— Я крепко обхватила ее за шею руками,— рассказывала девочка,— но она разняла мои руки и передала меня жрицам, которые увели меня с собой,— Глаза девочки стали большими от страха,— Я слышала, как они говорили между собой, что привяжут меня к богу. Я его видела. Он сделан из большого черного камня и стоит в темной и страшной гробнице.— Девчушка закрыла личико руками и заплакала.— Поэтому я убежала. Не отсылайте меня обратно,— просила она.

Эми отвела Жемчужные Глазки к мистеру Уолкеру, который, расспросив ее, послал за тамильским пастором. Они решили послать гонца в село, где находился храм, чтобы узнать, правду ли говорит девочка. Спустя некоторое время гонец вернулся и сообщил, что все правда, девочка убежала от жриц прошлой ночью. Немного погодя явились и сами жрицы в поисках девочки.

— Кто вы и что вам нужно? — спросил мистер Уолкер.

— Мы слуги богов,— ответила одна из них, но другая зашикала на нее сердито:

— Зачем ты сказала им об этом?

Они подозвали девочку и пытались уговорить ее пойти вместе с ними. Эми молчала, не делая попыток удержать или отпустить Жемчужные Глазки, и та сама сделала свой выбор. Девочка осталась с ней. Спустя некоторое время женщины ушли.

Ребенок весь дрожал, в отчаянии бросившись к Эми.

— Если они придут снова, пожалуйста, спрячьте меня,— умоляла девочка.

Спустя час большая толпа людей собралась возле их веранды, среди них находилась краснолицая горластая женщина, которая нагнала неимоверного страху на Жемчужные Глазки.

— Если ты хочешь остаться здесь, ты должна сказать о своей провинности громко, чтобы все слышали,— кричала она, злобно сверкая глазами. Девочка вся дрожала. Не сказав ни слова, она прошмыгнула мимо женщины.

В толпе раздались и другие выкрики:

— Ты, маленькая воровка. Мы вызовем полицию, чтобы они забрали тебя в тюрьму.

Эми и Уолкеры начали спрашивать, в чем дело, им объяснили, что девочка украла пол-аннаса (около 4,5 доллара)! Эми тут же на виду у всех уплатила эту сумму.

Стар стояла рядом и наблюдала за происходящим, затем она увела напуганную девочку. Ей было знакомо это чувство, когда ты становишься центром внимания толпы и объектом ее гнева, она знала, как успокоить и ободрить девочку.

Вскоре они вместе вышли на веранду и стали перед шумной толпой. На многочисленные требования возвращаться в храм девочка громко отвечала:

— Я не пойду! Я не пойду!

Толпа понемногу расходилась с угрозами написать письмо матери девочки. Однако, к удивлению Эми и Уолкеров, ни один человек больше никогда не поинтересовался судьбой Жемчужных Глазок. С того дня девочка осталась у Эми, и ее стали называть Фея.

Фея относилась к Эми как к матери и называла ее «амма», что на тамильском означает «мама». Время шло, и многие люди вслед за девочкой начали называть Эми Амма, для нее трудно было бы придумать более подходящее имя. Фея стала первым ребенком в этой постепенно выросшей до огромных размеров семье.

Фея еще многое рассказала о своей жизни в храме, да и от других людей Амма многое слыхала. Когда девочка сообщила, что ее хотят «привязать к богу», она думала, что ее привяжут к статуе веревками в темной гробнице храма. Тамильский глагол «привязать» также означал и «женить». Амма поняла, что жрицы говорили о церемонии, при которой Фею «выдали бы замуж» за одного из богов, и она должна была бы служить ему всю свою жизнь. Это означало, что, повзрослев, девочке пришлось бы вести порочный и развратный образ жизни. Ее мать думала, что, отдав свою дочь богам в подарок, она получит их благоволение для всей остальной семьи.

