Лиллиана ахнула, когда Азагот погладил центр её лона через шёлк трусиков.

– Ангел, сколько у тебя было любовников? – Азагот поцеловал её груди и начал прокладывать дорожку из поцелуев вниз по животу.

– Один, – выдохнула Лиллиана. – Всего лишь один. И мне не хочется о нём говорить.

Как и Азаготу. Отчасти потому, что он не хотел, чтобы в этот момент с ними был тот мужчина, и отчасти потому, что его посетило очень странное желание устроить для него самую мучительную смерть.

Испытывая безумное желание стереть того ублюдка из её памяти, Азагот подался назад, рывком стащил с Лиллианы ботинки, а затем и джинсы с трусиками.

Всё это заняло всего несколько незначительных секунд, и вот уже его разорванная и скомканная одежда присоединилась на полу к одежде Лиллианы.

Вот, чёрт возьми, Лиллиана была восхитительна; распласталась обнажённой перед ним как праздничная трапеза, которая так и манила её отведать.

Её волосы шёлковыми волнами рассыпались по персидскому ковру, зацелованные губы были приоткрыты от частого дыхания, а бёдра – разведены достаточно, чтобы Азагот мог видеть её блестящее от соков лоно.

Взгляд Лиллианы опустился на пах Азагота, и от вида его толстого члена её глаза вспыхнули. О, да, она его хотела.

Азагот улыбнулся, обхватил член и начал ласкать. Лиллиана кончиком языка облизала нижнюю губу, и Мрачный Жнец застонал, представив её губы вокруг члена, а язычок – ласкающим и облизывающим.

Отпустив член, Азагот наклонился и накрыл ладонью её лоно. Чёрт возьми, она была такой горячей и, скользнув пальцем между складочек, он снова застонал.

Каждая клеточка в теле Азагота вибрировала, когда он водил кончиком пальца от влажного входа до набухшего комочка нервных окончаний, заставляя Лиллиану громко стонать.

Он её ласкал, сначала едва ощутимо, избегая чувствительные местечки. И когда Лиллиана начала тяжело дышать и стонать, выгибаться и подаваться навстречу его руке, когда её упругое тело жаждало наслаждения, Азагот сдался.

Чёрт возьми, а она была той ещё дикой штучкой. Вцепилась в него так, что ноготки вонзились в кожу. Азаготу было необходимо попробовать её вкус. Это было не желание, а просто какая-то биологическая потребность.

Снова подавшись назад, он запустил руки под её бёдра и устроился между её шикарных ножек.

Он зарылся лицом в её лоно, упиваясь влажным вкусом. Разведя большими пальцами половые губы, он вылизывал прямо средоточие её желаний.

Когда Азагот провёл кончиком языка по клитору, Лиллиана вскрикнула.

Он сделал это снова и она вскрикнула громче, тело её вздрогнуло, пальцы впились в его череп, удерживая Азагота в этом, так ей нужном, положении.

На вкус Лиллиана была как сахарный тростник и маракуйя, свежая трава и кристально чистая вода – всё то, что Азагот уже вечность не видел, не ощущал и не пробовал на вкус.

– Азагот, – хрипло выдохнула она, – я сейчас... о, да.

Лиллиана дико взбрыкнула, дёргая головой вперёд и назад. Тело напряглось, бёдра поднялись над полом. Она кончила.

"Прекрасная, – подумал Азагот. – Такая. Чёрт. Возьми. Прекрасная".

Прежде чем она опустилась на пол, Азагот накрыл её своим телом, отчаянно желая оказаться в ней и ощутить что-то помимо холода.

– Подожди, – выдохнула она, потянувшись к нему. – Позволь мне...

Тяжело дыша, сходя с ума от потребности оказаться в ней, Азагот начал вводить в неё палец... и замер.

Предательство сжало его, словно тисками, а все эмоции, которые ему удалось подавить, снова всплыли на поверхность.

– Ты мне солгала, – прохрипел он. – Ты девственница.

– Нет, – твёрдо ответила Лиллиана. – Я была с мужчиной так, как это делают ангелы.

Кто-то считал духовный секс, ну, сексом что ли, но даже будучи ангелом, Азагот предпочитал беспорядочный, совершенно грязный физический секс, которым занимались люди. Поэтому, может, Лиллиана ему и не солгала, но и полностью честна с ним не была.

