Сердце ее разрывалось, губы побелели. Она стояла оцепеневшая и молчаливая, не в силах произнести хоть слово, хотя бы позвать Клайда, — его имя замерло на ее устах. Она только мысленно молила: «Не уходи, Клайд, пожалуйста, не уходи!» — а он был уже далеко и все равно не услышал бы. Он быстро, неумолимо уходил, звук шагов доносился все слабее и слабее.

Это была первая в жизни Роберты мучительная, ослепляющая, кровоточащая сердечная рана.