Вторым противотанковым орудием калибра 40-мм, которое Игорь14 предлагал включить в альтернативную систему артиллерийского вооружения Красной Армии, была переделанная с 37-мм под 40-мм выстрел авиадесантная пушка ЧК-М1, в реальности принятая на вооружение ВДВ в 1944 году. Орудие было интересное, представлявшее собой помесь классической и безоткатной пушек. На практике оно почти не имело отката — достигалось это, во-первых, за счет мощного дульного тормоза, во-вторых, за счет оригинальной системы, представлявшей собой гибрид двойного отката с безоткатной пушкой, выполненной по схеме с инертной массой.
Другой вопрос, что станок ЧК-М1 не был рассчитан на буксировку, а, только на перекатывание на руках по полю боя. Эта узкоспециализированная система была детищем своего времени — для нее основным видом транспортировки была перевозка на автомобиле или использование в качестве артиллерийской части мини-СУ, установленной на "Виллисе" или двух тяжелых мотоциклах. Конечно, к ней можно было разработать нормальный лафет — но стоило ли это делать, поскольку, во-первых, это резко утяжелило очень легкую систему, весившую в сборе немногим более 200 кг, во-вторых, сохранение оригинального варианта, разбиравшегося на качающуюся часть, станок и щит, позволяло вооружать ими не только легкую пехоту, но и усилить кавалерию мощными и мобильными для своего времени противотанковыми мини-СУ?
Да и в любом случае такие миниатюрные противотанковые самоходки, сделанные на шасси легкого джипа — а его делать придется в любом случае, реальный вариант, рассчитанный на массовый выпуск "полуторки" и "эмки", мягко говоря, трудно было назвать приемлемым — были убойным аргументом против танков 30-х, большая часть которых не имела достаточного бронирования, а меньшая, имевшая хорошее бронирование, не блистала скоростными качествами и приличной проходимостью. Да и тактику танковых засад такие мини-СУ вполне могли реализовывать, подкарауливая вражеских танкистов на марше.
В общем, весьма полезная машинка, если сделать ее году в тридцать втором — только поручать это надо было, упаси Бог, не Курчевскому.
Что было важно — по предварительным прикидкам, запуск производства орудий и боеприпасов калибра 40-мм потребовал бы не намного больших переделок производства флотских пушек малого калибра, чем запуск производства систем калибра 45-мм. Преимущество же было огромно — создавалась база для будущего производства одной из лучших зениток Второй Мировой войны, кроме всего прочего, к которой были созданы весьма эффективные системы управления зенитным огнем. К слову сказать, невесело констатировал Игорь14, у нас таковые для МЗА отсутствовали всю войну — а ведь не секрет, что зенитный огонь, как и любой другой, эффективен ровно настолько, насколько хорошо им управляют.
Тогда Вячеслав Владимирович, прочитав статью, грустно улыбнулся — с выводами Игоря14 было трудно не согласиться, он был кругом прав — но, ведь, как ни крути, альтернативная история является одной из разновидностей фантастики..
Хотя, кто мог тогда подумать, что насмешница Судьба, в лице куратора, предоставит ему возможность сделать "работу над ошибками"?
Ну и для обеспечения навесного огня полковой артиллерии позарез требовался 120-мм миномет — году так в 1933, а, лучше в 1932.
При выполнении того условия, что подбадриваемый, с одной стороны, "животворящими пинками" руководства РККА, а с другой стороны, поощрениями за хорошую и быструю работу, Доровлев сумеет набрать и поддерживать нужный темп работ, вырисовывалась следующая картина.
Рота получала 3–4 60-мм миномета — и, на первом этапе было не обойтись без противотанковых ружей. Поскольку ПТР калибра 12,7-14,5 мм вполне годится для использования в качестве, по американской терминологии, "антиматериальной" винтовки, то заткнуть с его помощью пулемет на типичных дистанциях пехотного боя было вполне возможно.
