Любимым занятием этого симпатяги было, расставив в стороны все свои двенадцать руконог, упереться ими в полукруглый свод тоннеля и бесшумно висеть, перекрыв собой всю площадь проема. Паук и паутина в одном флаконе.

Именно таких зверят мы с Настей встретили, двигаясь на Юг по шпалам метро. Зверят было много. Целая колония. Быстрые, сильные и голодные, они к тому же обладали достаточно неплохо развитыми паранормальными способностями и сохранили определенную часть интеллекта, так как очень даже хорошо общались друг с другом. Все это мы выяснили, когда, пройдя тихий, спокойный, плавно уходящий все глубже под землю первый перегон от станции Безымянного Солдата до Триумфальной, которая носила название одноименной улицы сверху, углубились в следующий, ведущий к станции Социалистической.

Не зря метро пользовалось среди местного населения дурной славой. Первый же встреченный нами в самом начале тоннеля образец чуть не оторвал мне голову. Очень грамотно ментально прикрыл свое присутствие в пространстве и, подпустив нас почти вплотную, выбросил вперед свою тройную руку, захлопнувшуюся, словно медвежий капкан, в том месте, где должна была находиться моя глупая башка. Шлем я потерял после удара о маршрутку, но, думаю, и он бы не помог. Сила удара трех смыкающихся клешней была такая, что проломила бы и чугунную гирю. Я, конечно, увернулся. Но в самый последний момент.

Не знаю — почему мы его не учуяли. Наверное, опустошающая усталость после безумия, творившегося на поверхности, и наша расслабленность из-за первого спокойного перегона сыграли свою роль. Но, как бы то ни было, голова осталась на месте, а тварь была расстреляна слитным огнем из двух стволов, а потом для верности обработана топором. Только отдышались с испугу, а к нам уже мчались друзья убитого существа.

Продирались мы до Социалистической часа два. Их было очень много, двигались быстро, сбивали прицел своими мутировавшими мозгами, поэтому сначала нам пришлось совсем тяжко. Я даже уже начал подумывать о тактическом отступлении, когда в голову пришла идея повторить тот фокус с пулями, который я проделал, убивая Хозяев. Заемной энергии не было, зато была своя. Пусть не такая убойная, зато всегда при себе. Так, мы с Настей начали бить по тварям мощью подсознания, обернув ее вокруг каждой пули. Стало намного легче. Чудовища разлетались после двух-трех попаданий. Бой на месте перешел в наступление, и вскоре впереди, за спинами корявых многоруконогов, забрезжил тусклый свет Социалистической. Под ногами скользко похрустывали черные тела, а мы шли по тоннелю, как по живым отвратительным джунглям, пробивая себе путь железом и мыслью.

Оказавшись на станции, наш противник, видимо, сообща оценив потери и прикинув шансы на победу, решил ретироваться. Твари, злобно порыкивая и цокая по мрамору своими бесчисленными ногами, пересекли станцию и скрылись во тьме параллельного тоннеля. Хотелось бы, чтоб навсегда. Мы перевели дух.

— Да. — сказал я. — Это действительно пипец! Люди здесь не пройдут никогда. Даже целой ротой.

— Хорошо, что мы не люди, да? — спросила Настя. Не поймешь — то ли сарказм, то ли шутка…

Она, вообще, как-то погрустнела после боя перед метро. Почти не разговаривала, закрывала мысли. Раньше такого за ней не наблюдалось. Ладно, сейчас найдем, где отдохнуть, будем выяснять.

Если честно, мне тоже было не до разговоров. Организм настойчиво требовал отдыха. Все-таки всего несколько часов назад я был мертв. Пусть недолго, но сам факт…

Хотя я теперь и не человек, а кто-то намного более сильный и жизнеспособный, в момент удара Анунахеров я отчетливо слышал множественный треск ломающегося скелета и стон отрывающихся внутренних органов. То, что я смог вырваться из того колодца и вернуться в бренное тело, заставив его подняться и снова пойти в бой, было, конечно, чудом. Чудом, которое сотворили моя воля и перекачанное подсознание. Однако, есть подозрение, что продолжалось бы это волшебство недолго. Такие повреждения просто так не прошли бы даже у самого быстрорегенирирующего Урода. Дышу и шагаю по темному тоннелю я сейчас только благодаря нашему с Настей совместному путешествию в астральные дали. Именно та сила, в которую мы окунулись там, восстановила мой организм, склеила кости, обновила разорванные артерии, связки и мышцы.

