И все же, когда я вспоминаю о том, как мы были вместе, я становлюсь влажной… то, как он с одного только взгляда понимал, что я готова, или то, как он поглаживал мою ногу, давая понять, что хочет остаться наедине прямо сейчас, где бы мы ни находились.

Я обожаю ощущать его внутри себя, все больше и больше затягивая его в себя, заставляя погружаться все глубже, до самого влажного дна, заполняя себя его жаром и нетерпением. Как-то мы с ним занимались любовью в незанятой театральной ложе. Однако мы нашли ее только в антракте. Мы направились в нее, удостоверившись, что никто нас не видит. Я закрыла дверь, и он очутился позади меня, захватив мою грудь и поднимая подол моего широкого платья, какое тогда было на мне. Он покусывал мою шею, затылок, гладил мои набухшие из-за беременности груди, раздвигая коленом мои ноги. Потом он оголил меня сзади до пояса, стянул трусики, обнажая в окружающей темноте мои ягодицы, и скользнул обжигающей рукой между моих бедер. Он мял, гладил, дразнил меня так искусно, что я почти сразу испытала оргазм, стоя и опираясь локтями в дверь. Он, наконец, снял свои брюки и резко вошел в меня, двигаясь с такой быстротой, как никогда прежде. Наши тела слились в экстазе. Мы настолько подходили друг другу по росту, что нам было удобно заниматься любовью в любой позиции: сидя, стоя, лежа. Надо мной ли он, и я поднимаю ноги, чтобы обвить его шею, или я сверху сажусь на него – его члену знакомы все уголки моей плоти. Он знает, какие ее участки наиболее чувствительны, как нужно их тереть, гладить, возбуждать… В общем, каждый раз, когда я занималась с ним любовью, я убеждалась, что хочу провести остаток дней в его объятиях. Сегодня я спрашиваю себя: разделяет ли он это желание? Так трудно узнать об этом!

После родов я считала, что он воздерживается ради меня. Он знал, что я устаю, и пытался, насколько это возможно, помочь мне. Я спрашиваю себя, может, поэтому я и не нужна ему. У меня изменился взгляд? Возможно, он воспринимает меня не как любовницу, а только как мать его детей? Одно точно – мы не можем продолжать в таком же духе. Я хочу его со второй недели после родов. Тогда это было невозможно, сейчас же все изменилось, но я не знаю, как вернуть былую страсть и полноту чувств.

Возможно, я должна начать с того, чтобы стать более желанной? Как для него, так и для себя… Каждый раз, когда я хочу сделать первый шаг, мне не хватает мужества. Я неуверенно чувствую себя. Я действительно запустила себя и выгляжу не лучшим образом. Хорошим началом было бы одеться пококетливее; не повредил бы и легкий макияж. Когда я в последний раз ходила по магазинам? Единственная мысль в моей голове, когда я выходила из дома, была мысль о пеленках, подгузниках, смесях и все в том же роде. Нет, я должна взять себя в руки и заняться собой.

Да! Дети на попечении няни, наконец я предоставлена сама себе… Разрываясь между всем, что предлагал мне этот свободный день, я решила начать с того, чтобы направиться в город и немного поглазеть на витрины. Погода стоит хорошая, весна, настроение просто отличное. Я никогда раньше не понимала, какое это счастье – просто прогуливаться по улице с множеством бутиков, один привлекательней другого!

В отделе белья я решила примерить несколько соблазнительных комплектов, которые могли бы понравиться Луи. То, что я увидела в зеркале, не слишком пришлось мне по душе, но я заставила себя купить кое-что. Первый шаг сделан!

Я проголодалась и зашла в маленькое бистро, недалеко от магазина. Уютно расположившись за столиком, я внимательно просмотрела меню, заметив краем глаза приближающегося официанта.

– Здравствуйте, вы что-нибудь выбрали?

Его лицо вдруг осветила улыбка, а мне понадобилось несколько минут, чтобы узнать его. Голос сразу показался мне знакомым, особенно, когда он произнес мое имя:

– Каролин? Как поживаешь? Мы не виделись сто лет!

Я не поверила глазам. Габриель… Он жил в соседнем с моим доме, когда я была еще подростком, и теперь он стоял передо мной. Сколько раз вечерами мы в своих фантазиях переделывали мир, и как давно это было! Он уже не был тем болезненным мальчишкой с прыщами на лице. О нет! Сегодня Габриель походил на молодого бога, я быстро подсчитала, что ему сейчас должно быть двадцать три года.

Я также тепло улыбнулась ему, несмотря на легкий шок:

– Габриель! Скажи пожалуйста! Да мне нужна табуретка, чтобы поцеловать тебя…

Он склонился ко мне и расцеловал в обе щеки. Я узнала, что он открыл это бистро со своим товарищем Янеком благодаря наследству, которое оставил ему отец. Дела идут хорошо, он счастлив, и безумно рад меня видеть. Пока он говорил, я смогла разглядеть его, то, как он изменился. Во-первых, он очень вырос, но этого я могла ожидать, потому что он был таким уже в шестнадцать лет. Его фигура впечатляла, особенно по сравнению с памятной мне худобой. Он был восхитителен: сверкающая улыбка, милая непринужденность, большие выразительные темные глаза, крепкое и гармоничное телосложение, тонкая талия, длинные ноги… Но прежде всего меня очаровывал его голос. Он еще ломался, когда мы виделись в последний раз? Это было так давно, я не была уверена. Ныне, при свободной походке, роскошном теле, прекрасном лице, этот теплый и низкий голос лишь прибавлял шарма. Габриель постоянно улыбался, и я тоже. Потом он спросил, может ли сесть рядом.

– Янек справится без меня! Что ты будешь?

Я сказала лишь несколько слов, как он встал и умчался. Вернулся он через несколько минут и сел со мной. Мы вспоминали прошлое, о том, что произошло с тех пор в нашей жизни. Потом к нам подошел молодой человек с полной тарелкой еды, которую я заказывала. Габриель познакомил нас:

– Янек! Останься. Я должен представить тебя Каролин, моей давней знакомой.

– Ах! Наконец! Я так много слышал о вас! Мне действительно приятно наконец увидеть ваше лицо, и какое лицо! Габриель прожужжал мне все уши, рассказывая о вас.

Габриель забавно покраснел. Я догадывалась, что он был влюблен в меня, и слова Янека, подтвердившие это, польстили мне. Когда он ушел, мы возобновили беседу. Габриель был потрясающ: смешлив, искренен, забавен, у него приятный смех. В конце концов, он сказал: