Я уже в начале статьи сказал, что доносительство в Америке — признак доблести, доносчик не только не испытывает моральных мучений, но, наоборот, начинает чувствовать себя героем. Игорь Симоненко в своих эмигрантских впечатлениях об Америке пишет: «Мало того, стукачи здесь — народные герои. Взять, к примеру, Уна Бомбера, известного террориста и психопата. На протяжении нескольких лет он был неуловим, пока за него не назначили награду в несколько сот тысяч долларов. Сдали в первый же день. И кто сдал? Его родной брат. Стал героем. Американского Павлика Морозова показывали по национальному телевидению и печатали интервью во всех ведущих газетах» (Константин Симоненко. Непутевые заметки о США // Интернет, 2005). Думаю, что даже если что-то похожее могло произойти в России, то наш отечественный информатор вряд ли захотел бы красоваться на экране телевизора. Наше общество, сильно деградировавшее за последние годы, тем не менее, вряд ли восприняло бы такого информатора как «героя».

Уже в самом конце президентства Дмитрий Медведев (март 2012 г.) в 1001-й раз в своем блоге обсуждал «вечный» вопрос о борьбе с коррупцией. Кто-то из его корреспондентов предложил для решения этой проблемы использовать апробированный в Америке инструмент платного доносительства. Его реакцией на данное предложение была следующая запись: «Почти библейская тема — можно ли «стучать» за деньги, хорошо это или плохо, как нужно «стучать» — громко или потише? Вы знаете, у меня нет ответа на этот вопрос». Далее Медведев добавил, что у него, как у любого человека, идея доноса за деньги «вызывает скорее вначале чувство отвращения».

Может быть, какие-то плюсы доносительства есть, спорить не буду. Какие-то механизмы информирования властей о серьезных угрозах для государства и общества должны существовать. Например, без агентурных сетей трудно себе представить эффективную работу разведки, контрразведки, полицейских подразделений по борьбе с организованной преступностью, оперативных служб по борьбе с наркомафией и т. п. Но информирование в таких случаях должно строиться преимущественно на чувстве гражданского долга и патриотизма. Материальная мотивация никогда не должна оказываться доминирующей. Иначе деньги как ржавчина начнут разъедать государственный механизм обеспечения общественной безопасности. У нас уже были зафиксированы случаи, когда милиция в регионах при выдаче «премиальных» информаторам требовала от них «отката» в виде части вознаграждения. Слава Богу, такие случаи единичны.

Что касается культивирования доносительства в трудовых коллективах, в кругу друзей и соседей, то это — крайне опасная вещь. И уж совсем омерзительная, когда речь идет о родственниках и членах семьи. Как нас не убеждали в советское время, что Павлик Морозов — положительный образ, а его отец — «враг народа», мы этого понять не смогли. Опасность доносительства возрастает на порядок, когда оно становится платным. Это — феномен другой, американской культуры, где товарно-денежный характер человеческих отношений является вполне естественным. У наших людей, даже неверующих, при упоминании платного доносительства в памяти почему-то всплывает образ Иуды с его тридцатью сребрениками.

На Руси говаривали: «Что русскому человеку хорошо, то немцу смерть». И наоборот. Только сегодня вместо «немец» следовало бы говорить: «американец». Впрочем, я не уверен, что платное доносительство хорошо и для американца. Особенно в долгосрочной перспективе. Я уже сказал в начале статьи, что доносительство старо как мир. Позволю себе процитировать историка И. Свенцицкую: «Доносы и доносчики существовали, по-видимому, во все времена, с тех пор как возникли государства и судебная власть. В Греции, где не было общественных обвинителей, доносчик — он назывался сикофантом — мог возбудить дело в суде по различным обвинениям, если проступок наносил ущерб полису (например, по обвинению в контрабанде). Если он выигрывал дело, то получал определенное вознаграждение. Сикофанты были профессионалами, причем профессия могла переходить по наследству: в «Птицах» Аристофана доносчик говорит, что его прадед, дед и отец тоже были доносчиками. Но это была неуважаемая профессия. В тех же «Птицах» герой советует доносчику заняться честным трудом (курсив мой — В. К.)» (И. Свенцицкая. Доносчик и философ. (Римская империя 1–11 в.). // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Вып. 5. — М.: ОГИ, 2003, с.77).

