- Ну, Василий, я еще такого не слышал, чтобы представитель Абвера в Центральной группе войск, генерал-лейтенант Курт фон Круге так ласково разговаривал бы с каким-то провинциальным майором. Это может означать, что ты либо в полной ж-е, либо ты на коне, Васька. Если принять во внимание твой русский характер, то такое поведение Курта может означать, что ты в полной мере получишь и то, и другое. Я полагаю, что вскоре тебе присвоят звание оберста, каким-либо образом соединят с Вильгельмом Кубе и отправят на фронт, искать солдат в свою антипартизанскую ягдкоманду.
Помещения на четвертом этаже особняка вполне хватило всем гостям насладится работой Димы Осипова, как белорусского архитектора. Но главное внимание приглашенные гости, разумеется, уделяли русской "Московской Особой" водке, поеданию бутербродов. Но вскоре выяснилось, что "Московская Особая" подходит к концу и тогда все гости перешли на немецкий яблочный шнапс. Этот крепкий алкоголь был в изобилии, гости могли пить малиновый, вишневый или сливовый шнапс в неограниченных количествах.
Майор Альфред Нетцке стоял при входе, он только что переговорил еще с одним белорусом, минским хирургом Павлом Свистуновым, который в советские времена был заведующим хирургического отделения Общереспубликанской больницы в Минске. Тот ему, как белорус белорусу, пожаловался на Красную Армию, Альфред был в гражданском костюме, и Васька на белорусском языке говаривал, как истинный белорус. По его словам, получалось, что Красная Армия его бросила. В ходе боев по обороне Минска Павел Свистунов работал в госпитале сотой дивизии, он удачно прооперировал более сотни красноармейцев и командиров Красной Армии.
Когда всем стало понятным, что Минск будет сдан противнику, то он у командира дивизии, отпросился на пару минут забежать домой, попрощаться с женой и детьми, а также с родителями. Командир дивизии не только его отпустил, но дал ему свою эмку с водителем. Водитель этой машины очень быстро довез Свистунова до дома, там они договорились о том, чтобы водитель должен был вернуться за ним через три часа. Они расстались в девять часов утра, а в десять часов на улицах Минска появились первые немецкие танки, мотоциклисты и грузовики с солдатами. Они шли по центральным улицам и проспектам, но Свистунов об этом, разумеется, не знал. Так как с раннего утра Минское радио не работало.
Павел Свистунов вышел, как он и договорился с шофером эмки в одиннадцать часов и напрасно его прождал целый час. Водитель так и не появился, так и не приехал за ним, чтобы отвезти обратно в дивизию! Тогда Павел решил пешком возвращаться в свою дивизию. Когда он вышел из дома с сидором, набитым продуктами, за спиной, то и по его улице пошли немецкие танки, а за нами нескончаемой чередой потянулись пехотные и моторизованные дивизии Вермахта.
- Вот и пришлось мне сжаться в кулак, вернуться домой к семье! Я до сих пор не понимаю, почему командир дивизии не сказал мне всей правды о том, что дела на фронте полный швах. В этом случае я никогда не оставил бы раненых бойцов и командиров в своем медсанбате! Никогда бы не пошел домой! А теперь я вынужден куковать в оккупированном немцами Минске. Хорошо, что имею родственников в белорусской деревне, они мою семью поддерживают продуктами, а то пришлось бы всей семьей голодать или пойти работать на немцев.
Просканировав сознание этого Свистунова, Васька убедился в том, что хирург говорит правду, что ему не нравится сидеть, сложа руки, под немцами. Тогда он постарался внушить Павлу Свистунову, чтобы тот через неделю другую заглянул бы к нему на работу, чтобы поговорить о постоянной для него работе.
- Ну, и зачем тебе нужен этот белорусский хирург, Вась? - В этот момент прорезался Альфред Нетцке собственной персоной. - У нас и так впереди много работы.
