— Послушай, а как ты узнаешь, что больше привлекает в тебе жениха: ты сама или твое королевство?

Улыбка Селении говорит: кошка готова выпустить коготки. Глупая мышь сама лезет к ней в пасть, так почему бы и не поиграть с ней?

— Очень просто: для женихов у меня есть свой собственный тест. С его помощью я всегда буду знать, что больше нравится претенденту: я или мой трон.

Селения забрасывает наживку, а Артур, словно карась, кружит вокруг, никак не решаясь ее заглотать.

Но рыбак рассчитал точно: не проходит и трех минут, как рыбка уже на крючке.

— А… что это за тест? — робко спрашивает Артур.

— Тест на доверие. Тот, кто утверждает, что любит свою невесту, должен во всем ей доверять. Доверять полностью, слепо, без лишних слов — как, впрочем, и она ему. Обычно у мужчин это не получается, ибо они никому не доверяют, а тем более женщинам, — объясняет Селения.

Ее намеки не остаются незамеченными. Наживка заглочена целиком.

— Ты можешь полностью доверять мне, Селения, — пылко произносит Артур.

Селения нежно улыбается. Что ж, проверим, не сорвется ли карась с крючка.

Замедлив шаг, она внимательно смотрит на Артура.

— Правда? — переспрашивает она, глядя мальчику прямо в глаза. Больше всего она похожа сейчас на удава Каа, но Артур, разумеется, этого не замечает.

— Правда! — отвечает Артур с обезоруживающей честностью.

Селения продолжает снисходительно улыбаться.

— Это что, предложение руки и сердца? — надменно вопрошает она.

Сейчас она похожа на кошку, решившую поиграть с сидящей в стеклянном стакане золотой рыбкой. Рыбка видит кошку и в страхе мечется по стакану.

Рыжий Артур ужасно похож на золотую рыбку.

— Да, кончено… я знаю, я еще слишком маленький, — оправдывается он, — но я… я же спас тебе жизнь, и не раз!…

Селения сурово обрывает его.

— Это ничего не значит. Мы делали общее дело. А когда ты любишь, ты обязан доказать, что можешь делать то, чего тебе делать совершенно не хочется. Делать то, что приказывает тебе твоя избранница! И без всяких отговорок!

Артур окончательно повесил нос. Он даже не подозревал, что любовь — это такое страшное испытание. Во всем слушаться какую-то девчонку! Он думал, что станет совершать подвиги, а потом пожинать плоды славы! А она будет восхищаться им. Получается, что любовь — это всего лишь багровые щеки и пылающие уши, а все остальное придумано для кино!

— Вот ты, к примеру, готов ради меня на все? — раздается новый коварный вопрос.

Мальчик в полной растерянности. Золотая рыбка Артур по-прежнему бьется о прозрачные стенки стакана, пытаясь увернуться от когтистой кошачьей лапки. Стенка скользкая, и рыбка кружится на месте.

— Ну… если ты считаешь… что только так я могу доказать тебе свою преданность… да, — уступает рыбка, в глубине души надеясь, что ничем плохим ее согласие не кончится.

Селения останавливается и обходит Артура, словно мышь кусок сыра.

— Что ж… посмотрим… — оценивающе произносит она. — Раз ты согласен, тогда шагай назад!

Артур в недоумении. Конечно, один шаг вперед или назад ничего не изменят — пока есть тропинка. Но если придется отступать и дальше… Аккуратно ощупав место, куда поставить ногу, он делает шаг назад.

— Дальше, дальше! — приказывает Селения.

Артур в отчаянии смотрит на Барахлюша, но тот только возводит глаза к небу и разводит руками. Его сестра всегда придумывала неинтересные и невеселые игры. Эту игру он знает наизусть, и она ему тоже не нравится. Но Артур сам напросился, так что пусть играет. А он пока отдохнет.

Артур робко делает еще шаг назад.

— Еще! — властно требует Селния.

В нерешительности Артур смотрит через плечо. Позади него пропасть, та самая, по краю которой они идут вот уже несколько часов. Расселина глубокая, дна ее не видно.

Интересно, что за правила у этой игры?

Как долго ему придется доказывать свою храбрость? Он отступает еще на шаг, еще… и пятки его касаются края пропасти.

Селения улыбается: похоже, ей нравится, как ведет себя Артур. Однако испытание не закончено. Послушной рыбке предстоит еще немного потрепыхаться.

