Его вулканический и неуемный темперамент, его постоянные требования укрепить команду хотя бы одним защитником и центральным нападающим, беспредельная любовь тифози со взаимной теплотой и силой с его стороны – все это, конечно, вызывало осложнения. Не проходило и недели, чтобы восторженные фьезоланцы не выражали ему восхищения на своих плакатах и лозунгах. На одном из последних было написано: «У нас сердечная мечта: выиграть скудетто с Императором». Но все эти хвалебные гимны, рикошетом, отдавались почти что угрозой в адрес руководства фиолетовых, не дай Бог им не удастся сдержать этого турка, который, продолжая настаивать на законных требованиях, чтобы вывести «Фиорентину» в число ведущих команд, в то же время не забывал и щедро услаждать слух своих фанатов. Он неоднократно подчеркивал свои требования: «Я останусь у фиолетовых, если Чекки Гори одобрит мой проект создания супер-команды». А тридцать тысяч болельщиков кричали: «Если не остановится Терим…» В общем, все от него с ума посходили. И не без шуток. И даже Индро Монтанелли, самый «тифозный» тифози, предупреждал: «Горе тебе, Флоренция, если ты потеряешь Терима!» Приходили сотни факсов и электронных писем изо всех уголков Италии, чтобы Индро не забывал этой любви; находились даже миланисты, интеристы и ювентинисты, которые говорили Териму: «Вы самый сильный тренер мира». И в то же время были и такие, что хотели, чтобы встречи с руководством «Фиорентины» провалились, и на скамейке появился другой тренер. По правде говоря, Чекки Гори турок нравился все меньше и меньше, но он продолжал всех уверять об обратном: «В конце концов, со временем любая полемика утихает. У меня в кармане договор на два года, и я хочу его продлить». А одно высказывание Терима даже оставляло надежду на продолжение переговоров: «После победы над „Миланом“ я был бы одним из многих, а с „Фиорентиной“ я войду в историю». Но он также добавил, что «Фиорентину» сроком до 31 января 2001 года он выбрал еще семь месяцев назад, и это должно остаться его «личным» делом. И время от времени он подносил ко рту одну из привычных дымящихся или погасших сигар, с которыми его привыкли видеть на страницах газет или по телевидению. Лишить Терима его сигары значило лишить его фабричной марки. Это все равно, что изображать бывшего президента Республики Пертини без трубки или Аньелли без часов на манжете рубашки.
Но и «Милан» не упускал из вида «Фиорентину» Фатиха Терима. А насколько искусен был тренер в подготовке своих подопечных, отметили не только Андрей, но и его товарищи по команде. Например, «Фиорентина» обыграла «Милан», что выводило ее на 2-е место после «Ювентуса», «Милан» же в свою очередь набрал лишь два очка за последние четыре тура. Дзак запрашивал футбольные новости от Терима, но ничего нового ему сказать не могли: Сакки уже пятнадцать лет занимался тем же самым в Италии… Но за кулисами всех этих дел начинала просматриваться вещь, которую стали называть «теоремой Шевы»: когда нет его голов, это оборачивается поражениями. Но со дня приезда в Италию украинского бомбардира использовали как никого другого. И было вполне нормальным, что он иногда не забивал своего гола. Андрей объяснял это так: «Я не из тех людей, что ищут извинений, но мне неприятно постоянно слышать, что наша команда разваливается. Я десять лет играл на Украине. По мне, так это только отдых, и только сейчас я начинаю настоящую подготовку. Конечно, это только мой второй сезон в Италии, но так же верно и то, что достаточно трудно изменить внутренний ритм человека, невозможно изменить привычки. Например, мне было бы удобней играть в полдень, потому что в это время, а не по вечерам, у нас тренировки. На Украине матчи начинались в семь вечера, а тренировки – всегда почти в темноте. Мелочи, конечно, но все вместе они кое-что значат». Поэтому, не стоит так уж и волноваться, хотя бы потому, что голов с первого чемпионата до сих пор было всего, в лучшем среднем исчислении, одиннадцать, да к тому же в паре матчей он и не забивал. Но «теорема Шевы», во всяком случае, подтверждала незаменимость Шевченко и важность того, чтобы он постоянно находился в прекрасной форме.
