— А третий фактор?

Дедушка улыбнулся.

— Он состоит в том, что никому в голову не придет ждать от нас подобного фортеля, ибо выходка с просачиванием совершенно безумна!

«Во здорово», — только и сказал я себе.

— А теперь, — сказал он, — сними-ка ты, пожалуй, окуляторские очки. В настоящее время это единственное, что с головой тебя выдает.

Я незамедлительно повиновался.

— Квентин проведет в вестибюле и книгохранилище минут пять, — продолжал дед. — Он будет высматривать какие-то необычные детали в поведении Библиотекарей или их службы безопасности. То есть нам придется чуть-чуть подождать. Постарайся не привлекать ненужного внимания.

Я кивнул, и дед Смедри отошел прочь, чтобы заглянуть в окошко библиотеки. Я прислонился спиной к фонарному столбу, тихо надеясь, что не сломаю свою опору. Стоять неподвижно оказалось не так-то легко — особенно если учесть, до какой степени я был взвинчен. А чем больше я размышлял о «трех мощных факторах», перечисленных дедушкой Смедри, тем менее мощными они мне представлялись. Оставалось попытаться успокоиться — что я и делал.

Несколько мгновений спустя за моей спиной что-то звякнуло. Это Синг поставил на асфальт свою сумку, набитую автоматами и пистолетами. Я нервно подпрыгнул: как-то не особенно улыбалось, чтобы одно из этих «старорежимных» орудий бабахнуло и нечаянным образом отстрелило мне ноги.

— Слышь, Алькатрас, — сказал Пой Синг-Синг. — А правду твой дед говорил, будто тебя вырастили родители-тихоземцы?

— Ну… — медленно проговорил я. — Типа того…

— Отпад! — восхитился Синг. — Тогда, может, ты мне объяснишь, что это за такая штуковина?

И он протянул нечто круглое, золотисто поблескивавшее. Наверное, в сточной канаве нашел.

— Крышечка от бутылки, — сказал я ему.

— Ух ты! — Синг внимательно рассматривал ее сквозь очки. — Я вообще-то знаком с вашими примитивными упаковками для жидкости. И все равно… Там, на обратной стороне, — что это?

Я взял у него крышечку и перевернул. На внутренней стороне значилось: ВЫ НЕ ВЫИГРАЛИ.

— Ну ничего себе? — спросил Синг, тыча пухлым пальцем. — Это что, обычай такой — оскорбления печатать на упаковках еды? А если рекламный ход, то чего они подобным образом хотели добиться? Заставить покупателей чувствовать себе менее защищенными? Чтобы они больше крепкого кофе покупали?..

— Это типа лотерея такая, — сказал я. — На одни бутылки выпадает выигрыш, на другие — нет. Вот и все.

Синг нахмурился, не понимая.

— А с какой стати бутылке что-то выигрывать? Ей-то приз на что? А если на нее что-то и выпадет, каким образом она свой приз заберет? Они что, Оживлению подвергаются? Или вы тут не в курсе, что Оживление — это темная окуляция? Со всеми вытекающими?..

Я в отчаянии закатил глаза.

— Окуляция тут ни при чем, Синг. Все гораздо проще. Если ты откупориваешь бутылку и читаешь на крышечке, что выигран приз, он достается тебе. Тебе, догоняешь?

— А-а… — протянул он немного разочарованно.

И все-таки убрал крышечку в карман кимоно.

— Чем она так тебя привлекла? — спросил я. — Ты же у нас вроде специалист по старинному вооружению?

— Не только, — сказал Синг. — Еще и по старинной одежде. И в целом по старинной культуре.

Я зачесал затылок.

— Он антрополог, парень, — отвернулся от библиотечного окна дедушка Смедри. — Один из ведущих экспертов Мокийского королевского университета. За это мы его и взяли в команду.

— Э-э, — сказал я, — так Синг, выходит, профессор?

— Естественно, — кивнул дед. — У кого, кроме профессора, хватит мозгов разобраться, как работают эти чертовы пушки? В цивилизованном мире они вышли из употребления много столетий назад! Вот мы и решили, что в группе должен быть хоть кто-то, способный с ними управиться. Понятное дело, мечи куда эффективней, но здесь, в Тихоземье, никто не носит мечей.

