Настроение у него было отвратительное: знал, что не на чашку фэй их сюда притащили. Хорошо, он во время сориентировался, и в Алену вцепился, теперь бы только переждать - Рэй их найдет, контролер-то в плече работает, глянь на экран –– и будет ясно, где тэн, а значит и госпожа. Неглупые, догадаются, что к чему. И где, интересно, агнолики были, когда за их подопечной похитители явились?

А Иллан? Неужели не понимает, на что решился? О последствиях не думает? Совсем озверел. А может, не Иллан? Тогда, кто мог пойти на подобное? К сленгирам жену сегюр…

Гвидэр? Нет, старик бы ее не тронул и других, узнай, сам в кьет оттащил, да мэ-гоцо сыну подал. Нет. Не он. Иллан. Интересно –– что хочет? Доказательств, что дети Алены от Рэя? Или…нет, убить женщину, да еще беременную –– ни один флэтонец на такое кощунство не решится.

Но тогда, почему так тревожно? И роботехи…и мужик тот, Гулгэст, кажется. Кто он, Сергей точно не знал, но пару раз видел в обществе Иллана и его друга, а ныне советника –– Монтррой, и все трое парню категорически не нравились.

Алена насторожено посмотрела на хмурое лицо земляка и почувствовала неладное, но, в отличие от него, в депрессию впадать решительно не желала:

–– Слышь, земляк, нас четвертуют или живьем съедят? –– бодро гаркнула она.

Сергей вздрогнул и так на нее глянул, что девушка и без слов поняла, что подобная инсинуация, увы, не далека от действительности, но это обстоятельство озаботило ее лишь на минуту. В конце концов, после стольких стрессов, ее психика просто не в состоянии была воспринимать угрозу жизни всерьез, а страх и естественное еще несколько месяцев назад чувство самосохранения, казалось, покинули ее навеки, отказавшись служить на благо столь безалаберного существа. А вот желание отвлечь сородича от грустных мыслей о бренности жизни и поозорничать всласть, пусть и напоследок, переполняло душу и превалировало над всеми остальными, более естественными в данной ситуации. ’Совсем, вы, Алена Владимировна, умом тронулись’, –– подумала девушка и, лучезарно улыбнувшись парню, выдала баском:

–– ‘Гони прочь, тугу печаль!’ Съедят, так съедят, авось подавятся? Мы ж славяне, не каждому по зубам, так что, не бери в голову. Дела наши скорбные нехай подождут, а мы о жизни бренной посудачим: урок второй, чадо мое - Земля. А то ты меня о Флэте просвещал, а о Родине не спросил. Не интересно, что ли?

–– Интересно, да душу бередить не хотел, –– Сергей прищурился, с интересом взглянув на девушку: до чего странное существо - или не понимает опасности, или не хочет понимать? Однако в мужестве ей не откажешь, кто бы подумал…ребенок совсем, ума с мизинец, а, поди ты, держится, дай бог каждому. Парень даже зауважал соотечественницу в эту минуту и решил, что она в корне права - не стоит раньше времени переживать и беспокоиться. Что будет, то будет.

–– Ладно, сильно мы твою душу бередить не будем. О политике: В Москве террористы брали заложников, пришли люди на мюзикл и получили выше головы проблем. Буш взял Ирак…Что там еще,–– напрягла Алена память. –– Прости, я что в политике, что в спорте –– профан. Неинтересно. Зато могу рассказать новости шоу-бизнеса.

–– Ага,–– скривился парень,–– именно это меня больше всего и интересует. Прямо спать спокойно все это время не мог, покоя мне не давал вопрос: вставил ли Шура зубы.

–– Вставил!–– кивнула Алена. –– Проекты новые появились : ‘Последний герой’ Ну, это старое, одно время по ‘Фабрике звезд’ прикалывались, а сейчас так уже не интересно. ‘Глюкоза’ многим нравится …

–– Кто?! –– наморщил лоб Сергей.

–– ‘Глюкоза’! –– и напела для убедительности, выгнув пальцы и оскалившись, как пиранья. ––‘Я буду вместо, вместо, вместо нее. Твоя невеста, честно, честная, ё!’

–– Кошмар! –– возвел очи к потолку парень. –– Не, сестренка, не хочу я таких новостей. Они для моей тонкой душевной организации слишком причудливы.

