Коллега разыгран по полной программе, так что ржали два Департамента, прыткая девочка проучена на всю жизнь. Андархейну же, провернувшему двойную интригу, весело, как никогда. Психология дроу, говорите? Да. Любовь к розыгрышам, порой весьма жестоким. Вряд ли Андархейн мог заподозрить, что я почувствую к живой игрушке что-то за гранью интереса ниже пояса. Не мог он заподозрить, что я буду переживать за её самочувствие и испытывать глупое человеческое чувство блаженства, когда она рядом.

А кто мог заподозрить, что Эрик однажды женится, и на ком?.. Мы все стали неправильными эльфами, живя рядом с людьми и видя, как они горят, словно мотыльки, в огне своей короткой жизни.

Я так не смогу.

— Я попросила её взять меня в соавторы. — Продолжила Кэйли странно спокойным голосом. С её лица медленно сходила бледность. — Я хотела продолжить дело Конрада, дополнить его труд с женской точки зрения.

— Считай, у тебя получилось. — Я нагнулся для того, чтобы подобрать с пола искалеченные цветы и выбросить их.

Кэйли оказалась рядом со мной, опустившись рядом на пол и схватив своими прохладными ладошками за руки.

— Морни! Пожалуйста! Это же не всё!

— А это уже не относится к твоему эксперименту, Кэйли.

Она сморщила носик, как будто собираясь заплакать. Меня сейчас слезами не проймёшь, Lеаnbh. А розам место в мусорной корзине.

— Но ты же… ты же видел мессенджер?!

— И что ж там особенного?

— Ты же видел, что ни я, ни Ирэна, мы обе не выходим на связь с издателем.

Напряжённое лицо, уже лишённое всяких признаков испуга. Голубые глаза и брови «домиком»…

— Продинамили срок печати, умняшки?

— Нет. — Она выпрямилась и смотрела мне прямо в глаза, не отводя взгляд. — Я не знаю, где Ирэна последние два дня, но для себя я уже решила всё.

— Решила? И каково это решение? — Не скрою, мой голос звучал не слишком любезно.

Кэйли снова вздрогнула, теребя в пальцах пояс своего халатика.

— Книги не будет. Я просматривала записи и собиралась всё удалить, хотя, конечно, немного жаль. — На щеках появились розовые пятна. — Я не знала, что в процесс вмешаются… чувства.

— Какие ещё чувства? Не морочь мне голову.

— Обычные. Женские. Разные… Такие… Я не думала, что…

Она попыталась обнять меня, но я медленно отвёл её руки.

— Чувства?! К Ллос… Я догадываюсь, какие это чувства. Я уже слышал: «сплю и привыкла». Другие тут вряд ли есть.

— Морни, это не так! — Серебряный колокольчик звенел на грани отчаяния, но я уже мысленно отстранился от всего этого.

С меня хватит.

Что, трясти её над пропастью Точки Сопряжения в долине Глендалок, как сделал Эрик с рыжей оторвой по имени Пэнти Мун?..

Как там говорила Айне? «Станет нежной и послушной»? «Позволит делать со своим телом всё, что тебе захочется»?

Вот и проверим.

Я взял Кэйли за руку и потянул за собой.

— Ты пользовалась косметическим лосьоном для тела после душа? Скажи, мне важно знать.

Она с удивлением кивнула головой:

— Да, конечно? Почему это важно?

— Это дополнительно защитит твою кожу.

— От чего?! — Слегка опешила девушка.

Я смотрел на неё, сохраняя спокойствие и некоторую холодность, которая должна была способствовать собранности и концентрации внимания в той игре, которую я собирался предложить Кэйли.

— Хотела острых ощущений? Ты их получишь. Твой эксперимент должен быть завершён. Женщина рядом с эльфом — дроу, — игра с огнём. И я могу тебе это показать.

«Ag imirt lе dóitеáin»[109]. Чувственная экстремальная практика в сексуальной культуре Тёмных эльфов. Никакая другая игра вдвоём не бывает столь захватывающей и требующей полной отдачи обоих партнёров, и в первую очередь — того, кто играет с огнём на чужом теле. Она требует огромного опыта, и, не обладай я таковым, я бы никогда не позволил себе совершить подобное с Кэйли или любой другой девушкой. Если потерять контроль над огнём, последствия непредсказуемы и болезненны, но подобного я не допущу.

