Так оно и вышло. В несколько дней семейство Марьи Кузьминой полюбило гостью. Марья взяла у нескольких соседок швейную работу, и теперь Онорина проводила целые часы за шитьем. Девушка заметила, что сидя за работой и этом бедном жилище, она чувствует себя совсем спокойною. Сосредоточившись на шитье, Онорина не думала ни о матери, ни даже об Андре. Вечерами, если к Марье являлись пьяницы или заговорщики, Онорина пряталась в запечную комнатку, но она привыкла скоро и к этому и вовсе этим не тяготилась.

Царица узнала от тюремщиков, что Онорина находится у Марьи Кузьминой. София приказала отвезти Анжелику туда.

– И если ты увидишь, что твоя дочь содержится дурно, скажи мне, я прикажу поместить ее в место получше!

Анжелика тотчас узнала дом Марьи и саму Марью и ее детей. Онорина удивилась приезду матери, но не знала, можно ли открыто проявить свои радость и удивление. Марья, в свою очередь, узнала Анжелику, но также не показывала вида. Вместе с Анжеликой приехала одна из женщин Софии, послужившая Анжелике переводчицей.

– Я вижу, – сказала Анжелика, – что Марья – порядочная женщина. Пусть эта девица остается покамест у нее. Нельзя ли, если царица позволит, дать этой женщине денег?

Деньги были тотчас даны в матерчатом кошеле. Марья радостно кланялась. Анна смотрела блестящими глазами. Анжелика спокойно подошла к дочери и обняла ее. Онорина также держалась спокойно.

– Онорина! – обратилась к ней Анжелика, – не тревожься обо мне. Я в полной безопасности.

– Я также, – отвечала Онорина. – Но я хотела бы видеть тебя время от времени!..

Анжелика, естественно, не могла не подметить, что дочь называет ее на «ты» и относится к ней значительно теплее, нежели относилась прежде.

– Да, – отвечала Анжелика, – я надеюсь, что мы будем видеться. Ее Величество, я надеюсь, позволит…

Мать и дочь простились так же спокойно, как и встретились.

Анжелика вернулась в покои царицы и продолжала оставаться ее, по сути, наперсницей. Почти каждую ночь София предавалась разговорам о сыне. Она вспоминала его рождение, вспоминала, как навещала его в доме Рябушкина, вспоминала его детские словечки. Материнские воспоминания то и дело прерывались отчаянными слезами. Постепенно Анжелика привыкла к подобному времяпрепровождению. Более того, глядя на царицу сочувственным взглядом, она не слушала ее, а думала о своем, о своей жизни, о своих детях. Теперь Анжелика понимала, что и взаимопонимание матерей не безгранично. Однажды, когда София, предавшись в очередной раз воспоминаниям, совершенно обессилела и сидела на постели, прямо глядя перед собой, Анжелика, притворяясь, будто хочет развлечь ее, спросила о Наталии.

Лицо Софии приобрело суровое выражение. Перед Анжеликой сидела уже не страдающая мать, но царица!

– Наталия? – переспросила София. – О! Это упорная девка! Я приказала пытать ее, поднимая на дыбу, но она ничего не сказала о намерениях и планах Петра! Пусть посидит теперь в сыром подвале!..

Анжелика подумала, что царица поступает опрометчиво. Петр никогда не простит ту, которая приказала пытать его любимую сестру! Но София, казалось, вновь и вновь угадывала некоторые мысли Анжелики, и хорошо, что отнюдь не все!..

– Я никогда не примирюсь с Петром, – сказала София. – Наша вражда – насмерть! А Наталию я не казню только потому что ее жизнь чрезвычайно дорога Петру. Жаль, что по его приказу увезли из Москвы его жену и маленького сына! Жаль, что я не знаю, где они теперь! Я намерена держаться до последнего! Я буду угрожать Петру!..

Анжелика в задумчивости смотрела на Софию. Она понимала, что ожесточение царицы отчасти вызвано потерей сына! И снова и снова Анжелика говорила себе, что надо взять себя в руки, надо терпеть! Но каково это было: терпеть! Несколько раз она подходила к окну и, будто нарочно, вновь и вновь видела среди прочих оборванцев, таскающих бревна, проворного Андре Рубо! Никогда еще в жизни Анжелики не было такого, никогда еще от нее не зависело столько! Но она твердо сказала себе: нет, нет, нет!..

