— Нет, — покачал головой ящер. — В темноте мы, так же как и вы, видеть не можем. Поэтому, у нас для освещения подвалов было выведено специальное растение, напоминающее внешне обыкновенную плесень, которое светилось в темноте за счёт каких-то особых химических процессов, протекавших внутри него. Вот этим и должна была освещаться лаборатория.

— Ну да, — кивнула согласно головой баронесса. — Слышала я эти сказки. Мне ещё бабушка рассказывала, когда я была маленькой, что если собрать в стеклянную бутылку много, много светлячков, то этим можно осветить весь наш дом. Не вышло, — насмешливо покачала головой баронесса. — Я как-то в детстве пробовала, ничего не получилось. Буквально через пару минут они перестали светить. А потом все разом померли. Так что все эти ваши сказки о светящихся стенах, оставьте своим детям. Им это будет очень интересно.

— Изабелла, — Маша неожиданно прервала детские воспоминания баронессы. — Ты, кажется, хотела посмотреть красоты и диковины нашей долины? Ты ещё не отказалась от этого.

— Да нет, — удивлённо посмотрела на неё та. — Только что это с тобой? То с таким интересом слушала весь этот бред по поводу мирового господства ящеров на континенте, а теперь неожиданно собралась куда-то идти? Вообще-то вечер уже на дворе, — кивнула она в сторону заходящего за верхушки сосен уже не по осеннему холодного солнца. — Пора бы уж и домой собираться. А то мы за этими разговорами, практически провели весь день возле костра. Хорошо, конечно, — баронесса сладостно потянулась, выпрямляя затёкшую спину, а потом заметила. — Давай уж как-нибудь в другой раз. Нам ещё с амазонками этими разбираться надо, кого и куда. А ты мне ещё одну экскурсию устроить хочешь.

— Другого раза может и не быть, — загадочно улыбнулась Маша. — А это тебе посмотреть надо было бы обязательно.

Немного ещё поспорив, они пришли к окончательному согласию, что баронессе просто необходимо посетить последние красоты этой долины — винные погреба, как их окрестила Маша, хоть там и не было ни одного литра ни вина, ни водки. Зачем, Изабелла так и не поняла, но Маша продолжала настаивать, и ей пришлось по неволе согласиться. Маша всё равно собралась туда, а сидеть одной у костра баронессе показалось скучно. Вот она, нехотя, и согласилась составить Маше компанию.

Захватив с собой десяток бензиновых ламп, Маша с баронессой и группой сопровождавших их ящеров, отправились на другую сторону долины, в место, где, как сказала Маша, располагался комплекс интересных пещер, приспособленный ими под винный склад.

И вот уже битый час Маша таскала Изабеллу и охрану из ящеров по ходам и залам этого комплекса, описывая будущие великие перспективы виноделия в этой, отдельно взятой долине.

— Ну и зачем мы сюда пришли? — наконец не выдержав восторгов Маши, немного раздражённо спросила её баронесса. — Всё это ты могла бы мне рассказать и на обратном пути, сидя в коляске. Зачем надо было тащиться сюда?

— Гаси фонарь, — кивнула ей Маша, — сейчас увидишь.

Скептически хмыкнув, баронесса погасила фонарь, а потом, дождавшись, когда и сопровождающие их ящеры погасят оставшиеся, спросила. — Ну? Что дальше?

— А дальше, ты хорошо меня видишь? — неожиданно спросила её Маша, глядя на неё чуть прищуренными насмешливыми глазами.

И только тут баронесса поняла, что, не смотря на то, что все факелы и фонари в высоком подземном зале были погашены, она прекрасно видит улыбающуюся Машу, стоящую напротив неё в трёх шагах и с улыбкой на губах, наблюдающей за ней.

— Что это? — настороженно поинтересовалась она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я что, теперь уже и под землёй могу видеть? Что же это за ягода такая у вас странная? — продолжала она допытываться у молчащей Маши, начиная уже с безпокойством вертеться на месте.

— Успокойся, — хмыкнула Маша. — Ягода твоя здесь ни причём. Это та самая плесень, что вывели ящеры для своих подвалов.

— В наших подвалах гораздо светлее, — недоверчиво заметил ящер. — А здесь, — покрутил он головой, рассматривая что-то на потолке и на стенах. — Такое впечатление, как будто только вчера какой-то неумеха небрежно раскидал по стенам и потолку рассаду, даже толком не понимая, что он делает.

