– Так безопаснее всего. Если нам удалось украсть его из Уайтхолла, кто-нибудь другой наверняка сможет украсть его и из моего дома.

– Давай посмотрим.

Граф Сильвиус, слегка поморщившись, бросил на своего компаньона презрительный взгляд, словно не заметив протянутой к нему немытой руки.

– Что… Ты думаешь, я его умыкну? Послушай, я уже начинаю уставать от твоей подозрительности.

– Ну-ну, не обижайся, Сэм. Нам нельзя ссориться. Если хочешь увидеть всю красоту камня, подойди ближе к окну.

Посмотри через него на свет. Ну как? Видишь?

– Спасибо!

С кресла, на котором сидела восковая фигура, вскочил Холмс и выхватил бесценное сокровище. Теперь камень был зажат в его руке, второй он держал револьвер, нацеленный на голову графа. Оба преступника от неожиданности отступили назад. Пока они не пришли в себя, Холмс нажал кнопку электрического звонка.

– Прошу вас, джентльмены, давайте обойдемся без насилия! Поберегите мебель! Ваше положение безнадежно. Внизу уже ждет полиция.

Удивление графа оказалось сильнее его ярости и страха.

– Но как, черт побери… – заплетающимся языком пробормотал он.

– Ваше недоумение естественно. Вам ведь неизвестно, что вторая дверь из моей спальни ведет за эту занавеску. Боюсь, вы услышали, как я убирал из кресла фигуру, но удача оказалась на моей стороне. Я получил возможность услышать ваш оживленный разговор, который был бы далеко не так содержателен, если бы вы знали о моем присутствии.

Граф покорно махнул рукой.

– Ваша взяла, Холмс. Должно быть, вы – сам дьявол.

– По крайней мере, что-то общее у нас есть, – вежливо улыбнулся Холмс.

Медленно работающий мозг Сэма Мертона не сразу осознал, что произошло. Дар речи к нему вернулся, только когда на лестнице раздались тяжелые шаги.

– Хорошо, застукали вы нас на горячем, – сказал он. – Но кто это играет? Я все еще слышу эту чертову скрипку, будь она неладна!

– Ну-ну, не горячитесь! – ответил Холмс. – Пусть играет. Эти современные граммофоны – чудесное изобретение.

В комнату ворвалась полиция, защелкнулись наручники, и преступников увели в ожидающий внизу кеб. Ватсон остался с Холмсом, чтобы поздравить его с добавлением очередного листка к его лавровому венку, но их разговор снова был прерван появлением невозмутимого Билли с визитной карточкой на подносе.

– Лорд Кантлмир, сэр, – объявил он.

– Проводите его сюда, Билли. Этот знатный пэр представляет высочайшие интересы, – сказал Холмс. – Он ответственный и по-своему хороший человек, но, я бы сказал, несколько отстал от жизни. Ну что, поднимем ему настроение? Позволим себе небольшую вольность? Насколько я понимаю, о том, что только что произошло, он еще ничего не знает.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел худой строгого вида мужчина с грубыми чертами лица и вислыми черными как смоль средневикторианскими бакенбардами, которые совершенно не сочетались с сутулой спиной и старческой походкой. Холмс любезно направился навстречу гостю и пожал вялую руку.

– Здравствуйте, лорд Кантлмир. Как поживаете? На улице довольно прохладно для этого времени года, но у нас тут тепло. Позвольте ваш плащ.

– Нет, благодарю вас. Я не буду раздеваться.

Но Холмс настойчиво положил руку на его рукав.

– Позвольте, я вам помогу. Мой друг доктор Ватсон подтвердит, что такие перепады температуры очень коварны и плохо воздействуют на организм.

Его сиятельство раздраженным жестом стряхнул руку Холмса.

– Я вполне хорошо себя чувствую, сэр. Задерживаться у вас я не собираюсь. Я заглянул лишь для того, чтобы узнать, как продвигается дело, которое вы сами на себя возложили.

– Дело оказалось трудным… Очень трудным.

– Я знал, что вы это скажете.

Во взгляде и словах старого придворного чувствовалась нескрываемая насмешка.

– Выше головы не прыгнешь, мистер Холмс. Но, по крайней мере, осознание этого прекрасно излечивает от такой человеческой слабости, как самодовольство.

– Вы правы, сэр, но загадка оказалась чрезвычайно сложной.

– Не сомневаюсь.

– Особенно меня смутило одно обстоятельство. Не поможете ли вы мне разобраться?

– Что-то поздновато вы решили просить у меня совета. Я думал, вы полностью полагаетесь на свои методы. Впрочем, я готов помочь вам.

– Видите ли, лорд Кантлмир, мы можем предъявить обвинение истинным похитителям бриллианта.

– Когда поймаете их.

– Разумеется. Однако вопрос заключается в том, как поступить с тем, у кого камень окажется в конечном итоге?

– Не слишком ли рано задумываться об этом?

– Лучше быть готовым ко всему заранее. Какие улики, повашему, могут указать на этого человека?

– Тот, у кого будет найден камень, и есть этот человек.

