Мак-Кен вновь перенес свое внимание на нападающих.

— Что-то они долго совещаются, пора бы и начать. А я думал, что они все просчитали, решившись зайти так далеко.

Гросвенф ничего не сказал. Мак-Кен бросил на него внимательный взгляд.

— Минуточку, — произнес он, — они ведь не могут пройти сквозь вашу защиту, не так ли?

Хотя Гросвенф опять не ответил, Мак-Кен вскочил на ноги и подошел почти вплотную к экрану. Он увидел, что двое людей стоят на коленях.

— Что это они делают? — удивился он. — Ничего не понимаю!

Гросвенф поколебался, но все же объяснил:

— Они пытаются не провалиться сквозь пол, — несмотря на все его усилия оставаться спокойным, его голос дрожал.

По-видимому, его собеседник не осознавал еще, что видит нечто для себя новое. Конечно, Гросвенф уже давно шел к этому. Но сейчас он впервые применил свои знания на практике. Он предпринял действия, которые никогда и никем не предпринимались ранее. Он использовал явления, изучаемые многими науками, приспособив их для своих целей и требований ситуации, в которой он находился.

Все шло так, как он и ожидал. Его знания, такие глубокие и имеющие великолепную основу, не оставляли места для ошибки. Но физическая реальность происходящего все же поразила его самого.

Мак-Кен сделал шаг назад и осведомился:

— Пол рухнет?

— Вы не поняли. Пол останется таким же, но они в него погружаются. Если они углубятся дальше, то пройдут его насквозь, — он рассмеялся, внезапно развеселившись. — Хотелось бы мне видеть физиономию Гурлея, когда его помощники доложат ему о происшедшем. Это его конец — телепоргация, понятие гиперпространства, распространяющееся на нефтяную геологию и растительную химию.

— При чем тут геология?! — воскликнул Мак-Кен и запнулся. — Будь я проклят! Вы имеете в виду старый способ получения нефти без бурения? Мы лишь создаем на поверхности условия, при которых вся нефть поднимается на поверхность. — Он нахмурился. — Погодите, ведь имеется фактор…

— Есть дюжина факторов, мой друг, — улыбнулся Гросвенф и спокойно продолжал: — Повторяю, это комбинированный процесс, элементы действуют в тесной взаимосвязи.

— Почему же тогда вы не использовали этот трюк против кота и алого дьявола?

— Я имел это в виду и потратил уйму времени, налаживая оборудование. Если бы я осуществил контроль над кораблем, мы бы не потеряли столько жизней.

— Почему же вы не взяли его под контроль?

— У меня не хватило времени. Корабль был построен за несколько лет до возникновения «Некзиального общества». Хорошо еще, что мы смогли получить отдел на этом корабле.

— Но я не понимаю, как вы собираетесь захватить завтра корабль, ведь это потребует вашего выхода из лаборатории. — Он замолчал, взглянул на экран и чуть слышно произнес: — Они принесли дегравитатор и собираются поднимать пол.

Гросвенф ничего не ответил: он уже заметил это.

Дегравитаторы действовали по тому же принципу, что и анти-акселерагоры. Реакция, происходящая в физическом теле, когда преодолевается сила его инерции, была признана исследователями молекулярным процессом, который, однако, не является свойством структуры вещества. Анти-акселерация слегка изменяла орбиты электронов. Это, в свою очередь, создавало молекулярное напряжение, вызывая небольшую, но всеобъемлющую перестройку. Измененная таким образом материя вела себя так, как если бы она была свободна от естественных процессов ускорения или торможения. Корабль, подвергнутый действию анти-акселерации, мог моментально останавливаться во время полета, даже если его скорость достигала миллионов миль в секунду.

Люди, ведущие нападение на отдел Гросвенфа, погрузили свои устройства на узкие металлические платформы, взобрались на них сами и настроили приборы на создание поля нужной напряженности. Потом, используя магнитное тяготение, они двинулись вперед по направлению к открытой двери, находящейся в двухстах футах.

