Интересно, а Тру что-нибудь об этом известно? Может, Фэн рассказывал ему о кольце?

– Вы знаете человека по имени Тру? – спрашиваю я Кару. – Парень примерно моего возраста. Шатен с карими глазами. Он говорил, что приходит сюда почти каждый вечер.

– Да, Тру часто бывает здесь. Ходит со своей тележкой, продает рыбок, которых сам же и мастерит.

Продает рыбок?

Наверное, я ослышалась.

Очередной покупатель, верящий в чудотворную силу маминого кольца, протискивается мимо меня к прилавку, и я отступаю назад. Итак, Тру по вечерам торгует на рынке. Но тележки не палатки, они не стоят на месте. И как же мне его найти?

Однако едва только я начинаю разглядывать толпу, как он сразу попадает в поле моего зрения. Тру не зазывает покупателей, он смотрит вниз и внимательно следит за своим товаром.

Такое чувство, будто боги на моей стороне и мгновенно ответили на мою молитву, устроив нам встречу. Словно бы я бросила монетку в пруд желаний – и желаемое появилось у меня перед глазами. Я настораживаюсь: как-то все это очень подозрительно. Я, вообще-то, не слишком везучая.

Я отхожу от палатки Кары и направляюсь к Тру. Когда я подхожу ближе, он поднимает голову и встречается со мной взглядом. Видно, что мои влажные нечесаные волосы и мокрый костюм производят на парня впечатление, но он не произносит ни слова. Видимо, считает, что это я должна заговорить первой.

– Мне надо задать тебе один вопрос, – говорю я. – Насчет Бэй и Фэна.

Тру быстро оглядывает людный рынок.

– Будем беседовать прямо здесь?

– Пожалуй, это не самое подходящее место.

Он понимающе кивает:

– Идем. – И снова начинает толкать свою тележку.

Мы заходим за угол последнего торгового ряда. Здесь пусто, свет едва просачивается сквозь рейки из пластика и проволоки.

– Ну вот, – говорит Тру. – Тут потише.

Я собираюсь спросить, мог ли Фэн иметь отношение к кольцу, но отвлекаюсь, заметив, что товар в тележке Тру движется. В стеклянных банках с бирюзовой водой плавают маленькие металлические рыбки.

Рыбки эти совсем простенькие – они сделаны всего из нескольких кусочков металла, никаких особенных деталей, – но очень красивые и к тому же все разные. Я наклоняюсь, чтобы получше их разглядеть.

– Как ты это делаешь? Какие припои и крепления используешь, чтобы они могли так вот шевелиться?

Тру аж светится от удовольствия. Он вылавливает одну рыбку и показывает ее мне.

– Вот смотри, это мое изобретение под названием «рыбий хвост», – говорит он. – Крепишь проволочку впереди и сзади. Рыбка получается не из двух, а из трех частей.

– А где ты научился так мастерить?

– Я работаю на гондолах, – отвечает Тру. – По ночам их ремонтирую. Так что у меня есть опыт работы с металлом и разными механизмами.

– Когда же ты спишь? – недоумеваю я.

Я не представляю, как он выкраивает время на сон, если работает на гондолах, а потом делает рыбок да еще продает свой товар на Нижнем рынке.

– Утром несколько часиков, – улыбается Тру.

Лицо его сразу меняется, и возле глаз появляются лучики-морщинки. Кажется, что этот парень излучает тепло. Мне нравится его улыбка, открытый взгляд и то, как он легонько касается моей руки, когда передает рыбку, чтобы я лучше ее рассмотрела.

– Как же ты выдерживаешь?

– Подумаешь, можно маленько и недоспать. Мне нравится работать на гондолах, и я с детства люблю мастерить что-нибудь своими руками. А ты откуда знаешь о припоях и креплениях?

– Раньше я работала при храме, прикрепляла опавшие листья обратно к веткам. Они тоже должны быть гибкими. Нам следовало бы использовать что-то вроде этой конструкции. Тогда листья стали бы более подвижными.

Рыбки такие быстрые и юркие. Вот бы мне немного попрактиковаться, используя их как имитаторы мин. Я выбрала шлюзы, потому что они ближе к поверхности, чем шахтные отсеки, – и плыть меньше, и перепады давления не такие большие, – но мин и там будет предостаточно. В бассейне я могу попробовать научиться лавировать между рыбками. А заодно и зрителям на трибунах будет на что посмотреть. Они могут делать ставки на то, сколько рыбок я задену, пока проплыву до конца дорожки.