– И на основании этого вы готовы его арестовать?

– Несомненно.

Холмс почти никогда не смеялся, но его старинный друг доктор Ватсон не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь был ближе к этому, чем в ту минуту.

– В таком случае, дорогой сэр, у меня не остается другого выхода, кроме как настаивать на вашем аресте.

Лорд Кантлмир вскипел. Даже желтоватые щеки его, давным-давно утратившие живой цвет, зарделись пламенем.

– Что вы себе позволяете, мистер Холмс? За пятьдесят лет общественной деятельности я ничего подобного не слышал. Я деловой человек, сэр, я занимаюсь важными делами, и у меня нет ни времени, ни желания выслушивать ваши глупые шутки. Скажу вам откровенно, сэр, я никогда особенно не верил в ваши силы и придерживался мнения, что это дело нужно было поручить полиции. И ваше поведение подтверждает все мои выводы. Позвольте откланяться.

Холмс быстро обошел пэра сбоку и встал между ним и дверью.

– Одну минуту, сэр, – сказал он. – Пока что вы всего лишь временно владеете камнем Мазарини, но если попытаетесь с ним скрыться, это значительно усугубит вашу вину.

– Сэр, это переходит всякие границы! Пропустите меня.

– Проверьте правый карман вашего плаща.

– Что вы хотите этим сказать, сэр?

– Давайте-давайте, сделайте то, что я прошу.

И в следующий миг изумленный пэр уже ошеломленно взирал на большой желтый камень, который лежал на его трясущейся раскрытой ладони.

– Что… Но… Как это понимать, мистер Холмс? – заплетающимся языком пролепетал он.

– Ай-я-яй, лорд Кантлмир, ай-я-яй! – воскликнул Холмс и с улыбкой покачал головой. – Но мой старый друг доктор Ватсон расскажет вам, как я люблю подобные мистификации и какую питаю слабость к драматическим ситуациям. Я взял на себя смелость (признаю, непозволительную смелость) сунуть камень вам в карман в начале нашего разговора.

Старый пэр с трудом заставил себя оторваться от камня и посмотреть на веселое лицо перед ним.

– Сэр, я совершенно сбит с толку. Но… Да… Это в самом деле камень Мазарини. Мы перед вами в долгу, мистер Холмс. Чувство юмора у вас, как вы сами говорите, довольно извращенное, да и время для шуток вы выбрали самое неподходящее, но я беру назад все свои слова насчет ваших профессиональных качеств. Но как…

– Дело закончено лишь наполовину, частности могут и подождать. Я не сомневаюсь, лорд Кантлмир, что то удовольствие, которое вы получите, принеся столь радостное известие в свой великосветский круг, несколько компенсирует мой розыгрыш. Билли, проводите его светлость и передайте миссис Хадсон, что я буду весьма признателен, если она побыстрее подаст нам обед на двоих.

Где-то в подвалах банка «Кокс энд К°» на Чаринг-Кросс хранится старая потертая жестяная коробка, на крышке которой написано мое имя: Джон Х. Ватсон, доктор медицины, бывший полковой лекарь Индийской армии. Она до верху набита бумагами, и почти все они являются записями о тех интересных случаях, которыми в разное время приходилось заниматься мистеру Шерлоку Холмсу. Есть там и отчеты о неудачах моего друга. Хоть дела эти не менее захватывающи, нежели его победы, они вряд ли когда-нибудь будут выставлены на суд публики по той простой причине, что не имеют развязки. Расследование без окончательного решения может заинтересовать профессионала, но у обычного читателя вызовет лишь раздражение. Среди этих незавершенных рассказов есть история о мистере Джеймсе Филлиморе, который, выйдя из дому, вернулся за забытым зонтиком и бесследно исчез. Не менее примечательным является дело о яхте «Алишиа», которая одним весенним утром заплыла в небольшое туманное облако да так из него и не вышла, и что стало с ней и с ее экипажем по сей день остается загадкой. Третий случай, заслуживающий внимания, – это загадка Айседора Персано, известного журналиста и дуэлянта, найденного впавшим в совершенное безумие со спичечным коробком в руках, в котором находился странный червь неизвестного науке вида. Помимо этих необъяснимых дел, есть там и те, что затрагивают такие тайны кое-каких известных фамилий, которые, попади они в печать, повергли бы в ужас определенные круги высшего общества. Но нужно ли говорить, что подобное нарушение доверия совершенно немыслимо, и эти записи будут изъяты и уничтожены теперь, когда у моего друга появилось время заняться этим. Остается еще большое количество в той или иной степени и других интересных дел; я опубликовал бы их и раньше, если бы не боялся вызвать у публики пресыщение, не лучшим образом повлиявшее бы на карьеру человека, перед которым я преклоняюсь, и которого уважаю больше чем кого бы то ни было. Об одних я могу говорить как человек, видевший все своими собственными глазами. В иных я или не участвовал вовсе, или сыграл такую незначительную роль, что рассказать о них могу только от третьего лица. В событиях, о которых пойдет речь ниже, я принимал непосредственное участие.