Он протиснулся с ней в открытую стеклянную дверь и вошел в спальню. Откинув плечом сетку от комаров, он не слишком бережно положил Элен на прохладный матрас, набитый мхом. Неясно вырисовывавшийся над ней в полумраке, сияющем золотистым светом от единственной свечи, он произнес:

– Мог бы, если б не оказался так сильно увлечен мыслями об этом в тот момент.

– Могу себе представить, – произнесла она, резко переворачиваясь на постели, – как утром все домочадцы будут давиться от смеха, когда обнаружат там нашу одежду.

– Думаю, Бенедикт и Дивота позаботятся об одежде, так же как они это делают всегда. Что с тобой? Неужели тебе было плохо?

Элен отвернулась. Самое неприятное заключалось в том, что все оказалось совсем не плохо. Просто она испугалась того, что была чересчур искренна в своих чувствах и быстро отдалась его власти. Теперь, если Райан когда-нибудь оставит ее, она просто не выживет, подумала Элен. «Честная», сказал он о ней... А если узнает правду? Что будет? Нет, она должна сейчас признаться ему во всем, чтобы он понял, на какую уловку она пошла, как и чем очаровала его. Конечно, она сделала это не преднамеренно, но... Нет, она не скажет... Он говорил, что не прощает обмана. Никогда не позволит женщине, которая так поступила, жить с ним под одной крышей, лежать в его постели рядом с ним.

– Элен, – обратился к ней Райан, ложась рядом, и в его голосе прозвучал вопрос. Протянув руку, он положил ее на плечо Элен и повернул женщину лицом к себе.

Она заглянула в бездонную синеву его глаз, в которых отражалось беспокойство, и поняла, что не сможет рассказать ему всего. Может, этого и не требовалось? Ведь Райан пришел к ней не по мановению волшебства вуду, не так ли?

Она заставила себя улыбнуться, хотя горло перехватило от душевной боли и голос охрип от невыплаканных слез, когда она заговорила:

– Ты сам прекрасно знаешь, что все было потрясающе...

– По-твоему, я знаю?

Элен бросилась к нему, а он обнял ее и прижал к себе.

– Тебе пришлось заплатить за это несколькими укусами комаров, – прошептала она.

– Зуд от комариных укусов – ничтожно малая цена, – ответил Райан, поглаживая ее по волосам. Между его густыми бровями пролегла морщинка, когда он, нахмурившись, уставился на резной орнамент на изголовье кровати. Он почувствовал, как Элен дрожит в его объятиях. Что-то беспокоило ее... Он не мог понять, в чем дело. Но приставать с расспросами к ней побоялся.

Утро наступило слишком быстро. Стук в дверь, который возвестил о прибытии Бенедикта с кофе и рогаликами, заставил Элен спрятаться под простыней. Мажордом молча поставил поднос на столик, стоящий в стороне от кровати, и тут же вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Аромат дрожжевых булочек, кофе и горячего молока наполнил комнату. Элен лежала с закрытыми глазами, цепляясь за остатки сна. Если она не позволит сну исчезнуть, то ей не придется сталкиваться с проблемами, которые ожидали ее.

Рядом с ней пошевелился Райан. И сразу же его рука обвилась вокруг талии, спокойно подтягивая Элен, и Райан прижался к ее спине животом. Он нежно подул ей в затылок, потом прошептал на ухо:

– Где у тебя зудит от сегодняшних комариных укусов? Я могу почесать.

Она рывком повернулась на спину и уставилась на него. Райан лежал на боку, опираясь на локоть.

– Ты невозможен!

– Неужели?

– Меня не интересуют твои доблести в постели.

– А кто сказал, что я ими обладаю? – с притворной невинностью во взоре проговорил он.

От этого взгляда сердце Элен забилось и наполнилось болью. Она откашлялась, преодолевая свое волнение.

– Твой кофе остынет...

– Не имеет значения.

– Уже светло... Слуги теперь всем расскажут, чем мы занимались...

– Это безобидная забава.

– Сплетни? Или...

– Или что?

– Или шалости в постели, – не смущаясь, ответила она.

Райан поцеловал ее в плечо, не отрывая глаз от ее лица.

– И о чем ты говоришь? – удивился он.

– Тебе хорошо известно, о чем...

