– Как ты считаешь, дым им не повредит? – спросил Андрей.

– Вряд ли...

Он закурил, и я тоже взял у него сигарету.

Мы отошли метров на пять от машины и присели на траву.

– Грек Эпиктет как-то сказал, что человек – это душонка, отягощенная трупом, – Андрей медленно выпустил несколько одинаковых колец дыма. – Не перестаю удивляться, насколько умные они там были мужики...

Минут через пятнадцать мы убедились, что план наш начал осуществляться. Полуоткрытые железные ворота, хорошо видимые в бинокль, пришли в движение и перекрыли узкую бетонную дорогу.

От низкого одноэтажного строения в правом углу двора прямо через газоны рванули два открытых джипа, битком набитые охранниками в светло-коричневой форме. Двое не успели запрыгнуть и побежали следом, прижимая к груди короткие автоматы.

Еще несколько человек высыпали из главного корпуса. Все они направлялись к тому, что выглядело трансформаторной подстанцией.

Охранников было слишком много. Шансов войти туда и вернуться с Аллой у нас действительно не было никаких.

Один за другим охранники скрывались в здании, и за последним опустилась массивная броневая заслонка.

О том, что происходило внутри, мы узнали гораздо позже.

...Рыжеволосая девушка, одетая в обтягивающий костюм из черной лайки – короткую юбку и едва сдерживающий полную грудь жакет с глубоким вырезом – материализовалась в одном из тупиковых коридоров верхнего яруса. Вызывающе раскачивая бедрами и сверкая коленками, она появилась на площадке, перед застекленной амбразурой передового поста, призывно улыбнулась и поманила пальчиком скучающих охранников. Они, увидев это чудное явление, вначале, как и положено молодым засидевшимся парням, просто вытаращили глаза, и можно представить, что за мысли со скрипом прокручивались у них в черепах. Впрочем, относительно быстро до них дошло, что даже и такой красотке здесь находиться не положено.

Один из постовых распахнул дверь будки и окликнул Веру.

Она улыбнулась еще завлекательней и разболтанной походкой скрылась за поворотом. (Все этажи там изломаны короткими отрезками с целью облегчения контроля и обороны).

Охранникам потребовалось еще некоторое время, чтобы понять абсолютную невозможность появления посторонней женщины, не зафиксированной входным контролем. Даже если бы ее привел для себя кто-нибудь из начальства. Проявив глубокое знание инструкций, они врубили сигнал общей тревоги.

Загудели и завыли сирены, с чавканьем стали опускаться перекрывающие горизонты металлокерамические щиты, разблокировались фотоэлементы и сенсоры пулеметов и боевых лазеров.

Любой человек, не остановившийся там, где его застал сигнал, должен был умереть в ближайшие секунды. Интересно бы, кстати, узнать, чем занимаются здесь и что прячут, кроме Аллы, те, кто держит в полной боеготовности столь мощную и смертоносную инфраструктуру. Но Вера не была не только человеком, но и вообще материальным образованием. Скорее, ее следовало определить, как сгусток холодной плазмы, достаточно плотный, чтобы приводить в действие следящие и убивающие системы, но в то же время способный проникать сквозь двери и стены. (В таком виде она посетила и мою московскую квартиру).

Черно-рыжий призрак стремительно перемещался по этажам и ярусам, оставляя за собой грохот выстрелов и пороховой дым, россыпи стреляных гильз и вспышки лазерных лучей, удивленные и испуганные крики, деморализуя охрану и вселяя ужас в тех, кто видел, как тусклые в ярком свете плафонов огоньки трассеров, вонзаясь в цель, гаснут в ней бесследно. Развлекаясь, она время от времени дико завывала и хохотала. В разгар поднятой ею паники Вера исчезла. Скрылась в стене, не дойдя до этажа, где томилась в заточении Алла.

Постепенно все стихло. Перестал получать тревожную информацию главный компьютер, проанализировал обстановку, прозвонил сигнальные и питающие цепи и выдал результат, посеявший сомнения в его нормальности у того офицера, который имел право и возможность вникать в показания автоматики.

И в самом деле – что следует думать, узнав, что в течение двадцати минут в поле зрения прицелов попало шестнадцать объектов, идентифицированных как удовлетворяющая условиям цель, произведено семь тысяч пулеметных выстрелов и послано двести двенадцать смертоносных импульсов, линии контроля пересечены пятьдесят семь раз, фиксирующие мониторы сработали сто четырнадцать раз, количество жертв – ноль.

О происшествии было сообщено куда следует, не выдержавшие нервного напряжения часовые сменены с постов, пострадавшим оказана медицинская помощь.

И только старший офицер охраны пришел к выводу, что неплохо бы, отвлекшись от компьютерной логики, опросить всех очевидцев, как тревога повторилась.

Теперь Вера слегка изменила направление главного удара, избрав своей целью менее специализированные структуры защитной схемы.

И начали заклиниваться механические приводы дверей, дымить силовые щиты, работать на вытяжку нагнетающие вентиляторы, самопроизвольно срабатывать противопожарные устройства.

Поскольку личный состав объекта и количественно и по уровню подготовки значительно уступал тем матросам и офицерам, которые в свое время его осваивали и обслуживали, устранение последствий военных действий заняло намного больше времени.

Тем более что компьютер в очередной раз подтвердил, что никакого постороннего вторжения на объект не зафиксировано, но тем не менее срабатывания защитных устройств вызваны воздействием, по всем параметрам такому вторжению соответствующим.

Раздраженный испорченным отдыхом некто, имевший право принимать самостоятельные решения, наслушавшись маловразумительных рассказов не то о призраке, не то о ведьме, появившейся на охраняемой территории и настолько реальной, что наиболее мужественные очевидцы заметили даже расстегнутые пуговицы на блузке, но в которой крупнокалиберные пули пропадают без следа, приказал ждать дальнейших инструкций, а если все-таки выяснится, что все происходящее не бред, а целенаправленная акция, то при малейшей угрозе захвата объекта ноль данный объект ликвидировать. Без колебаний.