* Знаменитый живописный отрезок шоссе вдоль Тихого океана, ставший (во многом благодаря частым появлениям в кино) одной из «визитных карточек» Лос-Анджелеса.

* * *

Едем с вечеринки в комплекс «Дохини-Плаза», и меня буквально колотит от бешенства, но я буднично спрашиваю:

– Тебе знакомо имя Джулиан Уэллс? Спросив, замечаю, что руки, впившиеся в руль,

ослабили хватку: вопрос принес облегчение.

– Еще бы! – живо откликается Рейн, возясь со стереосистемой. – Ты его тоже знаешь?

– Ага, – говорю. – Мы здесь выросли вместе.

– Надо же! Клево. – Она ищет какой-то трек на CD, который Меган Рейнольде записала для меня прошлым летом. – Кажется, он что-то про это говорил.

– Откуда ты его знаешь? – спрашиваю.

– Он мне работу подкидывал, – говорит. – Давно уже.

– Какую работу?

– Всякие поручения. От раза к разу, – говорит. – Давно.

– Вообще-то я знаю, что ты его знаешь, – говорю.

– И что теперь? – бурчит, продолжая поиски песни. – Звучит угрожающе.

– Где он сейчас? – спрашиваю. – Ради интереса.

– А я почем знаю? – удивляется, притворяясь, что раздражена.

– Кто из нас с ним спит?

Внезапно все в замедленном темпе. Словно она вдруг забыла свою ответную реплику. Остался только смех:

– Совсем больной?

– Давай ему позвоним.

– О’кей. Давай. Как скажешь, Крейзи.

– Ты все еще мне не веришь, да? – говорю. – Думаешь, я блефую?

– Думаю, ты свихнулся, – говорит. – Вот что я думаю.

– Я, Рейн, все знаю.

– Надо же! Чтож ты такое знаешь? – Интонация по-прежнему игривая.

– То, например, что в Сан-Диего на прошлой неделе ты была с Джулианом.

– Я там была с матерью, Клэй.

– И с Джулианом, – произношу и сразу успокаиваюсь. – Неужели ты думала, я не узнаю?

На светофоре перед поворотом на Дохини она смотрит прямо перед собой.

– Неужели не понимала, что рано или поздно я тебя вычислю?

Внезапно она раскалывается. Резко поворачивается ко мне. Строчит вопросами.

– Ну и что? Тебе не все равно? Что ты устраиваешь? Забыл про наш уговор? Зачем лезешь, куда не просят? Неужели так важно, чем я занимаюсь, когда мы не вместе?

– Важно, – говорю. – В данной ситуации, чтобы ты получила то, что хочешь, это очень важно.

– Но почему это важно? – кричит. – Ненормальный!

Невозмутимо сворачиваю налево и, не торопясь, качу по Дохини.

– Не могла поиграть со мной в любовь хотя бы месячишко? – спрашиваю почти задушевно. – Так нужен был его хуй, что забыла обо всем остальном? Если быть со мной для тебя так важно, зачем же все собственными руками портить? Могла бы использовать меня, но…

– Я никого не «использую», Клэй.

– Даже Рипа Миллара?

– Рипа Миллара? – говорит. – Ну, ты точно свихнулся.

Поток встречных машин слепит фарами, и я торможу на обочине через дорогу от комплекса «Дохини- Плаза».

– Выходи. Вали нахуй отсюда.

– Клэй, – льнет ко мне. – Не надо, пожалуйста.

– Испугалась, – улыбаюсь, отстраняясь. – Смотри-ка: действительно испугалась.

– Послушай: я сделаю все, что ты хочешь, – говорит. – Что ты хочешь? Скажи, что ты хочешь, и я это сделаю.

– Прекрати встречаться с Джулианом, – говорю. – По крайней мере, пока не получишь роль.

Откидывается на спинку сиденья.

– А где гарантия, что ты действительно поможешь мне ее получить?

– Помогу, – говорю. – Но только когда расстанешься с Джулианом. А до этого палец о палец не ударю.

– Ради роли я готова на все, – говорит шепотом. – Исполню любое твое желание. Ради роли я готова исполнить любое твое желание.

Она хватает мою голову. Притягивает к себе. Крепко целует в губы.

* * *

В темноте спальни Рейн спрашивает:

– Почему именно сейчас?

– Что «сейчас»? – Подложив под спину подушку, я потягиваю водку с подтаявшим льдом.

– Завел этот разговор, – говорит. – Чуть не выбросил из машины.

– Хотел доказать, что ты мне врешь.