Рыбки Тру – это именно то, что мне надо.

– Сколько времени они могут вот так шевелиться? – спрашиваю я.

– Почти десять минут, – отвечает он. – Потом их надо вытащить из воды и снова завести.

– Твой товар пользуется спросом?

Тру качает головой:

– Ну, покупают время от времени, детишкам на дни рождения. Я бы наверняка продавал больше, если бы мог позволить себе арендовать палатку. Но на палатку нужны деньги, а где их взять? Если только продавать побольше рыбок. Замкнутый круг! – заключает он и смеется.

– Но они такие красивые, – говорю я. – Стоят того, чтобы на них откладывать деньги.

Мне жаль, что я не могу сказать это своим настоящим голосом. Но Тру, кажется, все понимает и искренне отвечает:

– Спасибо.

Мое внимание привлекает ведро, которое стоит за банками. В нем сложены какие-то металлические детали.

– А что у тебя там?

Тру пытается отодвинуть ведро подальше, но я успеваю заметить какие-то когти, пасть как у горгульи, куски крыльев из металлической сетки серебристого цвета.

– Да так, ерунда, я еще над этим работаю, – говорит Тру.

– Ты хочешь сделать летучих мышей?

– Да, но заставить их летать непросто, – признается мой собеседник. – Они постоянно падают и ломаются.

Я бы с удовольствием еще его порасспрашивала, мы могли бы вместе подумать, как сделать так, чтобы его мыши могли летать. Но у меня нет времени. Я должна выбраться Наверх. И я не собираюсь рассказывать Тру о своих планах. Он все равно не в силах мне помочь, но зато вполне может попытаться меня остановить. Или, что еще хуже, рассказать кому-нибудь о том, что я замышляю побег.

– Так ты вроде бы хотела меня спросить насчет Бэй и Фэна? – вспоминает Тру.

– Все дело в кольце, – поясняю я. – Раньше оно принадлежало нашей маме, а потом, после того как мама умерла, Бэй носила его каждый день. Я думала, что сестра взяла его с собой Наверх – вернее, если уж на то пошло, я как-то вообще об этом не думала. Но сегодня я вдруг увидела мамино украшение на рынке. Торговка сказала, что некий парень, похожий на Фэна, принес ей это кольцо за два дня до годовщины Великого Раздела. По-моему, тут два варианта: либо Бэй сама попросила его продать кольцо, либо Фэн его у нее украл.

– Ну нет, украсть кольцо Фэн точно не мог, – не раздумывая говорит Тру. – Не такой он человек. – Затем хмурится и спрашивает: – А сколько ему дали за кольцо?

– Пятьсот семь монет, – отвечаю я.

– Это целая куча денег. Как ты думаешь, на что они с Бэй их потратили?

Я не хочу признаваться, что деньги у меня. Я недостаточно хорошо знаю Тру. Но и врать ему я тоже не хочу. А потому говорю:

– Я замерзла. Мне надо идти домой. Я просто хотела спросить тебя на всякий случай, а вдруг ты что-нибудь об этом знаешь.

– Нет, не знаю, – качает головой Тру. – Но я могу попробовать разузнать об этом побольше. – Он улыбается. – Выходит, ты передумала? И теперь не против, чтобы мы вместе попытались выяснить, почему Бэй с Фэном ушли Наверх? Да?

– Да.

Я чувствую себя неловко, ведь на самом деле я собираюсь использовать этого парня в своих корыстных целях. Выяснить, что ему известно, чтобы потом самой сбежать Наверх. Но не могу же я сказать правду малознакомому человеку.

– Сколько ты выручаешь с каждой рыбки? – спрашиваю я.

– Десять монет, – растерянно отвечает Тру: его удивляет, что я вдруг решила сменить тему.

Я старательно сдерживаю улыбку. Сущие гроши, если подумать о том, какую пользу могут мне принести эти рыбки.

– Я хочу купить десять штук, – заявляю я, достаю из сумки деньги и отсчитываю двадцать монет. – Сейчас у меня есть деньги только на двух рыбок. Ты оставишь для меня еще восемь? Банки с водой мне не нужны.

Тру ошарашен и рад одновременно.