Нет ответа…

— Есть. — Раздался тихий голос Насти. — Ответ есть, Егор. Только ты его не можешь или не хочешь увидеть…

— Настя… — Я не мог даже удивляться. Просто воспринимал все, как есть. — Я не понимаю.

— Вспомни весь тот сон, вспомни, что говорил Иван. Доверься. Открой глаза.

Весь сон… Ночь, застывшие снежинки, окно и…

…И пронзительное, всепоглощающее чувство Его присутствия. Он был рядом. Передо мной, вокруг меня, во мне. Не Зверь… Не менее величественный, но другой. Абсолютно противоположный чуждой, черной твари, только что убившей меня. Вечный и благой. Я узнал это чувство. Как раз его я испытывал, когда нас с Настей забрасывало куда-то за горизонт при создании контактной пары. Да, это именно Он. Абсолют. Разум, о котором рассказывала сущность, назвавшая себя Иваном. Всеобъемлющий и бесконечный, как сама Вселенная. Информационное поле этой Вселенной, которое я наконец-то увидел и принял; и Его контакт с моей душой, до этого односторонний и упорно мною же игнорируемый, стал двусторонним и осознанным.

«Чувство запредельного, от которого щемит в груди…»

Меня захлестнули восторг и благоговение. Я поверил. Сразу и бесповоротно. Словно всю свою жизнь я находился в каком-то полусне, а сейчас наконец проснулся. Непонимание и равнодушную обреченность сменили яркое прозрение и радостное облегчение. Он здесь. Он со мной. Он всегда был рядом, только я упрямо не хотел к нему поворачиваться. Он всегда давал то, что мне было на самом деле нужно, а не то, что я хотел. Я же в своем невежестве не желал этого замечать и считал все свои достижения исключительно собственной заслугой, а трудности и испытания, дарованные мне, чтобы я стал достойным Его любви, списывал на несправедливость и жестокость мира или судьбы, не понимая, что боль — это Его рупор, в который Он кричит мне, потому что по-другому я просто не слышу. А Он все равно продолжал оставаться рядом и любить меня, несмотря на мою глупость, гордыню и неверие. И нужно было всего-навсего задать самому себе совсем несложный вопрос:

— Кто я такой, чтобы утверждать, что Его нет?

Темная комната исчезла, вместо нее вокруг вспыхнул яркий, белый свет, а моего сознания словно коснулась сильная, но очень бережная длань, окутав его теплом и благодатью. Долгие сумерки души кончились, наступил ясный солнечный день. Теперь я знал, что жив, ибо смерти не существует рядом с Ним. Смерть и тьма — это от Зверя, здесь же — свет и бесконечная череда уровней бытия, сменяющих друг друга. Не просто жив; я ощущал множественные незримые скрепы, соединившие меня с просторным телом Космоса, встраивающие крохотные частицы моего «я» в стройные ячейки мироздания. И это происходило не только со мной. Рядом была Настя; я не видел ее, но точно знал, что моя любимая ощущает тоже самое. Ее освобожденные воспоминания смешались с моими, недостающая часть подсказки встала на место, образовав единую последовательность необходимых действий. Появилась сила, а вместе с ней пришли новые знания. О жизни и смерти, о себе, о Насте, о сыне, о Нем, о Звере…

А потом Он улыбнулся и отодвинулся. Я этого не видел, но почувствовал всем своим естеством. Он не ушел, а именно посторонился, словно благословил и пропустил меня дальше по пути своего непостижимого Замысла. Белое полотно вокруг темнело, сквозь него начал проступать знакомый серый пейзаж, пока что мутный, но вполне узнаваемый.

Я вновь ощутил свое тело. Боли и отчаяния не было, наоборот, меня переполняла сила и жажда действия. Наконец проснулось ментальное взаимодействие с окружающей материей и энергиями, то есть все то, чего я был лишен в этой иллюзии, вернулось ко мне.

Пейзаж обрел четкость и глубину. Бетон под ногами, серое небо над головой, пыльные машины, высокие пилоны, натянутые ванты… Первым делом судорожно ощупал себя. Камуфляж порван, свисает лохмотьями, но тело под ним абсолютно целое. Ни крови, ни ран, ни торчащих костей — ни малейшего намека на то, что меня недавно проткнули насквозь, а потом со всей дури колотили об асфальт. Хорошо.