Чуть более десяти дней спустя «Фиорентина» и «Милан» снова встретились на стадионе «Сан-Сиро» в полуфинале Кубка Италии. Турок в пальто и с шарфом на шее выразительно играл лицом и награждал всех широкими улыбками, вращал глазами, следя за мячом и, как опытный тренер, раздавал указания. Казалось, что на лбу у него знак нового мессии футбола, которому историки посвятят не одну страницу во славу его таланта тренера и умения вовремя произвести замену. Энрико Кьеза поднял команду на должный уровень, а с Брессаном, играя на контратаках, фиолетовые стали забивать. И тогда Терим показал, что, его команда может не только нападать, но и защищаться по-итальянски.
Он твердо держался своих правил: максимальная собранность и внимание, максимум работы, прежде всего на поле, на тренировочных площадках – факультативно, рациональное использование тренировочного центра с просьбой к игрокам в дни тренировок обедать на базе, интенсивные тренировки, если необходимо, то и в дни отдыха, расслабиться можно после двух дней технической и атлетической подготовки, необходимо проводить товарищеские встречи, но только с престижными командами, игры с которыми необходимы для выработки менталитета победителей. Вот с такими установками он вернулся во Флоренцию, чтобы возобновить работу. Пока на улице Турати вице-президент Адриано Галлиани продолжал защищать Дзака, поскольку думал, что тот успешно закончит чемпионат, генеральный директор фиолетовых во Флоренции, Джанкарло Антоньони ни минуты не сомневался: «Терим поедет в Милан. Красно-черные – фавориты». И тут же начался тарарам, ужин с турком по приглашению Галлиани в ресторане «Ассассино».
«Так и было, – подтвердил вице-президент. – Это случилось в ноябре, после матча с „Галатасараем“. Терим был гостем „Милана“, и нам показалось приятным поужинать вместе. О контракте мы, естественно, не говорили». Оптимизм Чекки Гори и его сотрудников насчет возможности продлить контракт оказались лишь видимостью. Обещания не вызывали сомнений. Терим нисколько не колебался, когда заявил: «Я оставляю все, потому что не уверен в будущем. Если команда начнет сдавать, я уйду в отставку. „Милан“? С ними я ничего не подписывал». Но ситуация была уже непоправима. Суровые критические высказывания президента фиолетовых в связи с ничьей с «Брешией» привели к отказу «Императора» от работы с командой. Временно освободившись от футбольных дел, он стал работать комментатором турецкой СNN. Его уход из «Фиорентины» произошел всего недели на две раньше увольнения Альберто Дзаккерони из «Милана». Во время бурной деятельности Мальдини – Тассотти ближе к концу сезона клуб начал контакты с Теримом, и вскоре должно было состояться подписание контракта. Многие утверждали, что уже не один месяц существует предварительное соглашение. Другие, однако, говорили, что если бы «Ювентус» освободил Карлетто Анчелотти до конца чемпионата, выбор «Милана» пал бы не на турка, а на бывшего миланиста, любимца Арриго Сакки и человека, который весьма нравился самому Сильвио Берлускони. Более реальная гипотеза заключалась в том, что выбор Терима шел откуда-то издалека и постепенно конкретизировался в свете последних событий в жизни черно-красных. Турок уже давно говорил, что ему бы хотелось попасть в «клуб, ставящий перед собой большие цели», «клуб, где принимаются решения», «клуб быстрых определений», «клуб, который говорит людям правду: у меня тысяча лир, у меня миллион, я могу сделать это, могу сделать то», «клуб, который бы работал со мной над крупным проектом» и «стремился к максимуму». Таким клубом и оказался «Милан». «Впервые с настоящим „Миланом“ меня познакомил Ариедо Брайда, – говорит Терим, – человек очень прямой и искренний, с которым всегда приятно поговорить о футболе».
Чезаре Мальдини был огорчен, что не может продолжить начатое дело, хотя и был доволен тем, что удалось сделать. «Милан – это его Итака», – говорил он, подразумевая, что Чезароне возвращался на роль главного наблюдателя, в то время как Тассотти вновь стал работать с дублем «Милана», взяв в помощники своего друга Франко Барези. Фатих Терим, со своей стороны, заявил, что с Мальдини его связывают дружба и «взаимоуважение» еще со времени Средиземноморских игр (в турнире принимали участие молодежные сборные Италии и Турции, которыми руководили Мальдини и Терим – прим. ред.). То, что Терим уже принадлежал «Милану», знали все болельщики. Знала об этом и команда. К тому же Шева знал, что на скамейке тренеров он найдет еще одного почитателя Наполеона.