– Кто тебе сказал?

– Рип Миллар.

Поджимает губы, тон становится отстраненным.

– Между нами все кончено.

– Что так?

– Он больной на всю голову. – Рейн поворачивается ко мне. – Не втягивай в это Рипа. Пожалуйста, Клэй. Серьезно. Не надо. С Рипом я сама разберусь.

– Он сказал, что собирается проучить Джулиана, – говорю. – Сказал, что за себя не ручается.

– Почему нельзя, чтобы все осталось как есть?

– Я не хочу как есть… Я хочу по-другому.

– Чтобы было по-другому, – вздыхает, – мне нужны деньги.

– У тебя есть работа, – говорю. – Или в ночном клубе уже не платят?

– Меня уволили, – говорит наконец.

– Почему?

– По звонку Рипа, – говорит. – Он меня ненавидит.

Вселенная начинает расширяться. Можно слегка расслабиться. Когда ясен замысел, возможности поистине безграничны.

– Ты слышал, что я сказала? – спрашивает.

– Как так можно жить?

– Стараюсь не думать.

* * *

«Она сейчас у тебя? Где она, Джулиан? Я ведь все знаю. Меня не проведешь. Ты что, блядь, затеял? Очередное кидалово? Свою девушку под клиентов подкладываешь? Кавалер хуев. Говори, где она… Где она?.. Чтоб ты сдох, тварь. Лучше на глаза мне не попадайся, уебище: увижу – убью к чертям, богом клянусь, Джулиан. Я не шучу. Прихлопну как муху. Без сожаления – вздохну полной грудью, когда ты сдохнешь». Эту пьяную тираду я оставляю на автоответчике Джулиана, когда просыпаюсь теплой январской ночью после вечеринки, посвященной раздаче «Золотых глобусов», а Рейн рядом нет.

* * *

Перед комплексом в Калвер-Сити, где проходит кастинг, стоят два передвижных буфета, и во внутреннем дворике рабочие расставляют столы и сооружают подиум для диджея, и терраса заполнена молодыми актрисами, ждущими своей очереди (все одеты по моде восьмидесятых, и все блондинки), а затем я иду мимо бассейна и поднимаюсь по лестнице в офис Джейсона, где Джон, Марк и Джейсон отдыхают в перерывах между пробами.

– Восставший из мертвых, – говорит Джон. – Какие новости? Где пропадал?

– Дел чего-то поднакопилось, – говорю. – Сценарий заканчивал. – Кладу руки в карманы и прислоняюсь к стене расслабленно и небрежно. – По-моему, у нас есть идеальная кандидатура на Мартину.

– У меня пока никого на примете, – говорит Джон.

– Не совсем правда, – говорит Джейсон. – Мы нескольких отобрали, но кого ты имеешь в виду?

Марк смотрит на меня с легкой усмешкой, будто ему за меня неловко.

– Да, кто это? – спрашивает, но по тону вопроса ясно, что знает ответ.

– Она показывалась пару недель назад, и с тех пор у меня из головы не выходит, – говорю. – Может, еще раз взглянем?

– Как ее зовут?

– Рейн Тернер. Помните такую? – спрашиваю, затем поворачиваюсь к Марку – Та, что была со мной на вечеринке.

Джейсон разворачивается к компьютеру, стучит по клавиатуре; и на мониторе возникает фотография Рейн. Джон в недоумении подходит ближе. Марк мельком смотрит на экран, потом на меня – обреченно.

– С какого перепугу? – говорит Джон. – Мартина должна быть моложе.

– Когда я писал сценарий, Мартина мне представлялась именно такой, – говорю. – Ничего страшного, если она будет немного старше.

– Очень миленькая, – бормочет Джон. – Но напрочь ее не помню.

– По-моему, старовата, – говорит Джейсон.

– Почему ты так в ней уверен, Клэй? – спрашивает Марк.

– Не знаю, просто очень ясно представляю ее себе в этой роли и хотел бы пригласить на повторную пробу.

– Это твоя новая подружка? – спрашивает Марк.

Игнорирую тон, которым задан вопрос.

– Нет, то есть, ну, как сказать… В общем, да, мы немного знакомы.

– Чья она? – спрашивает Джон. – Из какого агентства?

– «Берроуз медиа», – говорит кастинг-директор, читая с экрана. – Здесь еще указано «IСМ»*, но, похоже, они от нее отказались. Последний раз снималась больше года назад. – Он доходит до раздела «дополнительные заметки» и останавливается. – Вообще-то она попала к нам по звонку.