Поднял голову, осмотрелся. Апокалипсис был в полном разгаре. Ширина мостового полотна стала такой, что торцевые ограждения начали теряться в тумане, чернота, ранее клубящаяся на горизонте, сейчас затмила собой половину небосвода, и в ее глубине смутно различалось постоянное движение. Легионы немыслимых жутких тварей выстраивались в боевые порядки, готовые в любой момент выплеснуться из своей тьмы, как талая вода, прорвавшая плотину. Гром больно бил в барабанные перепонки, алые молнии разрезали пространство в опасной близости от меня, а зловонный ветер неистово раскачивал автомобили, сдвигая и приподнимая самые легкие из них. Дымные, чернильные щупальца, тянущиеся из тучи к Зверю, стали заметно толще и многочисленнее, а сам Он массивнее и крупнее, увеличиваясь пропорционально росту поперечника моста. Но главное — это то, что Зверь почти дошел до Города. Между кошмарной черной фигурой и береговой линией было от силы метров сто пятьдесят.

Я вновь ощутил Его ужасающую мощь, парализующую волю, но теперь я мог этому противостоять. Теперь я мог ударить. Теперь я знал, что не один, что за мной стоит сила, как минимум, не уступающая Зверю. Теперь я верил.

Потянулся за горизонт, нащупывая гравитационные поля. Пространство-время послушно отозвалось, как мелодичный звук аккорда на идеально настроенной гитаре. Как же хорошо чувствовать себя полноценным! На этот раз мне не надо было совершать никаких условных движений руками, как в бою с Неграми, все получалось и без них. Незримый молот родился из ничего где-то выше железобетонных пилонов и, подгоняемый моей силой мысли, понесся вниз, расшвыривая черные отростки тучи из преисподней. Я хотел обрушить его на ленту моста между берегом и Зверем, но в последний момент передумал, справедливо рассудив, что в этом случае и сам не смогу добраться до Города, а останусь по эту сторону с Ним и со всеми Его адскими отродьями, лезущими из марева за спиной. Поэтому вместо вертикального падения, мой молот описал широкую дугу и врезался в бок массивной черной фигуры, чтобы сбросить ее с пути. Удар был страшен. Он раздробил и материю, и время ломаным зигзагом гравитационных искажений, на границе которых пространство поплыло волнами. Все смешалось в этих причудливых деформациях ткани мира. Раздался оглушительный вопль, полный ярости, негодования и ненависти, очертания Зверя смазались, а потом полностью стерлись; он словно канул в этот пролом, оставленный моим оружием. Неужели все? Так просто?..

Круги искривлений разошлись в стороны, и я вновь увидел Зверя. С ним ничего не произошло. Вообще ничего. Он также медленно и величественно двигался по мосту, постепенно, но неумолимо, увеличиваясь в размерах с каждым новым шагом. Я ударил снова, вроде бы еще сильнее, и опять — ничего. Он даже не кричал. Расплылся в воздухе, исчез на миг, а потом вновь обрел четкость. Еще удар, и еще. Я начал чувствовать, что силы тают, а Зверю было по-барабану. Единственным видимым признаком того, что Он мои старания хоть как-то оценивает, был злой взгляд через плечо после пятого по счету молота. Сверкнули багровым бездонные глаза, раздался тяжелый низкий рык, и черная тварь продолжила свой путь. Никаких попыток контратаковать Он не предпринимал, и теперь я знал — почему.

Непонятные мне правила все-таки существовали и для Зверя. Он уже один раз их нарушил, угодив в ловушку, спрятанную в моей памяти. Вскрывая ее, Он приложил чуть больше позволенных ему сил и таким образом дал картбланш своему противнику, сделать свой ход; то есть разом поднять меня на уровень, допускающий возможность борьбы с Ним. Поэтому больше Зверь таких ошибок допускать не будет. Я могу до одурения долбить Его своим небесным молотком, Он не ответит, но и существенного ущерба это Ему не принесет. Наши силы несоразмерны, и никогда таковыми не будут, на какой бы горизонт мощи я не забрался. Единственный шанс для меня остановить Его — это попытаться разрушить мост, а вот с этим как раз — проблемы, так как для этого мне надо оказаться ближе к берегу, чем Зверь. В принципе, можно попробовать проскочить мимо. Мост стал широченным, обходи чудовище хоть справа, хоть слева.