- Пригодится, даже очень пригодится! После ухода Игоря Ефграфовича партизанский отряд майора Демченко остался без медицинского работника! Этот же майор уж слишком беспокойный человек, он обязательно ввяжется в какую-либо драку с немцами, а это означает, что в его отряде появятся раненые, которым Свистунов, наверняка, бы пригодился. Но этого белоруса мы пока еще не знаем, поэтому мы не будем его сразу же отправлять в партизанский отряд, а испытаем в Минске. Но, как мы будем его испытывать, то этого я пока еще не знаю, само время нам подскажет, как будет лучше это сделать!
Майор Альфред Нетцке продолжал стоять у самого входа. Он наблюдал за тем, как по помещению перемещаются чуть более сотни приглашенных гостей. Они вели себя более или менее благопристойно, не набрасывались на бесплатную выпивку и бесплатные бутерброды, словно проголодавшееся зверье. Да и очереди к барменам, смешивавшим коктейли или наливавшими гостям в бокалы русскую водку, немецкий шнапс и румынские вина, были не очень большими. Сколько бы Альфред не присматривался среди этой категории гостей не было горьких пьяниц или больших выпивох.
В основном это были средние офицеры Вермахта или младшие офицеры СС, друзья вахмистра Нечипоренко. Семен и на этом приеме успевал самостоятельно приголубить стопку другую любимой русской водки, перекинуться словечками со своими друзьями. И где-то в дальнем углу помещения, вдали от любопытных глаз полапать какую-либо даму полусвета, жену начинающего белорусского предпринимателя. С начала приема прошло уже более часа, оставалось еще каких-то полчаса и этих гостей можно было бы выпроваживать восвояси! И тогда можно было начинать готовиться к основному приему, который состоится на третьем этаже в кабинете майора Альфреда Нетцке, начальника выездного отдела Абвера 2.
- Да, ты прав, Вася, этот прием малая ступенька к следующему званому обеду, и она мало что определяет в нашей с тобой жизни! Меня сегодня с утра беспокоят какие-то предчувствия касательного другого приема, который должен начаться через два часа в нашем кабинете на втором этаже здания. Что-то на нем должно случиться касательно нас обоих.
- Ну, а что там может случиться, Альфред? С утра криминальная полиция СД проверяет с первого по третьи этажи нашего особняка на предмет закладки фугаса, мины. Наконец-то, я познакомился с гауптштурмфюрером СС Вольфгангом Дереком. Милейший человек, скажу тебе, Альфред, этот самый гауптштурмфюрер, но, я честно признаюсь в том, что не хотел бы оказаться в его волосатых руках. Этот Вольфганг не остановиться ни перед чем, чтобы выбить из тебя или меня нужную ему информацию. И вполне серьезно, он может это сделать. Даже среди братьев эсэсовцев он прослыл тем еще Иродом душегубом! Он попросил меня с сегодняшнего дня его называть его просто по имени! С ним мы теперь друзья не разлей вода! Да, между прочим, Альфред, я все время забывал тебе кое-что напомнить, одну не менее серьезную вещь! Если можешь, дружище, то постарайся, не комментировать высказывания других людей или разговаривать со мной мыслеречью в присутствии других знакомых или не знакомых людей?!
- Что, правда глаза колет? Но, честно говоря, порой ты, Василий, нуждаешься в хорошем совете!
- Дело не в этом, Альфред, я всегда рад и приветствую любые твои замечания и твои советы, произнесенные мыслеголосом. Очень часто они помогают мне в трудных ситуациях, отвечать на трудные вопросы. Дело в другом, последнее время, как мне кажется, майор Курт фон Круге слышит твой мысленный голос, он пытается найти источник этого голоса, но пока не может этого сделать. Меня же, как возможного источника этого голоса, фон Круге пока еще отвергает, так как всем сердцем верит в неведомо кем выдуманную догму, один человек может продуцировать только один мыслеголос.
В этот момент из толпы гостей вынырнул вахмистр Нечипоренко, он был слегка пьян, но хорошо владел собой и чем-то был чрезвычайно доволен. Вахмистр лихо притормозил за три шага до майора Нетцке, хотел его поприветствовать эсэсовским вскидыванием правой руки, но время вспомнил, что на нем мундир вахмистра вспомогательных и охранных войск Вермахта, он вовремя изменил направление движения своей правой руки, и пальцами ее ладони коснулся мочки правого уха, отдавая честь.
