительный шквал ментального удара Хозяев. Никакой попытки обездвижить и лишить воли не было, били безусловно на поражение. Повелители планеты совсем отчаялись и решили действовать по принципу «ни нашим, ни вашим». Хотя, может быть, оценив наши способности в данный момент, они пришли к выводу, что добиться своей цели, то есть добраться до нашего ребенка, они смогут сейчас только так. Типа, замочим упрямых родителей, а потом посмотрим. Частично воскресим, или превратим в зомби; мы не были в курсе предела возможностей их технологий, поэтому гадать было бессмысленно. Надо было драться.
Взметнулась вверх белоснежная секира, и Сила встретилась с Силой. Два тяжелых, скоростных и очень упрямых поезда не поделили железнодорожный путь и, разогнавшись до предельной скорости, смачно впечатались друг в друга. Мне показалось, что подпрыгнула вся равнина вместе с рекой, кубами аквариумов и прочими элементами рельефа. Встреча двух совершенно разных, но примерно одинаковых по мощи, стихий была поистине планетарного масштаба. Наше верное оружие разлетелось на тысячи сверкающих осколков, но дело свое сделало. Удар был отбит. Вот только мало не показалось никому. Ни нам, ни местным корявым богам. Нас с Настей, словно взрывной волной, тяжело ударило в грудь и швырнуло вглубь каюты. Наши тела разнесли вдребезги приоткрытую дверь, окна и дорогие предметы интерьера, кресла и приборную панель. Было не очень больно, но сознание на какой-то момент все-таки отключилось. Ануннакам тоже прилетело неслабо. Каждого из них отбросило на несколько метров назад и скрючило еще больше. Несколько из них даже упали, бессильно подергивая длинными конечностями, а тех, что удержались на ногах, начало заметно трясти. Могучие и всесильные существа, как и мы, явно находились в глубоком нокауте.
Как ни странно, первым пришел в себя я. Резким толчком меня вернуло обратно в реальность, багровая пелена, залившая глаза, начала светлеть, а шум в голове постепенно утихал. Я бросился к Насте, безжизненно застывшей на обломках капитанского кресла под чудом уцелевшим штурвалом. Лежит на спине в какой-то совершенно неестественной позе, голова запрокинута, открытые глаза невидяще смотрят в потолок каюты, по обеим щекам из ноздрей к затылку тянутся кровавые дорожки… Сердце на долю секунды сжала дикая паника. Схватил безвольно висящую руку — живая! И вроде ничего серьезного. Просто в отключке. В душе вновь полыхнул пожар ненависти к тощим тварям, но быстро утих, сменяясь любовью, нежностью и какой-то бесконечной жалостью.