София не являлась к Анжелике уже два дня. Работы вдали за окном были почти кончены. Однажды утром Анжелику разбудили громкие звуки боевых труб, она кинулась к окну. Солдаты Петра, одетые в немецкие военные платья, дружно наступали на укрепления Софии. Однако ее люди в красных кафтанах также дрались всерьез! Сначала Анжелика была уверена в победе Петра, но к ее удивлению люди Софии, лихо выставляя перед собой сабли, несколько оттеснили молодцов молодого царя. Бой разгорелся нешуточный! Вот солдат в немецком кафтане с размаха ударяет саблей воина в красном кафтане, тот падает в крови, разрубленный надвое. А рядом несколько человек в красном окружили молодца в немецком платье и вскидывая сабли, рубят его, словно капусту! Люди катятся вниз по земляному валу. А вот, распахнув полы красного кафтана, летит стремглав молодой русоволосый усач. И тотчас попадает на вскинутые копья. Все сражающиеся кричали так громко, что эти крики долетали даже до окошка, в которое смотрела Анжелика. Она увидела, как люди пошли друг на друга, держась плечом к плечу. Трудно было определить, кто же все-таки победит. Анжелика не отходила от окна. Никто не входил в комнату, никто не интересовался ею. Она увидела, что красные кафтаны явно теснят солдат Петра. Неужели она ошиблась, неужели чутье подвело ее? Неужели царица София победит? Впрочем, Анжелика ведь всегда может переменить свои убеждения. Но Кантор… он понимает долг чести как истинный французский дворянин, он не изменит Петру… Что же будет, что произойдет? Анжелика не верила своим глазам! Теперь уже казалось совершенно ясным, что люди царицы Софии победят! Анжелика пыталась лихорадочно обдумать план действий, то есть своих действий. Но в голове не возникало связных мыслей. А надо было, надо было что-то придумать…

И вдруг Анжелика снова – уже в который раз! – не поверила своим глазам! Высокий человек в красном кафтане вскочил на земляной вал и громко что-то выкрикивал, воодушевляя своих сотоварищей. Анжелика щурилась в изумлении. Она узнавала стать и жесты Андре Рубо!.. Но нет! Неужели это он?! Сын сражается, защищая мать, но сам не знает о том, что сражается, защищая ее!.. Какая судьба, какая судьба!..

Анжелика, пораженная и увлеченная открывшимся ей зрелищем, не расслышала за своей спиной шаги. Поэтому она вздрогнула, когда чьи-то пальцы коснулись ее плеча.

Анжелика мгновенно обернулась, готовая к отпору, но увидела перед собой Софию.

Царица выглядела озабоченной. И это могло показаться странным, ведь она явно одерживала победу над своим братом.

София молча приблизилась к окну, большая и величественная, и встала, словно башня. Анжелика также повернулась к окну, некоторое время женщины внимательно следили за ходом боя и казались совершенно захваченными кровавым зрелищем. Анжелика размышляла. В конце концов ей удастся уговорить Кантора ехать в Америку или в Канаду! Жоффрею не откажешь в определенном благородстве, он поможет сыну найти свое место в жизни, сделать карьеру… А что же будет с Анжеликой? Вернуться во Францию? Или, быть может, остаться в Московии?.. София следила за битвой, Анжелика старалась не упускать из вида Андре Рубо. Молодой человек храбро сражался. Кажется, он наконец-то нашел для себя достойное поприще, где его нервическая склонность к внезапным убийствам оказалась совершенно уместной…

Теперь уже было совершенно ясно, чем завершится бой. Вопреки многим прогнозам явно побеждала София! Анжелика сказала себе, что должна решиться, должна действовать! Внезапно она резко схватила царицу за плечо, обхватив это толстое под плотной тканью платья женское плечо своими сильными пальцами. София обратила на нее свои глаза, черные и суровые.

– Ваше Величество! – воскликнула Анжелика. – Я вижу его! Вон тот высокий человек!.. Смотрите! Его волосы развеваются на ветру! Смотрите! Это ваш сын!..

София издала страшный крик, словно раненная орлица. Анжелика уже опасалась, что царица лишится чувств. Но царица твердо держалась на ногах. Одно мгновение она впитывала взором зрелище боя, глядя на своего сына. Затем она бросилась прочь из комнаты. Анжелика пыталась заставить себя отойти от окна. Она уже чувствовала себя усталой. Она едва держалась на ногах. Но заставить себя отойти от окна оказалось еще труднее, нежели принудить себя оставаться у окна… Дверь комнаты не была заперта. Анжелика имела возможность в любой момент покинуть покои царицы, а, возможно, и сам дворец. Но… зачем? В ее жизни было уже столько побегов, удачных и неудачных. Нет, она не намеревается сейчас бежать, она устала предпринимать все новые и новые попытки к бегству!..