В то время в Индии многие люди верили, что можно получить благословение богов, отдав или продав своих девочек храмовым жрицам, чтобы те со временем «выдавали их замуж за богов». Амма со своими друзьями многое узнала о подобной торговле детьми. Занимаясь этой проблемой, она поняла, что Господь призывает ее посвятить остаток своей жизни спасению таких детей и обращению их сердец к Нему.

Немногим раньше в Англии Армия Спасения и другие социальные реформаторы начали борьбу против так называемой торговли белыми рабынями, которая заключалась в том, что бессовестные люди скупали и перепродавали девочек с целью денежной наживы. Это была трудная война, но реформаторы победили и добились принятия законов, запрещающих подобную торговлю.

В Индии обычай покупать и продавать детей опирался на религию, и с ним было тяжелее бороться. После того как Индия обрела независимость, ее правительство в 1947 году приняло ряд законов, запрещающих омерзительную торговлю детьми для храмов, но свою работу Амма начала еще в 1901 году, и в то время нашлось бы не так уж много людей, которых заботили реформы в этой сфере.

Индийские дети, которым негде жить или которые нуждаются в другого рода защите, до сих пор находят приют в дохнавурской семье, хотя их Амма давно ушла к Господу, которого она так любила.

Амма не понимала на первых порах, какое изменение в ее жизни произвело появление Феи. Ей было приятно, когда после напряженного трудового дня ее встречало дома доброжелательное и радостное маленькое существо. Проходила вся усталость, когда перед вечерней молитвой Фея сообщала ей о событиях, происшедших в течение дня. Хотя Фея и хотела показать себя в лучшем свете, ее рассказы всегда отличались живой детской непосредственностью. Вот образчик одной из ее историй.

— Во первых, я рассердилась на Имп,— (Имп была ее подруга девяти с половиной лет, а Фее было тогда семь с половиной.) — Я рассердилась на нее потому, что она не сделала так, как я ей сказала. Я была не права со своей стороны, но и она также была не права, так что это всего лишь половина греха. Дальше, я плохо сделала свою работу. Это полностью моя вина. Потом я поругалась с этими капризными малышами. Они глупые и не хотели играть в игру, которую я придумала. Они прибежали ко мне и попросили прощения, и я их простила. С моей стороны это был хороший поступок, заодно я простила и Имп. Сегодня получилось три плохих поступка и два хороших.

В этом месте Амма пыталась сказать ей о том, что гордость это тоже зло, но Фея еще не закончила свои новости и торопливо продолжала повествование — о том, как миссис Уолкер подарила ей кусочек мыла, как она нашла несколько «замечательных лоскутков» в корзине для бумаг. И еще о том, что ей дали несколько вкусных конфет с тянучкой, которые она спрятала для надежности в ящике, среди своей одежды.

Однажды она придумала чудный план, как избежать наказания в школе.

— Посмотрите, какую трость я нашла,— объявила она своим друзьям, весело размахивая палкой.— Она лежала во дворе, сейчас я отнесу ее учителю.

Все дети были в явном недоумении.

— Зачем?! — воскликнули они разом с тревожным неодобрением.

— А затем,— объяснила Фея, гордясь своей находчивостью,— Если я сама дам ему трость, как он после этого станет меня наказывать ею? У него рука не поднимется бить меня моим же подарком!

Амма с каждым днем все больше и больше любила свою маленькую Фею. Радостно было видеть ее беззаботно счастливую, слушать ее веселый щебет, но все чаще Амма мысленно возвращалась к религиозным обычаям, о которых она узнала от Феи и других жителей. Она постоянно молилась за тех детей, которые были в опасности и которые страдали так, как когда-то страдала Фея. Бог слышал и чудесным образом помогал и направлял ее, когда она искала пути к спасению детей. Спасенных становилось все больше и больше. Некоторые из них были совсем крошки, которые нуждались в постоянном уходе, Амма всех принимала с радостью. Вскоре она и несколько ее преданных индийских подруг с головой окунулись в заботы по уходу за детьми, у них не оставалось времени на то, чтобы ездить и проводить евангелизационную работу.