— Что ты слышала об этом? Смотрела в сети? Читала?.. — Спрашиваю я Кэйли, собирая её влажные пшеничные волосы в пучок на темени и прочно закрепляя шпильками.

— В сети видела ролики… Больше ничего. — Отвечает она одними губами, беззвучно, потом серебряный колокольчик всё же прорезается. — Это было… красиво. Голубоватое пламя…

Да, семидесяти процентный изопропиловый спирт для растираний, единственно возможное горючее для подобных развлечений, придаёт как раз такой цвет пламени.

— У нас не будет зрителей, Lеаnbh, кроме нас самих. Спрашивай, что хочешь. Я отвечу.

Расширенные зрачки голубых глаз, участившийся пульс, и сердце опять стучит на весь этаж. Я не тороплю её с решением. Я не буду её заставлять. Я жду.

— Это… больно?

— Нет. Ты почувствуешь только жар. Ни ожогов, ни боли. Я обещаю.

Я говорю правду. Чёткими и ритмичными движениями я буду стряхивать пламя с её кожи всё время, прежде чем обычный разогрев сможет подойти к границе, за которой последует ожог.

— Ты уже делал так?

— Много раз. Без последствий для кого-бы то ни было: эльфиек или девушек.

И это правда. Я сталкивался с неприятной технической неожиданностью один раз: соскользнула горящая головка факела, но я поймал её, вовремя подставив ладонь. Да, получил небольшой ожог, а эльфийка, с которой я играл тогда в клубе Дублина, даже ничего не заметила. Ещё приходилось иметь дело с приступами женской паники — в таких случаях я просто прекращал воздействие, которое опасно было продолжать. Неконтролируемых «горящих дорожек» я никогда не допускал. Горящие дорожки могут возникнуть, когда огонь уже погашен, но на коже остался непросохший спирт. Если к этой области неосторожно поднести факел, огонь загорится снова, и охватит всю область, увлажнённую спиртом.

— Последний вопрос, Морни. Если бы не сегодняшний случай… Ты предложил бы мне игру с огнём?

Хороший вопрос, Lеаnbh… Я задумываюсь в течение несколько секунд, после чего отвечаю уже без колебаний:

— Да. Но существенно позже.

«Позже» не будет. После этой игры мы расстанемся, мисс Хьюз…

Её дыхание стало нормальным, а сердечко успокоилось.

— Тогда и я скажу «да».

— Идём.

Обиженного Пуха пришлось закрыть в спальне Кэйли: он не должен путаться под ногами и отвлекать. Идеальным местом для игры будет барная стойка в кухонной зоне: она достаточно высокая и сделана из негорючих материалов. Не думаю, что Кэйли будет приятно лежать на холодной каменной поверхности с хромированной отделкой, ей нужно полностью расслабиться, а потому придётся прикрыть стойку простынёй. Вопросы безопасности и комфорта в такой ситуации переоценить сложно, важно и то и другое, и не только для Кэйли, но и для меня самого.

Поскольку барная стойка изгибается под прямым углом, все необходимые вещи будут у меня под рукой, начиная с мини — баллончика огнетушителя и заканчивая раскрытой аптечкой. Я уверен, что ни то, ни другое не понадобится, но они должны присутствовать.

— Что мне делать? — Спросила девушка.

— Пока ничего. Хочешь — просто посиди, хочешь — включи музыку, пока я готовлюсь. Это недолго.

Она отошла к панорамному окну, залитому каплями дождя, которые причудливо размывали огни иллюминации ночного Корка. Я снял рубашку, бросив ту на диван, собрал волосы в «хвост». Приготовления, действительно, не будут долгими, потому что мои технологии для игры с огнём давно отработаны. Я ведь говорил о своём пристрастии к азиатской еде?.. Да, поэтому у меня дома скопилась дюжина наборов деревянных палочек, которые упорно доставляют с каждым заказом, хотя я всякий раз уточняю, что не нужно — есть свои собственные. Эти палочки пригодятся для факелов. Хлопковый бинт для того, чтобы сделать головки к факелам — только чистый хлопок, синтетика плавится, а это недопустимо. Одного бинта мне хватит на три факела. Я не собираюсь затягивать игру, которая для Кэйли является необычной новинкой, более чем на двадцать пять минут, а потому ограничусь шестью факелами. Вполне достаточно с запасом.