–– Хочешь, из ‘Земфиры’ что-нибудь спою? ‘Я убью соседей, что мешают спать…’

–– Упаси меня боже! –– взревел Серега, прерывая сольный концерт. Он подозревал, что Алена специально выдает перлы, подтрунивая над ним.

–– У-у-у, какой ты отсталый. Извини, голос у меня, конечно, не очень.

–– Да нет, голос-то как раз у тебя ничего, вот только репертуар ваш, девушка, как бы по- мягче –– слишком уж изысканный для моих ушек.

–– Да? –– лукаво улыбнулась Алена. –– А что тебе нравилось?

–– Лоза, ‘Воскресенье’, Розенбаум, ‘Машина времени’.

–– Споем? ’Повесил музыкант на спинку стула свой сюртук….’

Гулгэст нахмурился, слушая дуэт землян, и отключил аппаратуру слежения. Их пустой разговор лишь засорял эфир и утомил сознание соглядатая. Глупые, ненормальные, завывающе тоскливые песни его не интересовали. Девушка пришла в себя, значит пора действовать.

Он повернулся к старшему сленгиру и кивнул: приступай.

Агрифорн вызвал дежурного. Не самому же ввязываться? Странно было бы, если б он сам начал разносить лекарства по камерам. Зачем возбуждать лишнее любопытство? Ему и так не очень нравилось уготовленная роль в данном деле, хуже некуда –– оказаться меж двух огней - один сегюр приказал, другой пострадал, а спрос с него будет. Хорошо, что смена заканчивается меньше, чем через час, в лаборатории останутся лишь дежурные по этажам, тогда можно будет с относительной безопасностью для себя убрать тело и признаки пребывания канно в его вотчине.

Он приготовил нужный состав, подал вошедшему парню стакан с зеленоватой жидкостью и приказал.

–– 7 бокс. Проследишь, чтоб женщина выпила.

Парень поклонился и вышел.

–– Что ты ему дал? –– на всякий случай полюбопытствовал Гулгэст.

–– Яд. Примерно через час умрет и она, и ребенок, а яд без следа растворится в организме. Причину смерти установить не смогут.

–– Хорошо, –– кивнул мужчина.

Каргер шел по коридору и поглядывал на жидкость в стакане. Это, без сомнения, был яд. Женщину из седьмого бокса привезли недавно, и он ее еще не видел, но количество роботехов на этаже и столь пристальное внимание старшего сленгира само лично к новенькой рождали массу догадок и предположений. А яд в стакане –– средство редкое в данном заведении и слишком поспешное, учитывая время, проведенное новенькой в боксе, говорило о том, что женщина не простая подопытная, а, скорей, не угодная кому-то очень высокостоящему, раз от нее решили избавиться быстро, тихо и без свидетелей.

Парню это не нравилось, но, не смотря на сомнения, он исполнит приказ. Все остальное –– не его дело. Фагосто грызутся, встревать не стоит, себе дороже выйдет.

Каргер был окэсто. Он с огромным трудом получил эту должность и собирался дослужиться, как минимум, до звания кэн, поэтому излишнее любопытство, как и собственное мнение, было ему не по карману. Его дело четко выполнять указания и следить за порядком и общим состоянием подопытных на вверенном ему этаже. Остальное его не касается. И что бы ни случилось –– отвечать будут сленгир и тот мужчина, что стоял к нему спиной. Если судить по выправке и одежде, он и отдавал Агрифону приказ.

–– А как там вообще, Аленка? –– спросил Сережа, когда смолк последний куплет.

Песня из далекого прошлого разбередила душу, всколыхнув тоску по дому. А может, и не только песня была тому виной. Еще и пребывание в этих стенах, на волосок от гибели, возродили забытые воспоминания. Он понимал, что умрет первым. Алену еще могут помиловать, передумать, а нет, так тем более, придется, как Александр Матросов на амбразуру первым ложиться, чтоб время выиграть и дать девушке шанс выжить. Рэй долго не задержится, главное - успел бы.

–– Там, как всегда –– замечательно. Бардак, по большому счету, закончился. Лица людей стали светлыми, уверенность появилась. Президент новый. Слушаешь его, смотришь, и не поверишь, распирает от гордости - наш! Классный мужик. Зарплата вовремя, в магазинах - чего только нет, были б деньги. Бананы, как картошка, на каждом углу, словно Африка. А вообще: ‘там чудеса, там дума бредит, реклама в телике сидит’, –– Алена покосилась на собрата по несчастью и спросила. –– Нас, правда, убьют?