Они приблизились на пятьдесят футов, потом их движение замедлилось и совсем прекратилось. Они попятились назад и вновь остановились.

Гросвенф отошел от своих приборов и сел возле ничего не понимающего Мак-Кена.

— Что вы делаете? — поинтересовался геолог.

— Как видите, они используют передвижение с помощью направленных магнитов. Я создал отталкивающее поле, которое само по себе не новость в науке. Но этот его вариант основан на температурном процессе, родственном тому, с помощью которого поддерживается постоянная температура нашего тела, или тому, который действует при физическом нагревании. Теперь им придется прибегнуть к реактивному движению, банальному винту или даже, — он весело рассмеялся, — к веслам.

Мак-Кен, взгляд которого был прикован к экрану, мрачно возразил:

— Похоже, что они не беспокоятся. Они собираются усилить мощность нагревателя. По-моему, нам следует закрыть дверь.

— Подождите!

— Но жар хлынет сюда, и мы сгорим, — не успокаивался Мак-Кен.

Гросвенф отрицательно покачал головой.

— Я еще не сказал вам главного. Вот эти металлические конструкции предназначены для поглощения тепла. Получая новые порции энергии, они будут стараться удержать температуру на более низком уровне. Вот, смотрите.

Передвижной нагреватель покрылся чем-то белым.

— Иней… — хрипло произнес Мак-Кен.

На их глазах стены и полы коридоров покрылись льдом. Отблески огня играли на их гладкой поверхности, в дверь пахнуло холодом.

— Температура… — ошеломленно пробормотал Мак-Кен, — более низкий уровень…

Гросвенф поднялся.

— Полагаю, что им пора возвращаться. В конце концов, я не желаю, чтобы с ними что-то случилось.

Он подошел к стоящему у одной из стен аудитории аппарату и сел на стул перед комнатной панелью управления. На ней были небольшие разноцветные кнопки — по двадцать пять кнопок в каждом из двадцати пяти рядов.

Мак-Кен подошел ближе и склонился над прибором.

— Что это? Не помню, чтобы мне приходилось видеть такой раньше.

Быстрыми, неуловимыми движениями Гросвенф нажал на семь кнопок, потом повернул главный рубильник. Послышался чистый мелодичный звук. Некоторое время он дрожал в воздухе, потом замер.

Гросвенф поднял голову и спросил:

— Какие ассоциации вызвал у вас этот звук?

На лице Мак-Кена застыло странное выражение.

— Сначала я представил себе, что это играющий в церкви орган. Потом вдруг все изменилось, и вот уже я нахожусь на политическом митинге, где кандидат использует быструю, стимулирующую музыку с тем, чтобы сделать всех счастливее, — он умолк, затем тихо добавил: — Так вот как вы собираетесь победить на выборах!

— Это один из методов.

Лицо Мак-Кена выдавало его волнение.

— Боже, какая же сила в ваших руках!

— На меня это не действует.

— Но вы владеете контролем. Вы в состоянии контролировать всю человеческую расу?

— Младенец получает контроль, когда учится ходить, двигать руками, разговаривать. Почему же не распространить контроль на гипнотизм, химические реакции, пищеварение? Это было возможным сотни лет назад. Это предохранило бы нас от множества болезней, сердечной боли, тех катастроф, которые возникают из-за непонимания собственного тела и разума.

Мак-Кен повернулся к аппарату в форме веретена.

— Как он работает?

— Это набор кристаллов, подсоединенный к электрической цепи. Вы знаете, что электрический ток может изменять структуру некоторых кристаллов? При возникновении тех или иных изменений создается ультразвуковая вибрация, проникающая через органы слуха в мозг и стимулирующая его. Я могу играть на этом приборе, как музыкант играет на своем инструменте, создавая определенный эмоциальный настрой, слишком сильный для того, чтобы лицо, не получившее специальной подготовки, могло ему сопротивляться.

Мак-Кен повернулся к креслу и сел. Он был бледен.

— Вы меня напугали, — тихо сказал он. — Все это кажется мне недостаточно этичным, и я ничего не могу с этим поделать.