– Путать меня не следует, – все так же спокойно произнес Гросс. – О предложении я должен подумать. Полагаю, я имею на это право. Мне нужно несколько дней. – Он раскланялся.

Но Функ жестом удержал его.

– Послушайте, Герман, – заговорил он. – Я поддерживал вас всю вашу жизнь, вы знаете это… Вы построили колоссальную плотину. По моей рекомендации правительство поручило это строительство вам. Надеюсь, вы не будете утверждать, что выстроенная вами плотина имеет хоть какое-нибудь военное значение?

– Нет, я этого не думаю.

– И правильно делаете, – подхватил Функ с воодушевлением. – Но почему же вы не сдаете властям документацию, планы, чертежи вашего сооружения?

Гросс слегка улыбнулся:

– Я хочу быть уверенным, что с моей плотиной не произойдет недоразумение.

– Вы наслушались Рихтера?

Гросс нахмурился.

– Ни для кого не является тайной, что министерство внутренних дел выдало американцам планы мостов и иных сооружений на нашей территории. Многое теперь заминировано… Я не хотел бы, чтобы подобная участь постигла и мою плотину.

– Вы с ума сошли! Да как вы смеете предполагать подобное? Ведь… понимаете, это привело бы к затоплению огромной территории, к гибели миллионов жителей немцев! – Функ вытер платком покрасневшие глаза.

– Вот я и хочу быть уверенным, что подобного несчастья не произойдет, – бесстрастно произнес Гросс и еще раз откланялся.

Функ подошел к нему вплотную.

– Мне жаль вас, Герман… Ваше поведение может быть истолковано в невыгодном для вас смысле и тогда ничто не спасет вас от неприятностей… Правительство отберет у вас планы, чертежи. А работа… Тогда уж вы не получите никакой работы.

– Вы зря запугиваете меня, – ответил Гросс. – Мне надо подумать. Документацию же я сдать пока что не смогу.

Он повернулся и вышел. И почти в то же время из смежной комнаты в кабинет вошел Грин.

– Отказался? – озабоченно произнес он. – А мистер Прайс-младший требует ускоренного проведения мероприятий по «плану Дрейнера».

– По-видимому, я утратил на него влияние. – Функ явно был не в духе. – Придется отступить?

– Ни в коем случае! – возмутился Грин. – Не хотел добром, прибегнем к другому средству. – Он набрал номер телефона и кому-то приказал: – Немедленно доставить Гроссу телеграмму из Гамбурга.

Функ вспомнил разговор Келли с Прайсом в тюрьме.

– Ильза Грубер? – спросил он. Грин утвердительно кивнул.

– «План Дрейнера» должен быть выполнен, так хочет Прайс-младший, – сказал он сухо.

У Германа Гросса в этот день было прескверное самочувствие – его не оставляла внутренняя уверенность, что с ним пытаются разыграть скверную шутку. Какую – он еще не мог понять, однако ему казалось, что это имеет непосредственное отношение к предложению возглавить Управление гражданского строительства. Гросс не очень доверял Карлу Функу, но сегодня тот сказал ему правду – рабочие не идут в это управление. Почему? Ведь, по словам Функа, это совершенно безобидное предприятие, не имеющее отношения к перевооружению Западной Германии. И все же что-то не то! По-видимому, он, инженер Гросс, знает об этом учреждении меньше многих из тех, кто говорит о нем вещи, неприятные Карлу Функу. Но при чем тут Функ? Очевидно, кто-то попросил его оказать давление на инженера. Кто же мог обратиться к Функу? Правительство и американские власти – в этом можно было не сомневаться. Но ведь Келли меньше всего интересуется гражданским строительством, и прибегать к давлению на него, Гросса, к угрозам только для того, чтобы он возглавил управление, он не стал бы. Нет, тут что-то другое. Но что именно?

Эрика Келлер пришла, как всегда, очень оживленная.

– Вы расстроены?

Гросс меланхолично смотрел в окно – оно выходило в сад.

– Наседают? – участливо спросила девушка.

– Да.

– Отказались?

– Да.

– Правильно сделали, документацию им передавать нельзя.

– Знаю… Но дело не только в этом… Вы сегодня чем-то возбуждены. Эрика?

