— Без «но»! Майор Го-ан?

— Э… Нарушений не было, сэр.

— И я прихожу к тому же выводу. — Полковник обращался непосредственно к блокноту Делы. — Конечно, результаты происходящего имели катастрофический характер, это так. И действия Роки были, к сожалению, неудачны. Шестидесятизвездное скопление никогда не одобрит ничего подобного. Законы, своды, уставы и правила создаются для людей, а не люди создаются для них. Роки соблюдал букву закона, но, кажется забыл его дух. И все же, обвинить его ни в чем нельзя. Комиссия, производившая это дознание, рекомендовала отстранить командора Роки от полетов — временно и без прочих последствий и подвергнуть его тщательному физическому и психологическому обследованию, прежде чем дать разрешение вернуться к обязанностям. На этом мы закончим, джентльмены. Дела, ты можешь идти.

Бросив еще один яростный взгляд на командора, девушка гордо покинула комнату. Берт откинулся на спинку кресла. Оба майора отдали честь и сочли себя свободными. Полковник не спускал глаз с неподвижного Роки. Когда они остались одни, он сказал:

— Может, вы что-то хотите сказать мне неофициально, вне протокола?

Роки кивнул:

— Я ведь могу подать прошение об отставке через вас, сэр?

Берт холодно улыбнулся:

— Я предполагал, что вы так и сделаете, Роки.

Он выдвинул ящик стола и достал лист бумаги.

— Я позволил себе подготовить документ, он ждет только вашей подписи. Поймите меня верно, я не вынуждаю вас подать в отставку. Но готовы принять ее, если вы пожелаете уйти. Если вам не нравится стандартный бланк, можете написать своими словами.

Агатово-черные глаза командора быстро пробежали бумагу, и его рука стремительно черкнула имя внизу листа.

— Документ вступает в силу немедленно, сэр, не так ли?

— В данном случае мы можем это допустить.

— Благодарю, сэр.

— Не сочтите за услугу, — полковник заверил подпись командора. Роки был неуязвим:

— Я могу идти?

Берт поднял глаза с любопытством отметив, как перейдя в статус гражданских лиц, Роки немедленно опустил обращение «сэр» и в его глаза перестали быть непроницаемыми, в них читались гнев, отчаяние и боль.

— Интересный вы народ, кофиане, — пробормотал полковник.

— Я не собираюсь обсуждать это с вами полковник. Я ухожу, — Роки поднялся с места.

— Подождите, Роки, — полковник угрожающе нахмурился, скрывая этим то, что чувствовал на самом деле.

— Я жду.

— Вплоть до этого происшествия вы мне нравились, Роки. Собственно, я и сказал генералу, что вы у меня были самым многообещающим молодым офицером.

— Очень мило, — монотонно ответил Роки.

— И через несколько лет вы могли бы сидеть за этим столом, и, я думаю, вы на это надеялись.

Короткий кивок и быстрый взгляд на погоны Берта.

— Вы избрали себе путь в жизни и теперь остались ни с чем. Я понимаю, что это для вас значит.

Напрягшиеся мускулы скул кофианина объяснили полковнику, что тот не нуждается в симпатии, но Берт продолжал:

— Поскольку это старейшая и наиболее устоявшаяся и освоенная планета в Скоплении, вы теперь остались без работы и места, где можете ее получить.

— Это совсем не ваше дело, полковник, — быстро сказал Роки.

— В соответствии с этикой нашей культуры это мое дело, — проревел полковник. — Конечно вы, кофиане, думаете иначе. Но мы здесь не такие уж хладнокровные. Теперь слушайте: я готов немного помочь вам, хотя вы, с вашим тупым упрямством, наверное откажитесь. Видит бог, вы и этого не заслужили.

— Продолжайте.

— Я готов дать указание Патрульному кораблю доставить вас на любую планету Галактики. Назовите ее и мы вас туда отправим. — Он подождал. Ладно, можете отказаться. Тогда ступайте отсюда.

Худощавое лицо Роки на мгновение дернулось, а потом он кивнул.

— Я согласен. Доставьте меня на Сол-3.

Дыхание полковника, наконец, снова успокоилось. Он покраснел и принялся жевать нижнюю губу.

— Да, я сказал «Галактики»? Гм… Я имел в виду… вы ведь понимаете, что мы не можем послать военный корабль за пределы Скопления.

