Из-за камней показались бородатые лица преследовавших меня моджахедов. Расстояние между ними и мной сокращалось очень быстро. Подпустив их метров на тридцать, я дал первую очередь.

Как это бывает во сне, я стрелял, но ни в кого не попадал. Автомат сухо щелкнул — магазин был пуст. Достав из кармана патрон, я зарядил его в магазин автомата. Передернув затвор, я уткнул ствол под подбородок. Запах пороха ударил мне в нос. Прислонившись спиной к теплому камню, я посмотрел в бездонное голубое небо, держа палец на спусковом крючке автомата. Я ждал, когда из-за камней появятся бородатые, бронзовые от солнца лица моих врагов, но их почему-то не было. Кругом стояла мертвая тишина, разрываемая иногда стрекотом кузнечиков. Мой палец одеревенел, и я испугался, что он меня может подвести в самый нужный момент. Отложив автомат, я выглянул из-за камня. Однако врагов вокруг себя я не увидел. Я хотел встать, но ноги меня не слушались. Я снова испугался, теперь уже того, что я просто умру здесь, среди этих чертовых камней, и мое тело растащат дикие животные и вороны. Одна из этих ворон уже сидела на соседнем камне и бусинкой своего черного глаза наблюдала за мной. Я хотел закричать, но не смог. У меня не было голоса.

Я проснулся среди ночи, мокрый от пережитого страха.

«Что это? Что творится со мной? Меня просто преследует этот сон», — была моя первая мысль.

Всю оставшуюся ночь я провалялся в постели, не сомкнув глаз. Разбитый и невыспавшийся я поехал на работу.

— Абрамов, что с тобой? — спросил меня начальник отделения. — Ты себя в зеркале видел? В гроб и то краше кладут.

— Да, так. Я всю ночь не спал. Снится какой-то кошмар, уже которую ночь.

— Смотри, крыша поедет. Кажется мне, что ты плохо кончишь, Абрамов.

— Это в каком смысле? — поинтересовался я у него.

— В прямом, самом прямом смысле этого слова.

Я встал из-за стола и, взяв из тумбы стола папку, направился к выходу.

— Ты куда? — спросил меня начальник.

— Поеду в Васильево. Хочу встретиться там с одним интересным человеком. Может, он что-то прольет новенькое по этому делу.

Выйдя из здания МВД, я пошел на остановку седьмого троллейбуса, который шел на железнодорожный вокзал.

Я вышел из электрички и, осмотревшись по сторонам, пошел в отделение милиции. Недалеко от отделения мне навстречу попался участковый инспектор Гараев.

— Привет, — поздоровался я с ним. — В отделении кто есть?

— А кто вас интересует? Если начальник, то его нет.

— Скажи мне, кто обслуживает садовое общество «Каенлык»? Меня очень заинтересовал охранник этого общества Сергеев. Интересно, как он смог устроиться охранником? Он же дважды судим за тяжкие преступления.

Гараев вздрогнул и посмотрел на меня.

— Слушай, капитан! Зачем он тебе?

— Значит, это твоя зона. Я правильно понял тебя?

— Слушай, что тебя конкретно в нем не устраивает? Мы же его не в космос запускаем! Я понимаю, когда ранее судимого человека устраивают на работу в школу или детский сад. Там дети, а что здесь? Может, в этом «Каенлыке» какие-то секретные садовые домики?

— Ты давай не кипятись. Я прочитал твою характеристику и сразу понял, что он помогает тебе. Вот ты за него и вписываешься. А ты отбрось все это и посмотри на этого человека другими глазами.

Он засмеялся, но как-то натянуто и неестественно.

— Слушай, капитан! Ты что, подозреваешь его в убийстве женщин, которых ты разыскиваешь? Я тебе скажу прямо, не мог он этого сделать. Понимаешь, не мог! Я его вот так держу, — он сжал свой небольшой кулак. — Он каждую неделю приезжает ко мне и стучит на своих садоводов. Благодаря Сергееву я все знаю. Кто ворует, кто самогон гонит, а кто строит дачу из ворованных стройматериалов.

Я посмотрел на его пылающее от негодования лицо.

— Слушай, Гараев! Ты давай не шуми. Я предлагаю тебе съездить к нему. Давай посмотрим на его дом, участок. Поговорим с соседями, покажем им фотографии пропавших женщин. Может, кто-то из соседей что-то и вспомнит?