– Все-таки заметили? У меня много причин быть возбужденной.

– Секрет?

– Нет, почему же… Начнем по порядку: сегодня утром я получила от «Консула» очередной сюрприз.

– Негодяи! Расскажите, что произошло.

– Ничего особенного… Почтальон принес мне письмо. Я проявила некоторую осторожность и попросила дворника отойти с ним в глубь сада и там вскрыть его… Предусмотрительность оказалась не лишней, но все кончилось маленьким фейерверком.

– Они упорно пытаются убить вас!..

– И знаете, это несколько удивляет меня… Они могли бы подождать, когда истечет срок представления мной в издательство рукописи о вас, тем более, что только вчера директор издательства просил меня поспешить.

– Какая же связь между действиями негодяев из «Консула» и вашей книгой обо мне? – спросил Гросс.

– Я прихожу к выводу, что связь тут имеется. Об этом я и решила поговорить с вами – это вторая причина моей… ну, взволнованности, что ли. Я боюсь, что вы не поймете меня, Герман Гросс.

– Постараюсь понять… Я не так безнадежен, как вам представляется, Эрика. Говорите.

– Вы не задавали себе вопроса, почему издательство поручило именно мне написать книгу о вас?

– Нет.

– Напрасно. Я тоже сначала об этом не подумала, меня радовала возможность писать о вас… говорить с вами… видеть вас, Герман… – голос девушки дрогнул.

– Эрика!.. – Гросс почти растерялся: что значит этот ее тон? Разве он не безразличен ей?

– …Мне было приятно и то, что директор издательства захотел, чтобы о вас писали как о человеке, не имеющем ничего общего с перевооружением страны.

– Но это только правда, – заметил Гросс.

– Возможно… Кто же мне все-таки скажет, почему потребовалась книга о вас? Потребовалась именно сейчас? Почему ваше имя приходится то и дело слышать по радио? Наконец, почему эту книгу поручено написать именно мне, если не совсем «красной», то во всяком случае «ярко-розовой», человеку, статьи которого расцениваются, как вредные, только потому, что я против Круппа, Функа, против войны.

– И что же вы по этому поводу думаете, Эрика?

Она грустно посмотрела ему в глаза.

– Я начинаю думать, что нас с вами дурачат, что мы, сами о том не подозревая, играем скверные роли, которые кто-то нам дал.

– Яснее, Эрика, яснее.

– Вам не предлагали возглавить какие-нибудь военные работы?

– Военные? Нет. Они знают, что я никогда не соглашусь. Но… вот Функ настаивает на том, чтобы я занялся делами Управления гражданского строительства. – Гросс сделал ударение на слове «гражданского».

– Все понятно, Герман. – Эрика стиснула руки. – Вот для чего им нужна моя книга о вас! И когда книга вышла бы в свет, в газетах можно было бы напечатать некролог обо мне, о красной, почти коммунистке, павшей жертвой террористов из «Консула», – им это было бы выгодно, да нет, просто необходимо для того, чтобы придать вам в глазах народа тоже красноватый оттенок.

– Я решительно ничего не понимаю, – сказал Гросс. – Если вы думаете, что вас убьют, когда вы окончите книгу, – не пишите ее.

– Нет, я напишу книгу о вас, Герман, но не для них, и окончу ее чуточку позже, когда вы будете лучше разбираться что к чему.

– Но я хочу разобраться сейчас, мне это необходимо.

– Хорошо, я скажу вам… На Управление гражданского строительства все чаще возлагаются поручения военного характера, особенно по подготовке к взрыву всевозможных сооружений. Рабочие не хотят иметь дело с этой «гражданской» организацией, тем более, что упорно говорят о секретном плане превращения нашего города в «немецкий Сталинград» на Рейне. Все это штучки генерала Келли и его хозяев, но нашим недобитым воякам эта мысль нравится. В связи с этим возлагаются особые задачи на Управление гражданского строительства. Назначая туда вас, они сразу убивают двух зайцев: приобретают талантливого специалиста и могут использовать в своих целях репутацию человека, не желающего работать на войну, – это облегчит им дело, рабочие вам верят, к вам они пойдут. Да и самые работы получат, по крайней мере на некоторое время, иной, безобидный вид. Вы им нужны как ширма.