Лиллиана села, положила ладонь на его грудь и уставилась Азаготу в глаза.

– У тебя снова тот безумный вид.

Она провела рукой по его груди, прессу и, наконец-то, дрожащей ладонью обхватила его член.

– Дерьмо, – простонал он.

Лиллиана его одолела. Он оказался полностью в её власти и, когда она начала двигать рукой, его бёдра тоже пришли в движение. Когда она поглаживала его член, он двигался в её ладони, подавался вперёд и назад.

Азагот откинул назад голову и слышал, как что-то бормочет, клянётся... он не был уверен, что именно произносит.

Он знал лишь только то, что жар поднимается по яичкам, вверх по члену, а когда Лиллиана сжала его ещё крепче, на коже Азагота выступил пот.

Пот. Он никогда не потел.

– Чёрт возьми, – выдохнул он. – Проклятье... Лилли...

Она ускорила движение рукой, второй накрыла его яйца, перекатывая в ладони.

– Скажи, что мне нужно делать, – прошептала она, но у Азагота не хватало дыхания, чтобы хоть что-то произнести. То, что Лиллиана сейчас делала, было просто потрясающе.

– Просто... ах... да.

Его оргазм оказался раскручивающейся спиралью жаркого блаженства, которое на одно благословенное мгновение раскололо лёд, который так долго сковывал его душу. Он содрогнулся от силы освобождения, по-настоящему радуясь этому ощущению.

От вида того, как она смотрит на него, Азагот снова завёлся, и разум и тело снова сотряс оргазм.

Когда всё стихло, Азагот накрыл руку Лиллианы своей и убрал её ладонь с очень чувствительного и всё ещё подёргивающегося члена.

– Вот это да, – выдохнула Лиллиана. – Я никогда ничего подобного не делала.

Дрожащей рукой Азагот потянулся за лежавшим на столе платком.

– Чего именно? Не дрочила парню?

– Мой бывший считал физический секс омерзительным.

– Твой бывший был полнейшим придурком.

Азагот нежно обтёр Лиллиану от спермы, поднял с пола и отнёс на стоявший перед камином диванчик.

Забравшись на диванчик рядом с ней, он прижал Лиллиану к себе и накрыл их обоих одеялом. Сначала она напряглась, и он это понимал.

Мрачный Жнец не мог вспомнить, когда в последний раз вот так вот просто лежал с женщиной после секса. Они приходили сюда с одной целью, и явно не пообниматься.

После секса он и не продлевал связь, поэтому то, что сейчас происходило у него с Лиллианой... казалось незнакомым ощущением. И всё же, правильным.

И когда она положила ладонь ему на грудь, прямо над сердцем, он знал, что так правильно.

Теперь он понял, как остановить эмоциональный крышеснос после путешествий во времени.

Естественно, если секс был ключом, останавливающим эмоции, то он намерен им пользоваться.

Он лишь надеялся, что и Лиллиана не против этого.

Азагот понятия не имел сколько они лежали на диване, переплетясь конечностями, выравнивая дыхание, но, в конце концов, Лиллиана положила голову ему на грудь и начала лениво выписывать пальцем круги на его прессе. Интимность сего действа – да и в принципе всего происходящего – приводила Азагота в ужас и, по правде говоря, приносила тревогу.

Лиллиана каким-то образом вытаскивала из него эмоции, и Азаготу ничего не оставалось, кроме как гадать, насколько опасным это могло быть.

– Азагот?

– М-м-м?

– Почему ты добровольно согласился на эту работу? – сонливость пропитала её голос, и Азагот ощутил вспышку мужской гордости за то, что был к этому причастен. – Потерял статус ангела и живёшь среди демонов?

Азагот пожал плечами, сбив одну из подушек на пол.

– Кто-то должен был этим заняться.

– Фигня. – Лиллиана игриво провела пальцами по его грудной клетке. – Может я и молода, но прекрасно знаю, что никто не жертвует свободой без хорошей на то причины.

Азагот подложил одну руку под голову и поднял взгляд на деревянный потолок.

– Неужели, прежде чем согласиться стать моей супругой, ты не прочитала обо мне всего, что смогла бы найти? Уверен, что на курсе по истории на меня отведена отдельная тема.