Так что, обольщаться и переоценивать свои возможности не стоит. Зато, Наши возможности, которые мы с Настей недавно продемонстрировали многочисленным зубастым зрителям у входа в метро, мягко говоря, потрясали. Жаль — добраться до них получилось только в самой экстремальной ситуации, на грани жизни и смерти, по какому-то странному наитию. Удастся ли такое повторить — вопрос сложный. Хотя, время покажет. Сейчас — главное, что мы еще живы.

Пересекли станцию, нырнули в следующий тоннель, ведущий к Олимпийской. Шли медленно, пошатываясь от усталости. За спиной и впереди было тихо. Воспользовавшись передышкой, я начал подряд открывать немногочисленные двери, расположенные на левой стене. Наверное, технические помещения и подсобки, размещенные в непосредственной близости от платформы. Дальше их не будет, надо найти место здесь. Четвертая, открытая мною дверь, скрывала за собой тесное помещение, не занятое никаким непонятным оборудованием, как три предыдущих. Стол, стул, что-то типа кровати и шкаф в углу. Сама дверь из толстой стали, закрывается изнутри. То, что надо. Лучших апартаментов мы здесь все равно не найдем.

Я запер засов, тусклый свет со станции исчез, комнатенка погрузилась в полную темноту. Но темнота теперь нам не помеха. Мы без света можем даже книжки читать.

Настя со стоном стянула со спины рюкзак и прямо в шлеме и бронежилете упала на топчан. Я растянулся рядом на полу. Нормально. Сейчас полежим, в себя придем. В тишине прошло минут десять, потом я сказал:

— Надо поесть.

— Надо. — тихо ответила Настя и снова наступила тишина.

В комнате было сыро, с потолка с равномерными промежутками капала вода, пахло старьем и плесенью. Наверное, тут жил какой-нибудь путевой обходчик, или как там их называют…

Минут через тридцать я снова нарушил молчание:

— Все, хорош придуряться, давай колись. Что не так?

Настя повернулась на спину, сняла шлем, швырнула его куда-то в угол. Лежит с открытыми глазами, смотрит в потолок. Чувствую ее тревогу, но глубже не пускает.

— Тебя, когда ударили, и ты пропал, — заговорила она. — У меня сердце чуть не разорвалось. Ты не представляешь, что накатило. Даже не горе, не отчаяние, такого слова просто нету, наверное. Все. Точка. Конец. Я кричала, а сама пыталась умереть. И, кстати, почти получилось… Ты вовремя вернулся…

Я недолго помолчал.

— Ну сейчас то все нормально. Живы вроде. А тебя колотит всю, Насть. Думаешь, я не чувствую?

— А ты понял зачем мы им были нужны? — неожиданно спросила она. — И — главное, почему тебя хотели убить?

Я думал продолжит, но она ждала ответа от меня. Ладно, мне не жалко.

— Ну, для начала — скажу, что в последнее время я все чаще склоняюсь к мысли о том, что мы не в другом, параллельном или перпендикулярном мире, а все в том же, где и были. Точнее — будем. Так как мы в другом времени. В далеком от нашей родной Российской Федерации, айфонов и гироскутеров прошлом.

— Это ты про их слова «живем здесь и вчера и видим впереди» и про «сотни веков»? — спросила Настя. — А почему тогда не в будущем?

— Во-первых, — шумеры. Ну, я тебе рассказывал про рисунки, которые мы у себя в Сарае нашли…

— Я помню.

— Во-вторых, — планета между Марсом и Юпитером, которой нет в современной Солнечной системе. Мы, кстати, скорее всего, на ней и находимся. Это Их планета. В-третьих, я, когда смотрел те мультики на стадионе, нашей Землей любовался и все удивлялся, что континенты как-то странно расположены. И до меня совсем недавно дошло, что я такую географию уже видел. В книжках про возникновение и развитие Земли. Дрейф континентов. Не могу назвать конкретные числа, но подобное размещение их относительно друг друга было очень-очень давно. Как раз, наверное, при покрытых пылью веков шумерах. Вот так.