– Итак, мне известно. Поскольку мы начали, то нам стоит продолжить.

– Мы не начинали!

– Какой стыд! – Потянувшись, он ухватился за кромку простыни и принялся медленно стаскивать ее, чтобы обнажить ее грудь.

– По-видимому, тебя ничего не смущает, – недовольно заявила она, хотя ее слова и не вызвали того гнева, на который она рассчитывала.

– Стыд? Нет, ничуть, никогда. Мне вообще незнакомо это чувство, – спокойно ответил Райан, осыпая поцелуями ее грудь.

Свой завтрак они съели холодным, после чего Райан откинул покрывало и соскользнул с кровати. В это утро ожидалось прибытие судна из Белиза с грузом на борту, и ему нужно было присутствовать при разгрузке.

Элен, лежа в постели, наблюдала за тем, как Райан вышагивал – прекрасный в своей наготе, – брился и одевался. Он не стал вызывать мажордома для этой цели звонком, хотя это и показалось необычным. Он сказал, что на борту судна не нуждается в слуге, и, оказавшись на суше, он не чувствовал себя беспомощным.

Собравшись уходить, Райан подошел и встал возле кровати. Наклонившись над Элен, он прижал теплые губы к ее лбу, затем поцеловал ее в губы. От него пахло свежим мылом и накрахмаленным льняным полотном.

Он отстранился от нее, но не уходил, а продолжал стоять со шляпой в руке, внимательно глядя ей в лицо. Он спросил низким голосом:

– Ты себя хорошо чувствуешь?

– Великолепно. Когда ты вернешься?

– Раньше, чем ты успеешь соскучиться по мне, – с лукавой улыбкой проговорил Райан.

– А... ну, тогда скоро.

– Самое позднее к полудню, – уточнил он и, резко повернувшись, вышел из комнаты.

Элен с грустью задумалась. Конечно, сильное влечение Райана к ней доставляло ей радость. Но его безудержное желание обладать ею вызывало подозрения. «Разве так бывает? – мрачно размышляла Элен. – Что-то здесь не так...»

Элен закрыла глаза, и беспокойство и усталость отступили. Она заснула, а когда проснулась, спальня накалилась от полуденного зноя. В комнате все оставалось нетронутым: поднос с завтраком по-прежнему стоял на столике около застекленных дверей, которые были открыты и впускали в комнату раскаленный воздух со двора.

Ее разбудил стук в дверь. В комнату проскользнула Дивота. Она принесла горячей воды в жбане из желтой меди. Пройдя к умывальнику в углу спальни, наполнила его горячей водой и стала раскладывать чистые полотенца.

Горничная бросила на Элен взгляд через плечо:

– Месье Райан возвращается с пристани и для него разогревают на кухне еду. Я думаю, тебе захочется разделить трапезу с ним.

– Нет, – медленно проговорила Элен и села в кровати, проведя рукой по волосам. – Который сейчас час?

– Довольно поздно, но не это имеет значение. Еще раньше пришло послание от месье, что он не сможет вернуться в полдень. Поэтому я и не будила тебя.

– Вполне возможно, что тебе и сейчас не следовало беспокоиться и будить меня, – резко заметила Элен.

– Если ты отказываешься от предложения мужчины, то многие подумают, что он тебе не нравится.

– Они так подумают? И кто же сказал тебе, что я не приняла его предложение?

– Бенедикт, а ему – будто бы сам хозяин.

– Ты сейчас с ним разговаривала?

– Нет, прошлой ночью, когда мы ждали вас.

– Понятно. Дело в том, что Бенедикт прав, – откашлявшись, сказала Элен.

Дивота со стуком поставила жбан с водой и повернулась к Элен:

– В это я не могу поверить. Я даже Бенедикту не поверила. Как ты только могла отказать Райану, если здесь, в Новом Орлеане, ты совсем одна, без средств и без помощи? Как ты могла?

– Ты должна понять причины, побудившие меня так поступить.

– Я отказываюсь их понимать. Что плохого в том, если ты выйдешь замуж за Райана Байяра? Он молод, красив, богат, к тому же желает тебя днем и ночью. О чем еще можно мечтать?

– Ты то же самое говорила о Дюране.

– Ну и что? Сейчас я говорю о Райане, – возразила Дивота, упрямо вздернув подбородок.