Роки невозмутимо ждал, его черные глаза изучали полковника.

— Зачем вам нужно именно туда?

— У меня есть личные причины.

— Связанные с тем санитарным грузовиком?

— Дознание завершено, полковник.

Берт ударил по столу:

— Но это безумие! На Сол никто не летал уже тысячу лет! Зачем?! Деградированное, нечистоплотное место. Я никогда бы не подумал, что они ответят на просьбу Джод-6 о помощи!

— Почему бы и нет, они представили ее не бесплатно.

— Естественно. Но я сомневался, что на Сол-3 до сих пор есть корабли, а особенно сверхсветовики. Единственная заслуга Сол перед Галактикой — это расселение человеческой расы — если вы только верите в эту легенду. Они давно уже вышли из контактов с другими системами. Я просто не понимаю.

— Значит, вы берете свое предложение назад, полковник? — глаза Роки откровенно дразнили Берта.

Берт вздохнул.

— Нет… ведь я уже сказал. Но патрульный корабль я послать не могу. Я заплачу за ваш проезд на частном судне. Мы найдем какую-нибудь причину… исследования, например.

Глаза Роки едко сверкнули:

— Почему бы не послать дипломатическую миссию — принести извинение Сол за уничтожение их корабля.

— Что, с вами на борту?!

— Совершенно верно. Они меня не узнают.

Берт только смерил Роки удивленным взглядом, словно перед ним было фантастическое существо.

— Вы это сделаете? — настойчиво повторил Роки.

— Я это обдумаю. Я позабочусь, чтобы вы туда добрались, если вы так настаиваете. А теперь ступайте. Я сыт вашим обществом по горло, Роки.

Кофианин не оскорбился. Он повернулся на каблуках и покинул кабинет. Стоящая у ящика картотеки девушка-секретарь подняла голову, когда он вышел в приемную. Она метнулась вперед и перекрыла дверной проем своим маленьким напружинившимся телом. Ее лицо превратилось в белую маску отвращения и слова вылетали сквозь почти не разжимающиеся губы:

— Вы, наверное, рады: погубили десять тысяч человек и вышли сухим из воды? — прошипела она.

Роки внимательно присмотрелся к ее лицу и узнал характерные признаки уроженки Джод-6: слегка увеличенная радужная оболочка желто-карих глаз, тонкий нос с тонкими подвижными ноздрями, заостренный подбородок. Очевидно кто-то из ее родственников погиб в катастрофе и теперь она считает его лично в этом виноватым. Он уничтожил корабль, который нес спасение пострадавшим.

— Вы радуетесь, да? — повторила она, голос ее стал громче и выше, кулаки угрожающе сжались.

— Будьте добры, отойдите в сторону, мисс.

Стремительный взмах руки и острые ногти оцарапали его щеку. Лицо обожгла боль. Он не шевельнулся. Две яркие полосы потянулись от глаза к углу рта… Капля крови повисла на кончике подбородка и упала на туфлю девушки.

— На моей планете, — сказал спокойно Роки, — когда женщина желает вести себя подобно животному, мы ей помогаем — сечем ее розгами в голом виде посреди площади. Я вижу, что личное достоинство здесь не в такой цене. У вас ведь не считается преступным вести себя как дикая кошка?

Она яростно выдохнула и снова вцепилась ему в лицо. Когда он опять не пошевелился и только холодно посмотрел на нее, секретарша убежала.

Эли Роки, рожденный к славе Кофа, предназначавший себя службе Шестидесятизвездному Скоплению, обнаружил вдруг, что он превратился в своего рода изгоя. Шагая по коридору из приемной Берта, он, казалось, двигался в сгущающемся тумане одиночества. Теперь у него не было дома. Ведь он отрекся от наследственных прав на Кофе, чтобы получить звание в Патруле. Теперь он и его лишился, а вместе со званием — и надежды на карьеру.

Он знал с того момента, когда нажал на спуск бластера, что, если он не найдет доказательств контрабанды на борту санитарного грузовика, его карьере придет конец. И до сих пор он был внутренне уверен, что не совершил ошибки. Если бы на борту грузовика не медикаменты и ткани, он пострадал бы за то, что не уничтожил корабль. И, если им нечего было прятать, почему они не позволили произвести досмотр? Ответ на вопрос находился где-то на планетах Сол. У него остался лишь один путь. «Меч Оправдания» — так назывался этот путь.