— Хорошо. Поехали. Только все это зря. Алексей не мог этого сделать!

— Мог или не мог, узнаем на месте.

Гараев вышел на дорогу и стал тормозить проезжавшие машины. Наконец одна из них остановилась. Он подошел к водителю и что-то сказал ему. Махнув мне рукой, он сел в машину рядом с водителем.

Машина свернула с асфальта и медленно поехала по грунтовой дороге. Всю дорогу мы молчали. Наконец Гараев попросил водителя остановить машину. Мы вышли и направились к дому из белого силикатного кирпича.

— Вот в этом доме и живет Сергеев. Место курортное, что не жить.

Он остановился около входной двери и несколько раз сильно стукнул.

— Похоже, никого нет.

— Может, посмотрим дворовые постройки? — предложил я ему.

— Неудобно без хозяина. Да и что здесь особенно смотреть? Сарай? Неужели ты думаешь, что если бы Сергеев убивал здесь людей, никто бы об этом мне не доложил. То, что он пьет, я хорошо знаю. Главное для меня, чтобы люди не жаловались, а они молчат. Это значит, что он никого не обижает и не тревожит.

Я было пошел к сараю, но тут из-за дома выскочил громадный пес. Он рвался с цепи, и мне тогда показалось, что еще секунда и он порвет эту металлическую цепь и вцепится мне в горло.

— Ну и что? Посмотрели? — улыбаясь, произнес Гараев.

— Здесь посмотришь. Того и гляди, этот зверь сорвется с цепи. Он волков давит, как щенят, не то что человека.

— Вот и я говорю, поехали обратно в поселок. Здесь нам делать нечего.

Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним к машине.

— Ты приглядись к нему получше, — сказал я Гараеву. — Чует мое сердце, что он как-то связан с этими женщинами.

— Да брось ты, капитан, волну гнать. Леха неплохой мужик, мне это лучше видно, чем тебе.

Всю дорогу мы молчали. Каждый из нас думал о чем-то своем. Машина остановилась около станции. Я вышел и простился с Гараевым. До прихода электрички оставалось минут двадцать.

Вечером, после работы, я заехал к матери. Мы сидели с ней на кухне, и я рассказывал ей о своем сне.

— Мама, скажи мне, что означает этот сон?

С лица матери исчезла улыбка, и оно стало каким-то грустным и тревожным.

— Нехороший сон ты видел, нехороший. Я не знаю, что у тебя произойдет на работе, но ты потеряешь прежнюю уверенность в себе. Тебя ждут большие испытания. Ты будешь на грани жизни и смерти, но в самый последний момент ты сможешь победить все это.

— Да, брось ты все это, мама. Все у меня хорошо и на работе, и дома. Я же не на войне, что со мной может произойти в мирное время?

— Ты меня спросил, я тебе ответила. А людям бывает плохо не только на войне, но и в мирное время.

Я засмеялся и сделал вид, что не придал никакого значения ее словам, хотя на душе заскребли кошки.

— Мама, ведь не все сны обязательно сбываются? Ты же сама мне не раз говорила об этом.

— Да, не все, ты прав, сынок. Многие сны не сбываются, может и этот не сбудется, Бог знает, но сон нехороший. Это тебя твой ангел-хранитель предупреждает об опасности. Я не говорю, что сон сбудется завтра или послезавтра, он может сбыться и через месяц или два. Будь осторожным и осмотрительным.

— Спасибо, мама. Я знаю только одно — ты мой ангел-хранитель и только благодаря твоим молитвам я выжил в Афганистане.

Мы еще посидели с ней часок, поговорили о жизни. Она всегда интересовалась, как я живу, какие у меня отношения с женой, как растет внучка.

— Ты что-то стал забывать меня сынок, редко приезжаешь.

— Проблем много стало, мама. Целыми днями на работе. Сейчас занимаюсь делом, связанным с исчезновением женщин. Все эти исчезновения почему-то связаны с железной дорогой, а именно с поселком Васильево. Пытаюсь угадать, что с ними случилось в этом поселке.

— Женщины, сынок, сложены Богом немного по-другому, чем мужчины. Если у них есть свой угол, они просто так мотаться не будут. Это мужика ничего не держит, женщин, как правило, держит домашний очаг, дети. Редко кто променяет все это на какой-то подвал или сарай.