«Это он», — поняла Ольга и улыбнулась.

Следующий адрес она вспомнила из рассказа моряка. Дом на набережной Фонтанки. Войдя во двор, спросила у дремлющей возле подъезда старухи: — Не подскажете, Антонов Иван Максимович в какой квартире живет?

— В сорок третьей он прописан, — словоохотливо отозвалась бабуська. — Тока не живет тут. Дочка с мужем его в интернат отправили.

Ольга отлично поняла ход рассуждений выживших старика из собственного дома кукушат: «Интересоваться, спрашивать все равно будут, а так — в приюте и все. Какие вопросы?»

«Вопросы, однако, есть», — Ольга шмыгнула в открывшуюся дверь, за выходящей из подъезда молодой женщиной с малышом на руках.

Дверь в квартиру распахнулась, едва она нажала кнопку.

— Тебе чего? — встретил ее вопросом полураздетый цыганистый крепыш в тренировочных штанах. Волосатая грудь и наглые глаза довершили картину.

Разговаривать с таким — только время терять.

Вместо приветствия Ольга ткнула пальцем под кадык навороченному хозяину и прошла в комнату, перешагнув через рухнувшее на пол тело.

Крепыш, судорожно выпучив и без того круглые глаза, пытался справиться с внезапной слабостью, лишившей его сил. Он сидел, привалившись к стене, и едва мог вдохнуть глоток воздуха.

— Двери закрывай, — попросила Ольга. — Что? Не можешь? А когда замок ставил? Смог? Ладно, давай поговорим.

— Где документы Ивана Максимовича? Только не врать, иначе, прости за грубость, яйца раздавлю.

— Хозяин без хозяйства, — хмыкнула она каламбуру. — Ну? — приближенный к криминальным кругам, а потому враз понявший, что с ним не шутят, и при всей миниатюрности ножки, обутой в остроносые сапоги, угроза совершенно реальна. Опыт великая вещь. Он молча ткнул пальцем на фибровый чемоданчик.

Ольга раскрыла потертый замок и увидела сложенные в прозрачный пакет документы, лежащие поверх фотографии, на которой бравый курсант, улыбаясь, держал в объятиях девушку, неуловимо напоминавшую встреченную в подъезде молодую мамашу. Паспорт, мореходка.

— Все? — она угрожающе нависла над начавшим подавать признаки жизни собеседником. Тот с готовностью закивал головой.

Зайдя в номер Ивана Максимовича, Ольга увидела сидящего в кресле пожилого импозантного мужчину совершенно роскошной фактуры. Аккуратно подстриженная белоснежная шкиперская бородка. Такие же платиновые волосы, стянутые на затылке резинкой, делали его совершенным двойником знаменитого Шона Коннори. Джемпер со скандинавским орнаментом и неброская тенниска совершенно преобразили давешнего бомжа.

— Бог ты мой, — всплеснула Ольга. — Да Вы, прямо, киногерой, — поставила чемодан на столик: — Вот, здесь документы и остальное. Привет Вам от дочки и внучки. Они очень рады за Вас.

Он огладил чемоданчик по вытертой крышке: — А Вы знаете, Оля, это мой курсантский чемодан. Я с ним на флот пришел. Надо же, думал, и нет его уже. Дочка сохранила. — Оля, Вы не передумаете? — Вдруг спросил Иван Максимович.

— Нет, — твердо ответила она. — Но при одном условии. Суша кончилась. А на море мне нужен не интеллигент «толстовец», а решительный и твердый капитан. Ясно?

— Так точно, — ответил коротко, даже как–то по–военному. Подобрался и даже попытался привстать.

— Мне нужна океанская моторная яхта, небольшая, но экипированная полностью.

— Вот проспекты, — выложила она на стол красочные буклеты. — Подготовка, топливо, продукты, разрешения, карты. В общем, Вам виднее, что нужно. Еще сто. Конечная точка плавания — Перу. Выйти нужно как можно быстрее. Маршрут выбирайте сами, — Ольга выдохнула.

Похоже, только сейчас, глядя на рассыпавшиеся по столу проспекты, Иван Максимович всерьез поверил в реальность всего творящегося. — Да, постараться уложиться можно, — он уже прикидывал первые затраты и нужды. — Вполне реально. Правда, кое–какие моменты я не знаю, но в пароходстве у меня еще знакомые остались, подскажут и помогут.

