Пастухи-гонцы, извещая Байбури о возвращении Алпамыша, сказали так:
— Выслушай нас, хан Байбури!
Всю свою родню собери,
Нас, не поскупясь, одари!
Знай: тюльпан твой прекрасный — здесь!
Соловей сладкогласный — здесь!
Смелый сокол твой ясный — здесь!
Прибыл он, твой сын Алпамыш!..
Тот, кто, твой нарушив запрет,
Сердца не нарушил обет,
Не страшась опасностей, бед,
Выехал в страну калмыков;
Тот, кто, став грозою врагов,
Много одержал там побед,
Истребил их воинства цвет,
Вражий край в крови утопив,
Родины своей не забыв, —
Сын твой ненаглядный, он жив!
Прибыл он, твой сын, — Алпамыш!..
Внял господь отцовским слезам,—
Счастлив дом твой, счастлив ты сам:
Слез твоих поток осушив,
Мук твоих огонь потушив,
Славный свой поход завершив,
Прибыл он, твой сын Хакимбек!..
Совести там не загрязнив,
Воинскую честь сохранив,
Ту, кого он с детства любил,
В жены, наконец, получив,
Весь ее народ и стада
Храбро от врагов защитив,
Вывел и привел он сюда!
Прибыл он, твой сын Хакимбек!..
Другом ему ставший навек,
Доблестный батыр-пахлаван,
Имя ему бек Караджан,
Прибыл вместе с сыном твоим.
Мы на Кок-Камыше стоим,
Там расположась на ночлег…
Сын-батыр единственный твой,
Алпамыш воинственный твой,
Он уж недалёко, он здесь,
Вновь парит он соколом здесь!
Нашему известью поверь,
Едем с нами вместе, — проверь!..
Враг наш опозорен теперь,
Стал, как прах, он черен теперь!
Множество врагов одолев,
Много горных круч одолев,
Прибыл он, могучий, как лев,
Доблестный твой сын Алпамыш!..
С ним, как месяц ясный, ясна,
Как цветок прекрасный, нежна,
Девушками окружена,
Любящая страстно жена.
Ведай: счетом ровно пятьсот,
Груженный приданым Барчин,
Караван верблюдов идет.
Знай: бек Алпамыш-исполин
Прибыл из похода, — он здесь!
Отстоял он родины честь,
Вновь соединил наш народ:
Выслав нас гонцами вперед,
Эту сообщает он весть!
Слово наше правильно есть!
Нас, твоих рабов, Байбури,
Щедрым суюнчи одари!..
Слышит их слова Байбури,
Очень их Известию рад,
Он им не жалеет наград, —
Каждому подносит халат.
А меж тем, как будто крылат.
Слух тот облетает Конграт.
Шум и суматоха стоят.
Люди поважней, познатней
Встретить Алпамыша спешат.
Улицы народом кишат,
Молодух и девушек — тьма, —
Пусты у конгратцев дома.
Разговор один на устах —
Алпамыш с Барчин на устах.?.
О прикочевавших гостях
Сорока подружкам своим
Калдыргач-аим говорит:
«Ну-ка, поспешим, — говорит, —
Выедем навстречу мы им,
Поглядим, вернулся каким
Братец бек Хаким! — говорит. —
Мы поговорим, — говорит, —
С нашею сестрицей Барчин,
Привезем в столицу Барчин!..»
Движется встречать своих гостей народ, —
Так толпа густа, что страх иных берет,
Вся бурлит дорога, как водоворот,
Речью любопытства полон каждый рот
Беки-амальдары унеслись вперед,
Сделали они привал у «Белых вод», —
Смотрят — Алпамыш навстречу им идет,
За собой ведет вернувшийся народ.
Встречных увидав, душой ликует он;
Спешившись, он горсть родной земли берет,
Поднеся к устам, ее целует он.
Беки, Алпамыша угощая тут,
От отца привет ему передают,
Накормив гостей, ведут их за собой…
С девичьей своей шумливою толпой
Прибыла в тот час и Калдыргач-аим.
Брата увидав, здоровается с ним,—
Поцелуй сестринский нежен и горяч.
С дорогой невесткой, ласково нежна,
Так же горячо целуется она,
Красотой Барчин любуется она…
Вдруг — с веселым криком: «Живо, начинай!»
Девушки в свой круг замкнули Барчин-ай,
Поперек дороги протянув аркан,
Требуют с гостей подарков выкупных.
Девушка Суксур одаривает их:
Много тюбетеек ало-золотых,
Много им дает платочков головных.
А дорога вся людьми запружена,
Вся Конграт-страна сюда устремлена,—
Для подобных толп и ширь степей тесна!
Братья возвратились из чужой страны!