Батальон получал минометную роту, вооруженную 12 82-мм минометами, вместо имевшейся в реальности батареи, с шестью минометами — это обеспечивало приличный прирост огневой мощи за вполне умеренные деньги.
Основная масса артиллерии концентрировалась на уровне полка. Тут был и дивизион полковых пушек, имевший в своем составе две батареи, с 8-12 орудиями. В сущности, если оценивать данное мероприятие с точки экономики, это была банальная оптимизация расходов — в реальности на переплавку было сдано несколько тысяч ДРП Курчевского, конструктивно представлявших собой системы с нагруженным стволом. Проще говоря, Курчевский брал стандартный ствол, как правило, калибра 76-мм, и присобачивал к нему сопло Лаваля. По мнению Вячеслава Владимировича, куда более рационально будет пустить высококачественную сталь и ресурс станков на изготовление стволов для модернизированных полковых пушек. Тут был и противотанковый дивизион, с 12–18 ПТО — в сущности, количество противотанковых орудий в полку менялось не так уж радикально в сравнении с реальностью, просто ликвидировалось их распыление на батальонном уровне. При необходимости же не было сложности в выделении батальонам взводов ПТО — зато, при отражении танковой атаки противника встречали не "растопыренные пальцы" шестиорудийной полковой батареи ПТО и трех батальонных взводов ПТО, а вполне себе увесистый "кулак" полноценного дивизиона, который можно было дополнить дивизионом полковушек. Соответственно, у 20–30 орудий, действующих в составе двух частей, было не в пример больше шансов отбить танковую атаку, чем даже у почти тех же 18 орудий, но "размазанных" по пяти подразделениям.
Завершал список полковых артиллерийских частей тяжелый минометный дивизион, вооруженный 12 120-мм минометами. Комментировать тут особенно нечего — такой дивизион мог доставить супостату массу неприятностей, от подавления его огневых средств, на уровнях отделение-полк, до надежного отсечения пехотного прикрытия от атакующих танков — под плотным огнем тяжелых минометов бегать затруднительно даже кинематографическим Терминаторам всех моделей.
Разобравшись с полковой артиллерией, можно было переходить к дивизионной, которая была основой основ, как водилось в те времена. Для начала, следовало определиться, под какие именно типы дивизий надо создавать артиллерию.
С ходу полковник Ленков мог назвать четыре основных типа дивизий — легкопехотные, обычные стрелковые, кавалерийские и механизированные, для простоты объединив этим термином танковые и мотострелковые дивизии.
Ключевым элементом были обычные стрелковые дивизии, пехота с гужевым транспортом.
Собственно, в те славные времена было три ключевых варианта вооружения дивизионной артиллерии.
Немецкий вариант, аккуратно скопированный американцами, предусматривал вооружение артполка пехотной дивизии только гаубицами — в нем имелось три дивизиона легких и один дивизион тяжелых гаубиц. По мнению Вячеслава Владимировича немцы чересчур буквально восприняли опыт Первой Мировой войны — спору нет, при позиционной войне гаубицы намного предпочтительнее пушек, но при маневренном характере боевых действий, типичном для Второй Мировой, при очень большой роли, которую играли танковые соединения, очень важна возможность "подпереть" противотанковую оборону дивизионными пушками. Конечно, при угрозе танкового прорыва на прямую наводку ставили вообще все, до корпусных орудий включительно — но дивизионные пушки подходят для этой работы намного лучше гаубиц, из-за более высокой начальной скорости снаряда и большего угла горизонтального наведения.
Конечно, для американцев, воевавших на тихоокеанских островах и добивавших уже надломленный Вермахт, это было не очень актуально, но у немцев, кошмаром которых с ноября 1942 года стали выходящие в оперативный прорыв советские танковые соединения, хватало случаев пожалеть о допущенной ошибке.
Сильной стороной этого варианта организации дивизионной артиллерии было включение в артполк дивизиона тяжелых гаубиц. Огромная огневая мощь 150-мм — 155-мм гаубиц позволяла решать многие задачи с намного меньшими потерями.