— Ты недалёк от истины, — хмыкнула Маша. — Этим делом всю прошлую зиму занимались Димон с профессором. А откуда им знать, как её рассаживать. Вот вернётся, тогда и научишь, — усмехнулась она. — Правда, можешь начать раньше, прям завтра с его девчонок.

Ящер, недоверчиво покосившись на Машу, быстро подошёл к светящейся стене и провёл по ней когтем. Минуту, не менее, он тупо глядел на то, что у него оказалось на кончике когтя, а потом недоумённо повернулся к Маше и, чуть растягивая слова, медленно спросил:

— А Вы, Марья Ивановна, уверены, что это Димон с профессором рассаживали эту плесень?

— Ты чё, рептилия, — тут же разозлилась Маша, — какая я тебе Марья Ивановна. Это ещё что за обращение? Да и с каких это пор ты стал так ко мне обращаться?

— Извините Маша, — рассеянно ответил ей ящер, — но это уж слишком. Обнаружить свою родовую плесень, которую давно уже потеряли, в этом, богом забытом углу, это уж чересчур. Да к тому же рассаженную посторонними, которые и знать то о ней ничего не должны были.

— Где вы её взяли? — вопросительно воззрился он на неё, глядя уж слишком подозрительно.

— Да кто ж его знает? — пожала плечами Маша. — То ли профессор, то ли Димон нашли где-то на нижних уровнях этого комплекса. Вот мы и решили её рассадить по всей пещере. Пусть, мол, растёт. Вырастет, не надо будет тратиться на освещение этих пещер.

— Вообще-то, как ты, наверное, мог бы заметить, — хмыкнула Маша, — тут рядом с тобой стоят ряды бочек под будущий урожай вина. Так что мы планировали как раз к его созреванию вырастить этот подземный свет, чтоб не заморачиваться с освещением.

— А где, на нижних ярусах? — продолжал настаивать ящер. — Если мы туда пройдём, то, может быть, найдём и место расположения пропавших мастерских с лабораториями?

— Нет, — отрезала Маша. — Никуда мы не пойдём. Хватит и того, что я вам показала. Да и к тому же, место, где была найдена эта светящаяся плесень, известны только Сидору, Димону и профессору. И никому более. Как тебе известно, двое нынче далеко, так что надо вызывать сюда профессора, а это не быстро. Так что идти никуда не надо. Будем ждать, а заодно и решим, что с амазонками делать.

— Димкины девчонки наверняка растрепались об этих пещерах и об этой плесени. Так что не думаю, что будет хорошо, если об этом узнают и все остальные.

Ящер, дождавшись пока Маша, не выговорится окончательно, немного ещё подождал, выжидая, не добавит ли она ещё чего, а потом осторожно попросил:

— Если это не трудно, то мне бы хотелось посмотреть на схему подземелий, — не сводя внимательных глаз с Маши, попросил он её.

— Вот уж чего не трудно, так этого, — улыбнулась Маша. — Как раз на входе должна быть одна. Там её специально профессор повесил. Так сказать, рабочий вариант. Он постоянно на ней отмечал, где и сколько рассаживал плесени. Поэтому, разобраться в ней будет трудновато, слишком много на ней наверчено. Но ничего разберёмся. У Димона в пещере есть ещё одна схема, чистовая. Да и у профессора в городе, должен храниться дубликат. Вот уж чего-чего, а на копирование дублей, мы времени не пожалели. У каждого, почитай, что по паре схем найдётся.

Быстро собравшись, да так больше и не зажигая ламп, они всей группой направились обратно ко входу, свободно ориентируясь в подземелье по разметкам, давно ещё нанесённым на стены профессором с Димоном.

— Опана, — Маша неожиданно остановилась у куска какой-то относительно ровной стены с грязным чёрным пятном посередине. — А вот это уже становится интересным, — задумчиво проговорила она, рассматривая совершенно невзрачную стену с каким-то непонятным выражением на лице.

— Что? — настороженным голосом откликнулся ящер, внимательно глядя на неё.

— А вот тут, — Маша, зло прищурив глаза, посмотрела ему прямо в лицо. — Ещё пара месяцев назад висела карта всех подземелий. Точнее, всей той их части, что мы называем "винными подвалами". А теперь её здесь нет.