– Я ничего не забыла! – усмехнулась ЧБ, уже не выглядя уставшей – Я никогда не забуду!

– Но ты уже отомстила! – перестал улыбаться Кастиэль – И жестоко! Мы не сумели доказать… но мы знаем, кто стоял за теми ограблениями на наши караваны и ночными нападениями на окраинные эльфийский форпосты! Ты жестоко отомстила, Баронесса! И эльфы усвоили урок! В любом нашем будущем совместном… диалоге… и предприятии… ты не останешься обделенной или разочарованной.

– Ну-ну – улыбнулась глава Неспящих.

– Ну-ну – поддержал ее Шепот.

– Ну-ну – крайне неумело прохрипел второй тихушник, за что схлопотал локтем по ребрам от Шепота.

Почесав затылок, я понял, что в гудящую от усталости голову не приходят новые умные мысли и вопросы, после чего сдался и махнул рукой:

– Расскажи про тварь за мостом.

– С радостью! – воспрял Кастиэль – История мрачная… горестная… эльфы по сию пору скорбят и каждый день произносят слова молитвы у чудом сохранившихся алтарей павшего бока. Итак… услышьте же эту историю… Давным-давно, так давно, что горы в те времена были выше, а моря глубже… хотя нет, все же не настолько давно. И случилось это во времена вполне памятные, если уж начистоту. По эльфийским меркам так и вовсе будто вчера произошло. Да и по человечьим скоротечным меркам тоже…

Аньлоаль был лесным божеством.

Одним из тех, если уж снова начистоту, мелких, светлых и крайне всем неудобных божков, что не имеют четкого жизненного предназначения – они просто живут себе и… и все на этом. Просто живут. Когда другие божества изо всех сил рвутся выше в небеса, стараясь набрать как можно большую паству верующих, чтобы с их помощью защититься от неизбежных будущих атак… эти мелким божкам на все подобное просто плевать. Они просто живут, не заглядывая в будущее дальше, чем на один день.

Аньлоаль был именно таким божеством. Но при этом он приносил несомненную пользу всему живому – все растения вокруг него начинали расти, цвести и плодонося быстрее. Поэтому Аньлоаль был особо любим и почитаем в раскинувшихся у лесного эльфийского края людских деревнях, куда его зазывали с великим старанием, а зазвав, привечали изо всех сил – роскошные угощения, частые молитвы, похвалы и море пива, до которого пузатый Аньлоаль был всегда охоч. В результате в деревнях собирали ранние рекордные урожаи, потом тут же сажали семена снова… порой за время гостевания Аньлоаля селяне умудрялись собрать три, а то и четыре урожая!

Звучит просто отлично…

Одна беда – чем обильней поили, кормили и обихаживали молитвами Аньлоаля, тем быстрее наступало неизбежное – Выморозень.

Что такое Выморозень?

Это когда пресыщенный Аньлоаль, заранее чувствуя неизбежное, ненадолго покидал приютившую его деревню, уходил поглубже в лес, где находил большую цветущую поляну. И вот там Аньлоаль принимал форму своей звериной ипостаси – вернее растительной – обращаясь в гигантское, бездумное, плотоядное растение. В этой форме он пребывал недолго – день, реже два. А затем наступал Выморозень, когда растение Аньлоаль поднимало ветви и скручивало их в плотную спираль-кокон, после чего на поляну и прилегающую территорию обрушивался лютый мороз. Ни ветра, ни урагана, даже листок не шелохнется и солнышко продолжает ласково светить. Так сразу и не заметишь, пока все вокруг не покроется снегом…

Выморозень.

Просто внезапный запредельно лютый мороз, от которого деревья и звери обращались в легко раскалывающийся лед!

Сила мороза была таковой, что после того, как Аньлоаль вновь превращался в пузатого бородатого мужика с чуть заостренными ушами и ласковым взглядом беспородной собачонки, вымороженная местность больше не оживала… В лесу оставался огромный черный мертвый круг заваленный гниющей древесиной и останками животных. Позднее требовалось несколько лет, что природа снова смогла завоевать эту пустошь. Ну или эльфы начинали стараться изо всех своих сил и умений, что поскорее убрать ужасающую язву с тела великой природы.

А что Аньлоаль?

