– Рикус!.. Рикус!.. Рикус!..
Раз за разом. Монотонно и неизменно. Рикус смотрел на своих погибших воинов и не знал, понимают ли они, что он пришел на их зов. Стараясь не выказывать страха, мул заставил себя выждать несколько мгновений. Потом поднял руку, прося тишины. Но мертвецы продолжали скандировать его имя.
– Мне жаль, что вы погибли! – крикнул Рикус. – Я пытался вас спасти! Оранжевое пламя, которое, как решил мул, было Древет, качнулось вперед. Вслед за ней и весь отряд сделал шаг вперед.
– Слава Рикусу!
Мул отшатнулся, потрясенный ненавистью, прозвучавшей в их голосах. Потом, видя, что отряд больше не двигается, он вернулся на прежнее место. Теперь он крепко схватился за перила балкона – чтобы больше не отступать. И чтобы не так дрожали руки…
– Я должен был спасти то, что осталось от легиона, – пытаясь перекричать снова начавших выкрикивать его имя мертвецов, объявил он. – Вы все равно были обречены!
– Слава Рикусу! – И Древет подвела свой отряд еще на шаг ближе.
Мул стиснул перила так, что побелели руки. На сей раз он не сдвинулся с места.
– Что вам нужно? – спросил он.
Мул пытался говорить спокойно, но в голосе его слышался страх.
– Скажи нам, почему? – делая еще шаг, сказала Древет.
Языки пламени лизнули пол каменного балкона.
– Я же сказал вам: чтобы спасти легион! – ответил Рикус, чувствуя, как дрожат колени.
Отряд сделал еще шаг.
– Слава Рикусу!
Лишь отчаянным усилием воли мул заставил себя оставаться на балконе.
– Если вам нужна моя жизнь, – крикнул он, – попробуйте ее взять! Дрожащей рукой он взялся за меч.
«Не дури! – приказала Тамар. – Пока ты не отдал мне Книгу, твоя жизнь тебе не принадлежит!»
Когда Рикус убрал руку с меча, она добавила:
«Твои воины хотят, чтобы их отпустили. Им больно.»
«Откуда ты знаешь?» – недоверчиво спросил мул.
«Да ты на них посмотри, – словно удивляясь его ненаблюдательности, ответила Тамар. – Любому дураку ясно, что они вновь и вновь переживают свою мучительную смерть. Будь это в их силах, они давным-давно распрощались бы со своими бренными телами.»
Мул понимающе кивнул.
– Вы свободны! – крикнул он, и видя, что ничего не меняется, добавил: – Уходите. Оставьте свою боль.
– Скажи нам – почему? – отозвалась Древет.
Она поднялась в воздух и повисла перед балконом. Язык оранжевого пламени коснулся перевязи Рикуса. Пропитанная кровью материя сразу же вспыхнула. Вскрикнув, мул поспешно отдернул руку и, сорвав с шеи горящую тряпку, кинул ее на площадь.
Тем временем отряд мертвецов сделал еще шаг к балкону. Решив, что он зря послушался Тамар, Рикус вжался в стену. Но Древет последовала за ним. Она висела так близко, что жар ее пламени обжигал мула. Вытащив из ножен меч, Рикус приготовился защищаться.
«Тут Кара не поможет», – предупредила Тамар.
«Но Древет ничего не желает слушать!»
«Неужели ты думаешь, что твои воины смирятся со своим уделом, когда ты сам не в силах взять на себя бремя ответственности? – спросила Тамар. – Если ты не принимаешь свою судьбу, она тебя уничтожит… а мне, между прочим, совсем не улыбается искать нового помощника для поисков Книги.»
«Я тебе не слуга!»
Тамар промолчала. Не было нужды возражать. У себя за спиной Рикус услышал голос Ниивы.
– Я позову Каилума!
– Не надо! – крикнул мул, мысленно соглашаясь с доводами призрака. Он не доверял Тамар, ненавидел и презирал ее, но ничуть не сомневался, что сейчас она пытается спасти его. Как ни крути, а он действительно ей нужен. Должен же кто-то найти Книгу…
– Мне не требуется защита от моих собственных воинов.
Не отрывая глаз от висящего перед ним огненного столба, Рикус спрятал меч в ножны и сделал шаг вперед. Древет отступила. Когда она сошла с балкона и вновь повисла над площадью, мул остановился. Он посмотрел на взывающих к нему мертвецов. Всем сердцем мул принимал тяжкую ответственность за совершенное.