— Я, конечно, не солдат, но много практиковался с вашим местным оружием, — с готовностью подтвердил Синг. — Правда, ни разу еще не стрелял ни во что… э-э-э… движущееся. Но это, полагаю, не настолько уж сложно?

Некоторое время я молча переваривал услышанное, потом повернулся к дедушке Смедри.

— А Квентин? — спросил я. — Тоже профессор?

Синг рассмеялся.

— Нет, конечно. Всего лишь студент выпускного курса!

— Хотя и очень способный, — вставил дед Смедри. — Филолог, специалист по диалектам Тихоземья.

— Все понятно. — Я воздел палец. — В сухом остатке получается следующее. Наша ударная спецкоманда состоит из старого чудака, антрополога, студента-гуманитария и двоих подростков. Грандиозно!

Дедуля Смедри и Синг расплылись в счастливых улыбках. Бастилия, подпиравшая библиотечную стеночку чуть поодаль от нас, одарила меня сумрачным взглядом.

— Вот видишь, — сказала она, — с чем мне приходится работать?

Я кивнул, начиная понимать, откуда у нее такой скверный характер.

— Да ладно тебе, — сказал дедушка Смедри. Подойдя, он обнял меня за плечи и отвел в сторону. — У меня тут есть кое-что для тебя.

С этими словами он расстегнул пуговку на смокинге и вытащил две пары очков.

— Вот эти ты, наверное, узнаешь, — показал он желтые стекла. — Помнишь, я пользовался ими, когда приехал тебя забирать? С такими Линзами совсем несложно работать. Если уж у тебя получилось так здорово просканировать здание, с ними ты справишься без труда.

Я взял у него очки и нацепил их на нос, постаравшись сделать это как можно незаметнее. Сперва ничего особенного не произошло, но потом я вроде бы начал кое-что замечать. Оказывается, асфальт кругом меня так и пестрел следами! Именно пестрел — они были разных цветов и медленно меркли.

— Следы повсюду, — удивился я, наблюдая, как Синг движется к еще не обследованной канаве, а за ним остается цепочка синих отпечатков.

— Вот именно, парень, — сказал дедушка Смедри. — Причем чем лучше ты знаешь человека, тем дольше будут оставаться видимыми его следы. Это я к тому, что, войдя внутрь, мы разделимся. Ты и я — мы окажемся в своих группах единственными Окуляторами, способными почувствовать местонахождение Песков. Но внутренность библиотеки велика, в ней легко можно запутаться. Стеллажи образуют лабиринты, из которых отыскать выход не просто. Так вот, если вдруг заплутаешь, используй Линзы Следопыта, чтобы выбраться по собственным следам. Ну и меня ты сможешь найти, если понадобится…

Я уставился под ноги. Следы дедушки Смедри сияли ослепительной белизной, мне даже показалось, что за ним оставались на асфальте комочки белого пламени. Я с легкостью проследил взглядом всю его траекторию до самой машины, припаркованной на противоположной стороне улицы.

— Спасибо. — Я снял Линзы Следопыта и убрал очки в карман. Меня снедало волнение, густо замешанное на страхе.

— Ты отлично справишься, малыш, — заверил меня дедушка Смедри и вынул следующие очки. — Только помни, что мы разыскиваем твое наследное достояние. Ты его потерял, тебе надлежит и вернуть его. Я ведь не смогу всю жизнь быть рядом и водить тебя за руку.

На самом деле, что касается вождения за руку, в нашем нынешнем приключении меня им отнюдь не забаловали. Я по-прежнему не на сто процентов представлял себе, что происходило кругом, зато успел усомниться в здравости собственного рассудка и, если на то пошло, не был уверен, что испытываю жгучее желание возвращать свое так называемое наследство.

Дед Смедри не дал мне возможности разразиться жалобами на жизнь. Он просто протянул вторые очки. Их Линзы были бесцветными и на удивление ясными, только в центре каждой виднелось по красненькой точке.

— Это, — сказал дед, — одни из наиболее могущественных окуляторских Линз, находящихся в моем распоряжении. В то же время они необыкновенно просты в использовании, и именно по этой причине я ссужаю их тебе, Алькатрас.

Я повертел их в руках.

— А что они делают?

— Их можно применять в различных целях, — начал пояснять дедушка Смедри. — Стоит включить — что требует некоторого сосредоточения, — и они начнут собирать кругом тебя свет, чтобы затем выдать его в виде концентрированных лучей.