— Я же просила тебя отойти назад. Почему ты остановился? Ты мне больше не веришь?

Артур смущен. Если говорить честно, то лично он не видит никакой связи между доверием и его шагами к краю ужасной пропасти. Внезапно ему становится жалко тех уроков математики, которые он благополучно проспал. Наверное, если бы он лучше учил математику, он, быть может, сумел бы найти решение той задачки, которая сейчас стоит перед ним.

— Значит, ты мне не доверяешь? — оскорбленным тоном спрашивает Селения. Ей не терпится проверить только что сочиненную ею теорию.

— Нет, что ты… доверяю, — отвечает Артур. — Я тебе верю.

— Тогда почему ты остановился? — задает она ему провокационный вопрос.

Артур лихорадочно соображает и, наконец, находит ответ.

Набрав в легкие побольше воздуха, он гордо выпячивает грудь и смотрит прямо в глаза Селении.

— Я остановился, чтобы попрощаться с тобой! — торжественно заявляет он.

Селения продолжает улыбаться, однако в глазах ее заметался страх.

Барахлюш догадывается, чем закончится эта игра.

Слишком честный и слишком маленький, чтобы играть в дурацкие игры, придуманные его сестрой, несчастный Артур только что совершил непоправимую глупость.

— Не делай этого, Артур! — в ужасе вопит Барахлюш; он настолько растерялся, что даже не попытался подскочить к другу и оттащить его от края пропасти.

— … Прощайте! — прочувствованно произносит Артур.

Улыбка стремительно исчезает с лица Селении. Игра грозит обернуться трагедией.

Артур уверенно делает шаг назад. Селения бросается за ним.

— Нет! — в ужасе кричит она, закрывая лицо руками. Артур исчезает в бездонной пропасти.

Селения с воплем падает на землю. Ей страшно смотреть на отверстую могилу Артура. Закрыв лицо руками, она рыдает, содрогаясь всем телом. Слезы застилают ей взор. Впервые она поняла, что в своих экспериментах зашла слишком далеко.

— С такими тестами ты вряд ли вообще выйдешь замуж! — упрекает ее Барахлюш и тоже заливается слезами. Ему очень жалко Артура.

Пока все рыдают, уткнувшись носами в землю, откуда-то сверху появляется Артур. Словно он только что подпрыгнул высоко-высоко, улетел за облака, а теперь благополучно оттуда вернулся.

Первым его замечает Барахлюш. В изумлении он открывает рот, чтобы сообщить о чудесном возвращении друга, но тот, стоя за спиной Селении, заговорщически ему подмигивает и, приложив палец к губам, призывает хранить молчание. Юный принц мотает головой, стряхивая с себя колдовские чары, и убедившись, что Артур не растворился в воздухе, кивает в знак согласия.

Убитая горем Селения не видит ни вернувшегося из бездны Артура, ни сговора мальчишек.

— Правильно говорят, если играешь с огнем, непременно обожжешься, — назидательно изрекает Барахлюш. Он всегда готов поучить других.

Его сестра печально кивает: похоже, сейчас она готова признать все свои ошибки и недостатки, даже те, которых у нее никогда не было. Барахлюш ликует. Наконец-то ему представилась возможность повоспитывать сестру! И уж он-то эту возможность не упустит… А для начала забьет гвоздь в самое больное место.

— Какая же из тебя принцесса, если ты позволяешь самым преданным твоим подданным умирать просто так, от нечего делать?

— Ах ты, маленький негодник! Надутый эгоист! — в ярости накидывается на него Селения, хотя в глубине души сознает его правоту. — Как я могла так поступить? Как я могла быть такой балдой и злюкой одновременно? Как я, принцесса, могла вести себя по-дурацки, как пустоголовая девчонка? Ты это хотел услышать, да? Так вот, я признаю, что не достойна своего титула! И никакое наказание не поможет мне искупить свою вину!

— Конечно, не поможет, — философски замечает Барахлюш, с интересом наблюдая, как Артур то исчезает, то появляется вновь.

— Я была слишком гордая, гордость сделала меня такой злой! — всхлипывает принцесса. Ей хочется облегчить душу, а так как вокруг никого, кроме братца нет, приходится плакаться в жилетку ему. — Я считала его недостойным себя, а вышло все наоборот: это я его недостойна. Я всегда слушала только свою голову, а надо было слушать сердце.