А ничего. Уходя, он даже не оглядывался. А когда его спрашивали напрямую, божок ласково улыбался, пожимал плечами и что-то неумело и неохотно лепетал про круговорот природы. Про неизбежность стихий. Про то, что у всего есть свое предназначение. И что ко всему надо относиться мол проще. Погибли священные многовековые дубы? Полегли от мороза сотни любовно взращиваемых лекарственных трав? Погибла эльфийская семья прикорнувшая в сени величавого древа? Что поделать! Такова жизнь. Таков великий круговорот. Надо просто смириться и жить дальше.

Просто. Проще. Попроще. Аньлоаль любил и часто использовал эти слова, отмахиваясь ими так, как веткой отмахиваются от назойливых мух.

Будь попроще и забудь.

Отнесись проще.

Просто так случается.

Эльфы однажды не выдержали и взъярились?

Несомненно. Да. Так и было.

Бросились ли они убивать светлое божество? Нет.

Эльфы пришли к нему мирно и попросили лишь об одном, причем попросили прямо и откровенно – что для эльфов, как признают сами остроухие, это великая редкость. Учитывая, что все эти губительные заморозки случались вдоль северной окраины эльфийских территорий, эльфы вежливо попросили божество во время его… скажем так неадекватного поведения… уходить не в их леса, а в противоположную сторону. Трудно что ли отыскать пару безлюдных холмов или в идеале какую-нибудь голую высокую скалу? Взберись на ее вершину и промораживай там камень столько, сколько посчитает нужным твоя божественная душа. Потом, как закончишь свои холодные дела, возвращайся, о Аньлоаль и тебе будут рады.

Аньлоаль выслушал, принял пивные дары с обильной закуской, покивал, похмыкал в бороденку и заверил, что вот именно так он в следующий раз и поступит.

Через неделю забившийся в эльфийскую дубовую рощу Аньлоаль выморозил и убил немалый кусок земель. Ясный солнечный день, поблескивающие на солнце снега и льды покрывшие умершие деревья. И уходящий от этого места смущенно покашливающий божок, подтягивающий сползающие с задницы штаны.

Эльфы пришли опять. Снова с дарами. Снова с долгими вдумчивыми беседами к концу коих Аньлоаль уже откровенно зевал и часто кивал, обещая, что в следующий то раз уж обязательно…

В следующий раз светлый бог опять ушел в эльфийские земли. Опять к дубам священным. На этот раз там погибло семнадцать юных эльфов, что остановились там на ночлег в одном из частых для еще непоседливой молодежи путешествий по многочисленным тропам и дорожкам.

Скрипя зубами, с великим трудом сдерживая ярость, эльфы обратились к другим богам. Тем, что покровительствовали им и их землям. Светлые божества выслушали и не остались безучастным. Они наведались к Аньлоалю и… отмутузили его по первое число, вызвав сим деянием немало изумления у обалдевших, если честно, крестьян, узревших ярмарочную драку богов.

Аньлоаль опять покивал. Смиренно даже извинился. Опять что-то побубнил про круговорот жизни… и пообещал, что в следующий то раз он вообще куда-нить в море на лодчонке уплывает.

Не уплыл.

Опять выморозил целую дубовую рощу. А заодно проморозил глубокое русло реки, что бежали через ущелье. В результате река вышла из берегов и затопила огромную территорию, что привело к многим бедам.

Это был последний гвоздь в крышку гроба Аньлоаля.

Не зря его имя начинается на Ань – так решили эльфы, поняв, что разговаривать с ни о чем не сожалеющим божком смысла нет никакого.

Эльфийский совет – мероприятие обычно невероятно долгое и даже нудное, чего уж скрывать – начался и закончился в рекордные сроки. А спустя еще некоторое время в сторону облюбованного божеством селения уже двигалось несколько ударных эльфийских отрядов. И можно не скрывать того факта, что в числе тех воинов были и эльфы-изгои, смертоносные стрелки лучники, способные убивать на чудовищном расстоянии…

Битва была короткой.

Беспомощный божок не мог ничего противопоставить элитным боевым отрядам эльфов.

Аньлоаль пал, а следом тут же и низвержен – предупреждённые заранее светлые божества в битву не вмешивались, но поджидали неподалеку и живо загнали страшное гигантское растение в разверзшуюся преисподнюю.