Ольга отправилась спать, а Иван Максимович долго еще сидел за столиком, перебирая глянцевые листки, делал короткие заметки, ерошил волосы, перекладывал бумаги. И наконец, откинувшись в кресле, с удовольствием потянулся и вполголоса произнес: — А ведь и впрямь, может выйти.

На следующее утро Ольга влетела в номер старика с вопросом : — Ну что, есть варианты?

— Оля, — Иван Максимович вынул из кармана деньги и аккуратно положил на журнальный столик. — Скажу честно, будь у меня желание пристроиться возле тебя и потихоньку тянуть деньги, то я и слова бы не сказал. Однако, не могу. Понимаешь, плавание через Океан — это не прогулка по Ладоге. Дело настолько серьезное, что я не могу взять на себя ответственность за твою жизнь.

— Та–ак, — протянула Ольга, присаживаясь в кресло. — Давайте сначала. Прежде всего: Сложности, какие? По пунктам. Слушаю.

— Первое: запас топлива. В самом лучшем случае придется пройти по открытой воде минимум две с половиной тысячи миль. Это, при расходе примерно три литра на милю, семь с половиной тонн солярки.

— Второе: команда. Три человека — это оптимальный состав. Не может один человек бессменно нести вахту на руле в круглосуточном режиме.

— Третье: риск громадный. Даже опытные экипажи не всегда справляются со штормами в Атлантике.

— Ну, и еще, еще, еще. Оля, почему Вам просто не полететь в то же Перу и не взять моторный катер напрокат там? Этот экстрим совершенно не подходит для молоденькой девушки. Вы поймите. Тяжелая мужская работа. Болтанка.

— Стоп, — оборвала монолог слушательница. — Вы сбережете кучу времени, если перейдете от описания ужасов одиночного плавания к выводам. Я вам помогу слегка. Если Вы заботитесь о моей безопасности, то это преждевременно. Нам еще пока совершенно ничего не угрожает. По крайней мере, с этой стороны. А если Вы отказываетесь из опасений за свою жизнь, это совсем другое. Я не хочу пока забивать голову своими рассказами, но, поверьте, не так много в мире вещей, которые могут меня напугать. И, с Вами, или с другим капитаном, я все равно выполню намеченное.

Капитан тяжело вздохнул, однако, как ни странно, в душе он был даже рад той отповеди, которую услышал от хозяйки.

— Я не боюсь за себя, только хочу, чтобы и Вы полностью осознали — дело очень сложное, — Иван Максимович пожевал губу, подбирая сравнение: — Мне бы не хотелось в открытом море выслушивать жалобы и упреки.

— Ясно. Значит, все точки расставлены, — Ольга сама удивилась той непреклонной жесткости, с которой она приняла возможное отступление от первоначального замысла. Точно какая–то сила заставляла ее идти вперед, сметая все преграды. Она прислушалась к себе. «Еще вчера этой твердости и уверенности в своих поступках не было и в помине», — поразилась своему новому состоянию.

— Итак. Что Вы нашли? — она все же постаралась смягчить тон вопроса улыбкой. — Ну, не томите.

— Есть один вариант, пожалуй, единственный в нашем случае. Моторная яхта Эллинг. Их делает одна шведская фирма на заказ. Обычно в сэйле их нет, но, видно, кто–то нам ворожит. Продается уже полгода, так что цена будет меньше, чем у новой. Достоинство ее — запас хода до полутора тысяч миль, а если поставить дополнительный бак и заполнить емкости на палубе, то и все две. Полная экипировка. Класс мореходности без ограничений…

Ольга дернула плечом: — Вы капитан, Вам и карты в руки. Считаете подойдет, значит, едем смотреть. К чему забивать мне, сухопутной крысе, морскими терминами? Собираемся и вперед. Через пять минут я переоденусь и за Вами зайду. Ольга, словно тайфун, сорвалась с кресла и исчезла.

Понимая, что фраза про пять минут не больше, чем идиома, когда это женщина могла собраться за такой срок, Иван Максимович созвонился с продавцами и выяснил, где находится салон. Каково же было его удивление, когда в номер вошла строго одетая элегантная дама в неброском, но, явно, купленном не на Черкизовском рынке, костюме и с нешуточным бриллиантом, блеснувшим на безымянном пальце. Он недоуменно глянул на часы. Прошло четыре с половиной минуты.