– Вы знаете о действии, которое производите на мужчин? – и пояснил, что имею в виду.
Она вздохнула.
– Далеко не на всех, Игорь, далеко не на всех... Вам бы с Андреем поговорить. Впрочем, лучше не стоит. Обещаете? Так вот, он ведь психолог, и довольно давно придумал теорию насчет людей разных генетических серий. Об этом спросить его можете. Эта теория вам кое-что разъяснит. Возможно, какая-то часть наших с вами генотипов совпадает. Вот и вы мне кажетесь довольно подходящим человеком. А кто-то вас видеть не может. Возможно, тем же людям и я не понравлюсь. Так что никакой особой загадки во мне не ищите. А вот с вашей Аллой вам явно не хватает синтонности. Однако, пока она не с вами, говорить так... нехорошо. Согласны? Вот когда вернется... Думаю, вы не откажетесь побыть нашими гостями... Какое-то время. Если вы не против, постараемся во воем разобраться...
– Вашими бы устами... То есть, когда Аллу выручим – с удовольствием...
– Обязательно все получится. Если Андрей за ваше дало взялся... Ему и не такое удавалось.
Теперь уже я почувствовал в ее словах затаенную печаль. Невероятно, но мне показалось, что она (ОНА!) терзается чем-то вроде неразделенной любви. Абсурд, конечно, но тем не менее.
...За ужином, который можно было считать и поздним обедом, в ходе долгого и извилистого разговора я, когда пришлось к слову, спросил:
– А вот как ты, Андрей, считаешь – существует много религий, соответственно, много и богов, то ведь и демоны всякие, дьяволы, нечистая сила тоже должны быть разные, в каждой системе свои. Так или нет?
– Интересно. Я об этом как-то не задумывался. Но предполагаю, что так. Если принять как данность, что боги действительно разные, а не преломления в людском сознании одного и того же объекта...
– А я не согласна, – включилась Ирина. – Боги непременно разные у разных народов, иначе что же получается? Когда, скажем, религиозные войны... Бог, один на всех, всемогущий и всеблагой, нарочно поделил своих детей на разные партии, заставляет их убивать друг друга, а сам наслаждается? Внутренне разделился на ипостаси и гордится, если сторонники его, как Аллаха, перебьют больше сторонников его же, но как Христа?
– Это если он их считает своими детьми... Но сказано ведь – «раб божий». А рабов назначить гладиаторами и заставить сражаться – милое дело.
– А не кощунствуем ли мы таким вот образом? – поинтересовался я.
– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Я атеист. Ты, видимо, тоже... Вот если б мы верующих таким образом смущали...
– Да, я скорее всего тоже атеист. Хотя знакомый игумен давно и старательно пытается меня обратить. Только мы не туда заехали. Я интересовался демонами. Вселенная, допустим, или, как говорят отцы церкви, – «тварный мир» – разделена на сферы влияния. Разные боги чужую паству не замечают? А демоны тоже? Может мне какую-нибудь пакость джинн или ифрит сделать, или я исключительно в юрисдикции русских чертей, кикимор и леших?
Ирина тихо засмеялась.
– Неверно ты вопрос ставишь, Игорь. Признав себя атеистом, ты попадешь в еще более сложную ситуацию. В лучшем, идеальном, варианте ты не входишь ни в чью сферу интересов, экстерриториален как бы, но в худшем – принадлежишь всем. И любая пакость может делать с тобой, что хочет, ибо нет у тебя покровителей. То есть из дипломата, который пользуется правом иммунитета, ты превращаешься в бродягу без подданства и вне закона...
Здорово она объяснила, а главное – обнадежила. Умная женщина, ничего не скажешь. Не менее умная, чем красивая.
– В общем, мы опять уперлись в ту же проблему. Исходную. Бытия божьего. Либо бог есть, он объективная реальность, и мы его подданные независимо от волеизъявления, либо его таки нет...
