– А вы его знаете? – прищурил глаза профессор.

– Оно элементарно, – бодро сказала Никки. – Парадокс возникает только при одновременном существовании внутренних и внешних наблюдателей. На практике же реализуется только один вариант – все наблюдатели оказываются или внешними, или внутренними. Поэтому никакого парадокса не возникает.

Аудитория зашумела.

– И кто же решает, какого сорта наблюдатели имеют право на существование? – удивлённо поднял брови профессор.

– Сама Вселенная, – ответила невозмутимая девочка-монстр, у которой Вселенная ходила в подружках, и они, видимо, о многом болтали за чашкой чая. И не только о своём, о девичьем.

– В открытой Вселенной все наблюдатели будут внешними по отношению к чёрным дырам. В таком мире внутренних наблюдателей не существует – даже если падающему астронавту кажется, что он в следующую секунду пересечёт поверхность чёрной дыры и станет внутренним. На самом деле миг его падения – это наша вечность.

– Что ж, – сказал задумчиво профессор, – с этим я могу согласиться… А что будет в замкнутом мире?

– На фазе сжатия замкнутой Вселенной, – продолжила Никки, – внешние наблюдатели и чёрные дыры с застывшими возле них падающими наблюдателями будут неумолимо сближаться. Коллапсирующая Вселенная запрещает существование внешних наблюдателей! Она беспощадно сталкивает всех, без исключения, наблюдателей в чёрные дыры. Да и сама замкнутая Вселенная становится такой же чёрной дырой. Падающий наблюдатель, прыгнувший в чёрную дыру всего минуты назад по субъективному времени, но миллиарды лет назад с точки зрения внешнего наблюдателя, с удивлением увидит, как в его дыру начинают падать оставшиеся в безопасном отдалении и сильно постаревшие внешние друзья, а его родная чёрная дыра сливается с другими дырами… Превращение всех внешних наблюдателей во внутренние произойдет одновременно, и вот они уже все вместе стремительно летят уже не к сингулярностям локальных чёрных дыр, а к конечной Сингулярности Вселенной!

– Это надо ещё доказать! – воскликнул взволнованный Гутт.

– Легко! – с улыбкой сказала Маугли с астероида. – Представим себе, что какой-то наблюдатель избежал общей участи и остался снаружи, то есть не попал в чёрные дыры, сливающиеся в ходе Большого Сжатия. Тогда он увидит, как все остальные наблюдатели, долетевшие до чёрных дыр, застывают на их границах и с поистине бесконечным терпением ждут его, отставшего. Вселенная, сжимаясь, подтолкнет упрямца в спину, и он устремится на ближайшую чёрную дыру. Мир падающих наблюдателей для него оживёт, и они полетят все вместе к центру и концу мира…

– Что же будет дальше с этими беднягами, Никки? – крикнул кто-то из зала.

– Чёрная дыра – это машина времени для путешествия в будущее. Любого смельчака, бросившегося в неё в настоящем, она перенесет за считанные мгновения его субъективного времени в далёкое будущее – сразу на десятки миллиардов лет вперёд, к моменту сжатия Вселенной в ослепительный сверхплотный клубок. Одновременно чёрные дыры – это и звездолеты, которые доставят застывших в прочной смоле времени посланцев с любой периферии Вселенной в тесный свёрток коллапсирующего пространства. Я не знаю, что будет дальше: как долго сумеют прожить отчаянно смелые наблюдатели в жарком сердце умирающего мира? Успеют ли они узнать друг о друге? Уцелеет ли в коллапсе хоть кто-нибудь из триллионов интеллектуальных существ, представляющих миллиарды цивилизаций, возникших в данном цикле Вселенной? Увидит ли разумный глаз Момент Ноль, когда безоглядно сжимающаяся Вселенная превратит огонь материи в искрящее напряжение чёрного пространства и снова распустится весенним фейерверком Большого Взрыва?

Никки замолчала, а зал оживлённо забормотал. Вряд ли многие до конца поняли, о чём она говорила, но профессор понял – это точно. Он благоговейно смотрел на Никки широко раскрытыми глазами, в которых ещё стоял отблеск конца мира. Студенты заметили это и затихли, ожидая – что будет дальше. Профессор очнулся, медленно подошёл к Никки, отрывисто и торжественно произнёс:

– Спасибо… поражён… поразмыслю, как вам помочь опубликовать эту теорию… может, математически её дооформить… никогда в жизни не думал, что…

Раздался звонок, и все засобирались.

– А как же её реферат, профессор? – крикнул кто-то из рядов.

Профессор недоуменно посмотрел в зал. Какой ещё реферат? Только что сама госпожа Вселенная раскрыла им свою огненную душу феникса!

В субботу, день матча с командой Сов, Никки пришла на стадион раньше всех, быстро надела крылья и скользнула в термик. Мягко покачивая, ветер поднял Никки под самый купол стадиона. Она самозабвенно парила в пространстве, пронизанном солнечным лучами, взлетая на воздушных потоках, пикируя к середине поля и снова взмывая над трибунами. Крылья давали удивительное ощущение свободы: паришь на высоте сотни метров и смотришь птицей вокруг… а под тобой нет ни пола самолёта, ни кресла пилота – только ты, солнечная высота, крылья за спиной и свист ветра в ушах.

Постепенно на стадионе собрались почти все студенты и большинство профессоров. Никки нехотя приземлилась на стартовой площадке своей команды.

Перед матчем команд воздушного боя прошли показательные выступления четырёх крылатых фигуристов – они закладывали глубокие виражи на почти вертикальном крыле, синхронно летали по кругу, выстраиваясь этажеркой друг над другом, и даже ухитрялись парить «лёжа на спине».

Никки залюбовалась их отточенными движениями и утвердительно прошептала:

– Луну только потому стоило освоить, что здесь человек чувствует себя птицей…

После приземления фигуристов комментатор Зигфрид-Дракон переключился на воздушный бой и стал разбирать по косточкам состав «Белых Сов» и «Летающих Леопардов».

– Конечно, это первый бой этих команд, но мне кажется, что у Леопардов состав заметно сильнее. Как известно, на мечах Никки Гринвич – непревзойденный мастер: каждый может сходить в гимнастический зал и посмотреть её поединок с бывшим чемпионом Багстоуном и потрогать «меч короля Артура», навечно застрявший в стене. Конечно, плазменный клинок резко отличается от металлического… Пилотирование Никки тоже безукоризненно. Но и остальные Леопарды на тренировках производили очень неплохое впечатление. У Сов я бы отметил только Джерри Уолкера с его уверенным владением крыльями и крепкой манерой фехтования.