– Есть! – радостно подхватили присутствующие.

Сняв парашют, Сафонов доложил командиру о проведённом бое. В машине Сафонова не было ни одной пули, но она была повреждена. В хвостовом оперении истребителя и в капоте мотора сидели большие остроугольные осколки заграничного дюраля. Увидев их, Сафонов улыбнулся и, покачав головой, начал рассказывать о бое.

На взлёте он потерял стервятника, но, набрав 100-200 метров, снова обнаружил его, летевшего по лощине и прятавшегося под фоном местности. Началось преследование. Сафонов, увеличивая скорость, начал сближение. С дистанции 150 м, стрелок самолёта начал вести огонь. Маневрируя от его очередей, Сафонов выпустил несколько прицельных очередей, после чего стрелок был убит и Сафонов продолжил сближение. С дистанции 70-50 метров он дал полный газ и со всех огневых точек начал бить по самолёту. Пули ложились в местах расположения баков. И когда Сафонов подлетел почти в плотную к противнику, Хейнкель взорвался. Часть осколков от самолёта попала в истребитель Сафонова." ["Сафоновец" № 42 от 17 июля 1942 г.].

Сейчас известно, что первым сбитым самолётом североморского аса был Ju 88. Значит, не спасла "наглого" фашиста скорость. Наш лётчик сумел, поднявшись с аэродрома, догнать бомбардировщик и сбить его. И всё же в скорости "ишачку" трудно было тягаться с Ju 88 и поэтому этот случай можно считать нетипичным, но…

Бесспорно, без бомбовой нагрузки скоростные показатели Ju 88 выше, чем у И-16. Но как объяснить тот факт, что летом 1941 г. успешно действовали "лапотники" Ju 87, не способные по скорости соперничать даже с И-153? Причём "штук" было на Мурманском направлении в три раза больше, чем Ju 88.

Известно, что ещё летом 1940 г. во время "Битвы за Англию", когда эскадры пикирующих бомбардировщиков понесли тяжёлые потери, стало очевидно, что во вражеском воздушном пространстве в условиях хорошо организованного и сильного противодействия "штуки" весьма уязвимы и без мощного истребительного прикрытия не могут служить средством достижения стратегических целей.

Ju 88А-5 из состава 1-й эскадрильи 124-й группы дальних разведчиков (1.(F)124). Самолёты этой эскадрильи первыми 13.06.1941 пересекли границу СССР за Полярным кругом, но лишь через неделю посты ВНОС "обнаружили" в своём небе вражеских разведчиков.

Поэтому успехи Ju 87, на начальном этапе войны обычно появлявшихся в небе Заполярья без эскорта, могут служить достаточно веским доказательством слабого противодействия наших истребителей.

По словам Арнульфа Блазика, в первые недели войны пилоты пикировщиков не испытывали "дискомфорта" от встречи с советскими перехватчиками. Однажды он возвращался один с задания и подвергся атаке двух истребителей на малой высоте. Сделав два захода, атакующие прекратили преследование, несмотря на то, что пулемёт стрелка-радиста заклинило. [25, стр.77].

Другим ярким примером эффективных действий экипажей Ju 87 является потопление девяткой "лаптёжников" из состава 12.(St)/LG 1 под командованием оберлейтенанта Пфейфера (Obit. Pfeiffer) эскадренного миноносца "Стремительный" 20-го июля 1941 г. при ясной погоде. И не где-нибудь в море, далеко от наших постов ВНОС, аэродромов и зенитных расчётов, а прямо на рейде главной базы Северного флота в Полярном, на глазах у командующего флотом Головко [16, стр. 29].

Хотя в статье "Защищая русский Север" можно найти "исчерпывающий" ответ и на этот случай: "Наша система оповещения не отвечала требованиям боевой обстановки…" (Стр.33).