Были столько лет они разлучены!
Радостью горят конгратские сердца,
Также и байсунцев братские сердца!
Ликованье с той и с этой стороны.
Взоры к Алпамышу все обращены;
«Славься, победитель!» — клики там слышны,
«Наш объединитель!» — клики там слышны.
Рядом с Апламышем, прелести полна,
Едет Ай-Барчин, сияя, как луна.
Люди красотой Барчин восхищены,
Мощью Караджана все потрясены.
Задние к передним зависти полны,—
Задние не видят ничего, хоть плачь!
Лезут — кто на крыши, кто — на карагач…
Едут, едут гости! Ты на них смотри!
Месяца светлей и утренней зари,
Видит Барчин-ай поместье Байбури.
Алпамыш-батыр и Караджан, — смотри!—
Спешились — и слугам отдают коней.
С двух таких друзей и ты пример бери!
Дорогого сына, Хакимбека-льва,
Видит Байбури, — теряется сперва,
Еле говорит и путает слова,
На ногах от счастья держится едва.
Алпамыша так вот к сердцу он прижал:
— Хакимджан, сынок мой, как ты возмужал!
Если жив-здоров ты предо мной стоишь,
Не о чем мечтать мне, сын мой Алпамыш, —
Сбылись все желанья твоего отца! —
Смахивая слезы радости с лица,
Он и Караджана обнял, молодца:
— Вот каков ты есть, оказывается,
Моего сынка товарищ боевой!
Жаль, что не был раньше я знаком с тобой!.. —
Тут, своим гордясь возлюбленным сынком,
Бросилась к Хакиму и старуха-мать,
Стала дорогого сына обнимать,
Также Караджана обняла она,
И благословенье им дала она…
Приближенными, друзьями окружен,
Во дворец отцовский Алпамыш введен.
Он посажен здесь на золоченый трон.
Вслед за ним Барчин туда приведена, —
С девушками в ряд становится она,
С дальнего пути утомлена, бледна,
Лишь вошла — народу отдала поклон.
Каждая улыбка прелести полна!
Как она учтива, как она скромна, —
Видно, что умна, благовоспитанна,
Красотою — гурий всех затмит она!..
Есть обряд узбекский — жив он до сих пор, —
В честь гостей желанных разжигать костер:
Девушки выводят Ай-Барчин во двор, —
Что она устала — им и дела нет,
Не дадут присесть, — веселье, мол, не вред!
Все они поют, резвятся у костра, —
Шумный праздник встречи длится до утра,
Вьются вкруг Барчин девицы до утра,
Ласкова она со всеми, как сестра.
Много там красавиц, но она сама
Красотой своею сводит их с ума.
Солнце поднялось из-за гор,
Утро озарило простор, —
Праздничный погашен костер,
Ай-Барчин уводят в шатер.
Калдыргач, томясь до сих пор,
Тайный с ней ведет разговор
Спрашивая так у сестры:
— С дядей что с моим, с Байсары?
Что ж он там остался один?
Жив ли он, здоров ли, Барчин? —
Ей Барчин-аим говорит:
— Что же делать с ним! — говорит: —
Он неумолим, — говорит: —
К пастбищам родным, — говорит, —
Все откочевали в Конграт, —
Вывел нас Хаким, — говорит.
Не хотел уйти мой отец,
Одинок остался, гордец!
Сколько он претерпит обид!
Сердце за него как болит! —
Вывел нас Хаким, — говорит. —
Калдыргач за дядю скорбит:
— Плохи дяди-бия дела.
Гордость до чего довела!—
Так они, от всех затаясь,
Всем, что на душе, поделясь.
Слезы проливали, шепчась.
В полдень, пересудов бсясь.
Вышли, беззаботно смеясь.
Гости к Байбури со всех сторон идут —
С возвращеньем сына поздравлять идут;
Люди ото всех родов конгратских тут.
Знатный и незнатный, старый, молодой.
Счастлив Байбури — дает богатый той,
Режет скот без счета с самого утра.
Если сын вернулся — длань его щедра, —
Все равно всего не проживет добра:
Некуда ему несметный скот девать,
Хоть бы весь народ на целый год созвать,
Хоть бы год подряд на тое пировать!
День за днем шумит веселый той, — смотри!
Каждый день дерут козлов на копкари.
Каждый день улак — да не простой, — смотри!
Всадникам дает награды Байбури!..
Так в Конграт вернулся Алпамыш батыр,
Подвиги свершив, каких не видел мир:
Он богатырей калмыцких посрамил,
Шахские войска один он разгромил,
Братских два народа вновь объединил,—
И расцвел при нем, как райский сад земной,
Весь Байсун-Конгратский край его родной!