– И все позволено?
– Увы... А вообще так скажу. Хоть мы и атеисты, кое-что я почитывал и знаю, что «не поминай всуе...» Вот давай этому совету и последуем. Я старый теперь уже мореход и помню за каждой инструкцией не только опыт, но и кровь. Веришь, не веришь лучше не нарушай...
...Андрей снял на свое имя пентхаус – виллу на крыше небоскреба. Конечно, по-настоящему, какая там вилла – довольно средненькое бунгало из трех комнат с чахлым садиком. Уважающий себя миллионер и смотреть бы на него не стал. Но зато не слишком дорого, и с любого места хорошо виден «Призрак» у выхода из пролива.
В сумерках Новиков привез меня туда и, прикрывая от портье и возможных агентов полиции большим, никак не желающим закрываться зонтом, провел к лифту.
Хотя в огромном, почти на всю высоту здания, полном людей холле на нас и так никто не обратил бы внимания.
На прощание он снова меня удивил. Такое впечатление, что колебался Андрей до последнего и, уже допив последнюю чашечку лично им сваренного кофе, вдруг сказал:
– План-то у нас хороший. Как у товарища Жукова... Однако черт его знает. Дам я тебе, пожалуй, одну штуку. Глядишь, и пригодится... – И протянул черный кожаный футляр.
В нем лежал черный же массивный браслет, похожий на старинные часы.
– Что это?
– Там, внутри футляра, инструкция. Когда я уйду, прочитаешь и поймешь. Категорически настаиваю – надень и до следующей нашей встречи не снимай ни при каких условиях. Это тебе, как летчику парашют. Ко всему прочему, по этой штуке я тебя найду в любом месте и любой момент. А от греха – дай, пожалуйста, руку...
Он сам защелкнул пружину. Я, вспомнив гравинаручник, непроизвольно дернулся. Андрей посмотрел удивленно, наверное, подумал, что прихватил кожу.
– Теперь и захочешь – не снимешь. Если угодно – гарантия моих капиталовложений. Средство для ненадежных должников. Чтобы не думал, будто я такой уж альтруист... – он ободряюще подмигнул, поднес два пальца к правой брови и задвинул за собой диафрагму индивидуального лифта.
Размышляя, что бы все происшедшее значило, я дождался, пока вспыхнул огонек, показывающий, что лифт вернулся обратно, и открыл футляр.
Инструкция была отпечатана на желтоватой, похожей на слоновую кость пластинке, прикрепленной к внутренней стороне крышки.
«Гомеостат портативный, полууниверсальный. Предназначается для поддержания и стимулирования приспособительных реакций организма, направленных на устранение или максимальное ограничение действия различных факторов, нарушающих относительное постоянство внутренней среды организма. Максимально эффективен при постоянном ношении, может также использоваться кратковременно для диагностических и лечебных целей. Включается автоматически при замыкании браслета на левом или правом запястье пациента. При соответствии внутренней среды организма генетической норме цвет экрана зеленый. Желтый сектор указывает на степень нарушения внутренней среды. Сплошная желтая засветка экрана свидетельствует о степени нарушения, несовместимой с жизнью. Во всех остальных случаях гомеостат обеспечивает полное восстановление нормы в период от 4 до 6 часов в зависимости от тяжести нарушений. При постоянном ношении гомеостат гарантирует 100-процентную регенерацию тканей организма в случае механических, термических и химических повреждений (если таковые не вызовут одномоментного полного разрушения организма вместе с гомеостатом), исключает воздействие на организм любого вида инфекций, токсинов, органических и неорганических ядов, алкалоидов, ионизирующего излучения и т.д. Запрещается: вскрывать гомеостат, подвергать воздействию магнитного поля напряженностью свыше 1 млн. гаусс, нагреву свыше 2000 К. Срок действия гомеостата не ограничен. Питание встроенное, в подзарядке не нуждается».