Судя по всему, сегодня многие современные американцы чувствуют в себе призвание сикофанта. Но Америка, культивируя доносы и доносчиков, выпускает джина из бутылки. Та же Ирина Свенцицкая, анализируя политику Римских императоров по поощрению сикофантов и подталкиванию их к ложным доносам, пришла к выводу: в Римской империи создалась атмосфера всеобщего недоверия, бесконечных интриг, заговоров, судилищ. Началось активное взаимное истребление аристократии, а вслед за тем и простого народа. Все это ускорило кризис и крах Римской империи. Доносительство погубило Pax Romana. Оно же погубит и Pax Americana.

О том, что Америка превращается в большой концлагерь, в котором власти следят за каждым шагом своих граждан, сказано и написано уже достаточно. Активное строительство этого концлагеря началось после 11.09.2001, когда власти получили убедительное оправдание для тотального контроля над населением страны (этим оправданием стала так называемая «борьба с международным терроризмом»).

Строительство концлагеря под кодовым названием «США» прошло уже несколько этапов. Остановимся на последнем. Он связан с принятием Конгрессом США в 2010 году закона о налогообложении иностранных счетов, который в СМИ часто представляется в английской аббревиатуре — FATCA. В полном объеме этот закон вступит в силу с середины следующего года. Следует отметить, что подавляющая часть стран мира имеют налоговые системы, которые предусматривают поступление налогов в государственную казну от тех видов экономических и финансовых операций, которые осуществляются в пределах юрисдикций этих стран. Американское же налоговое законодательство предусматривает, что физические и юридические лица США должны платить налоги в государственную казну независимо оттого, где находятся эти лица, где осуществляются их экономические и финансовые операции, где расположено их имущество. То есть действует принцип привязки к лицу, а не к территории. Раньше налоговая служба США контролировала правильность и своевременность уплаты налогов в основном от операций и активов в пределах территории (юрисдикции) США. До того, что было за этими пределами, у американского государства просто руки не доходили. Закон FATCA призван изменить этот недочет. Теперь налоговая служба США обязана контролировать каждый шаг физических и юридических лиц США в любой точке мира. Сама она это делать не собирается, а обязывает иностранные государства, банки и финансовые организации представлять ей всю необходимую информацию об американских налогоплательщиках, имеющих за рубежом депозиты, иные счета, акции и доли в капитале и т. п. Т. е. предлагает другим государствам и их финансово-банковским организациям выступать в качестве налоговых агентов американского государства. А в случае нежелания или неспособности их выполнять эти функции грозит серьезными карами. Закон FATCA имеет ярко выраженный экстерриториальный характер, является наглядным проявлением глобального диктата Вашингтона. Фактически Вашингтон хочет сделать своим концлагерем весь земной шар. О том, какова реакция других государств и иностранных банков и финансовых организаций на принятие указанного закона я уже писал. Сейчас обратим внимание на реакцию самих американцев на закон FATCA. Ведь для них данный закон стал «диктатом в квадрате».

Жизнь Америки за пределами своих официальных государственных границ очень масштабная и многогранная. Действительно, правительству и налоговой службе США есть о чем озаботиться. Fla протяжении почти двадцати лет после окончания второй мировой войны в США существовали ограничения на вывоз капитала, что диктовалось стремлением власти стимулировать инвестиции в собственную экономику (отчасти эти ограничения были не административными, а выражались в виде более высокого налогообложения доходов американских банков и корпораций от их зарубежных активов). Однако американский капитал рвался за пределы страны, ибо внутри США норма прибыли падала из-за относительного перенакопления капитала. Джон Кеннеди был последним президентом США, которому удавалось сдерживать напор американского капитала, рвавшегося за пределы страны. После гибели американского президента Джона Кеннеди какие-либо барьеры для вывоза капитала за пределы страны для американских физических и юридических лиц перестали существовать, от них требовалось лишь декларировать свои зарубежные доходы и исправно платить налоги в казну США (примерно по тем же ставкам, какие использовались для операций и доходов внутри страны). Быстрыми темпами шло и до сих пор продолжается накопление принадлежащих американцам самых разных активов в других странах. Вашингтон пытается контролировать эти потоки и эти активы, вести их статистический учет. Ниже привожу официальные обобщенные данные о зарубежных финансовых активах США и поступающих в Америку из-за границы доходах (табл. 1).