О том, почему плохо работала система ВНОС, поговорим чуть позже. Лётчикам-истребителям, воевавшим за Полярным кругом, ещё повезло, что у них была хоть какая-то служба оповещения. Авиаполкам, принявшим в первые дни войны основной удар у западных границ СССР, пришлось в спешке неоднократно перебазироваться, бросая или уничтожая матчасть, подниматься в воздух с незнакомых аэродромов и вести бои над незнакомой местностью. Лётчики, воевавшие на этих направлениях, в первые месяцы даже не мечтали о какой-либо службе оповещения. Львиная доля с/в-ов истребительной авиации Красной Армии в начальном периоде войны (60-70 % от производившихся) приходится на прикрытие своих войск. [17, стр. 86]. За счёт наличия постов ВНОС на Полярном фронте такое соотношение у лётчиков 14-й Армии было другим: вылетов на прикрытие и барраж за два первых самых напряжённых летних месяца оказалось менее 50 % (всего из 4150 на прикрытие произвели 2067) [ЦАМ0, Ф. ВВС 14 A, on. 6268, д. 15, л.л.18, 22]. Вторая часть с/в-ов в неравной степени приходится на выполнение других задач: штурмовые действия по наземным войскам и аэродромам противника, сопровождение бомбардировщиков и ведение разведки.

Я бы не стал единственной причиной успешных действий немецкой ударной авиации в районе Мурманска и на других участках Северного ТВД считать плохую работу службы оповещения. Есть и другие. Прежде всего (должен в очередной раз повториться) речь должна идти о "высокой боевой готовности" нашей истребительной авиации в первые недели войны. Выдержка из приказа Командира 72-го Смешанного авиационного полка № 054 от 15.07.41 г. проливает свет на этот вопрос (орфография источника):

"Прошедшие три недели боевых действий ярко показывают на безобразно плохую организацию службы всех звеньев полка: маскировка самолётов остается до сего времени неудовлетворительной, несение службы охраны самолётов поставлено плохо, несение службы у прямого телефона с КП АП остается безобразно низкой -у телефона, как правило, дежурят безответственные лица – краснофлотцы, через которых ни одно боевое распоряжение передать невозможно.

Дежурство дежурных подразделений несётся безобразно плохо, готовность их как правило 8- 10 минут, вместо положенных 2-3 минут…

Приказываю:

– начальнику штаба АП иметь на каждый день дежурную эскадрилью со сроком готовности к вылету первого звена 3 минуты, последующих звеньев 5 минут. Вылет дежурного звена только по сигналу и указанию с КП АП.

– иметь на каждый день поддежурную эскадрилью со сроком готовности 5-8 минут. Вылет поддежурной по сигналу и указанию с КП АП. При вылете дежурной эскадрильи – поддежурное вступает в дежурство. Иметь на каждый день отдыхающую эскадрилью со сроком готовности к вылету 15-20 минут.

Командир АП ГСС майор Губанов.

Начальник штаба майор Беляков."

Потопление "Стремительного" (спустя пять дней) наводит на мысль, что и этот приказ не возымел должного действия…

Теперь поговорим о системе оповещения. Почему же она на Мурманском направлении в 1941 г. работала так неудовлетворительно?

Пожалуй, мало кто знает, что в составе Северного флота уже в январе 1941 г. на границе с Финляндией на Мурманском направлении было развернуто девять(!) радиолокационных станций ТРЛС-1У. Посты ВНОС (всего 21), сведённые в три роты (одна из них радиорота), в июне были развернуты по обеим сторонам Кольского залива; по южному берегу Мотовского залива; по побережью Баренцева моря и образовывали так называемый "район ПВО Северного Морского Военного Флота", штаб которого находился в Полярном, то есть при штабе Северного флота. [ЦВМА, Ф. 78, on. 1, д. 24, л. 84]. Кроме того, в феврале 1941 г. был сформирован Мурманский Бригадный район ПВО, "глазами" которого стал 73-й отдельный батальон ВНОС, имевший в своем составе первоначально 22 поста на Мурманском направлении и 7 – на Кандалакшском. Посты располагались от посёлка Ура-Губа до станции Когда. [ЦАМО, Ф.13632, on. 20291, д. 1, л. л. 12,44-48].

Эти два формирования в конце мая 1941 г. вошли в объединённую "Северную зону ПВО" со штабом в Ленинграде. Кроме того, ещё до войны в Мурманске организовали местную противовоздушную оборону (МПВО) со своей системой наблюдательных постов и оповещения.