И теперь он был готов отпустить отряд Древет.
– Вы погибли, – твердо объявил он, – чтобы я выиграл битву! И если бы потребовалось, я сделал бы это снова.
Голоса смолкли, и Канх оторвался от кружки горького вина, которым угостил его кто-то из друзей. Как и большинство соратников, гладиатор обосновался в западной части поселка – как можно дальше от Рикуса и компании его мертвых поклонников.
– Не нравится мне это… – проворчал Канх. – Как вы думаете, что сейчас делает Рикус? Похоже, заставил Древет и ее ребят запеть по-другому…
– Кто знает, – пожала плечами Лор, смуглокожая женщина с окровавленной повязкой на обрубке правой руки. Она протянула пустую кружку Джонато, молчаливому темплару, снискавшему расположение гладиаторов своей сверхъестественной способностью находить вино там, где другим приходилось довольствоваться водой. – Готова побиться об заклад, до добра все это не доведет.
– Один гном сказал мне, что Рикус изучает колдовство и собирается стать королем Тира, – вставил Лафус, сгорбленный эльф-полукровка с широким лицом. – Гном слышал об этом от самого Каилума.
– А я этому не верю, – покачал головой Канх. – Рикуса, которого я знал, мало заботят и колдовство, и венец. Думаю, это рубин лишил мула разума.
– То, что вы сражались на одной арене, еще не означает, что ты знаешь Рикуса, – с готовностью возразил Лафус. – А как ты объяснишь этот кошмар на площади?
– На площади собрались не нашедшие успокоения души, – покачал головой Джонато. – Они не имеют никакого отношения к колдовству.
– Вы, темплары, знакомы с магией, – кивнул Канх. – Кроме того, я куда больше доверяю Рикусу, чем какому-то там трахнутому солнцем гному. Да и с чего ты взял, что он все это не выдумал? – обратился он к Лафусу.
– Мой знакомый гном утверждал, – ответил полукровка, – что Каилуму об этом рассказала Ниива, – гладиатор победно оглядел своих собеседников. – Потому-то она, дескать, и не хочет больше спать с мулом.
– Тогда я буду с ним спать, – заплетающимся от вина голосом объявила Лор, и показав свой обрубок, добавила: – Может, его колдовство вырастит мне новую руку.
Наступило неловкое молчание.
– А что говорят у вас? – после паузы спросил Канх у Джонато.
Темплар пожал плечами и наполнил опустевшую кружку Лор.
– Темпларам все равно – мул ли изучает колдовство, или это колдовство управляет мулом. Колдовство – это сила. И лучше иметь сильного хозяина, чем слабого.
– Вставай! – В комнату Рикуса ворвался К'крик. – Ты нужен.
– Это еще зачем? – проворчал мул и сел на кровати. За последние три дня он встал с постели всего один раз – когда отпустил с миром отряд Древет. – Хаману выслал против нас новую армию?
– Нет, – ответил К'крик.
Скрипнув зубами от прокатившейся по телу боли, Рикус встал. Рана в плече уже затянулась – еще в самый первый день Каилум исцелил ее силой солнца. Но остальные раны, включая ожоги от капель сыпавшейся с небес лавы, все еще не зажили.
Язва на груди мула выглядела хуже, чем раньше. Рубин теперь напоминал алый зрачок большого черного глаза, истекающего вонючим желтым гноем. Левая рука мула распухла и не слушалась. Болела она не переставая.
Набросив на плечи накидку, Рикус вслед за трикрином вышел в коридор.
Как и все здания в поселке, мраморный особняк сильно пострадал от огня. Покидая Маклу, тиряне ничего не пощадили. В воздухе пахло гарью, а прославляющие победы Урика хвастливые картины на стенах скрылись под толстым слоем копоти.
И тем не менее, с тех пор, как легион покинул Тир, Рикус нигде не спал с таким комфортом, как тут. Пока тиряне находились в Кратере Костей, надсмотрщики вместе с рабами вернулись в Маклу. Они, похоже, не сомневались в победе Маетана и горько пожалели о своей поспешности, когда сотни освобожденных тирянами рабов набросились на своих мучителей.
К'крик вел Рикуса к главному залу особняка – большой квадратной комнате с выходами по углам. Потолок над ним прогорел, и алые лучи солнца светили прямо в зал. Полированный деревянный пол усеивали обломки массивного стола и резных стульев. На стенах висели обугленные тряпки, некогда бывшие бесценными гобеленами.
