Было уже поздно. До больницы Джемини не довезли.

Морган бьи сломлен. Он винил Дэни в том, что позволила Джемини уехать с ранчо, хотя всем бьио ясно, что Дэни тут ни при чем.

Моралис, не оказав сопротивления, был задержан и помещен под стражу. Он каким-то образом умудрился повеситься в камере.

В последующие несколько месяцев Дин пытался утешить Дэни. Все без толку — она была убита горем.

— Дин, я не могу выйти за тебя, — сказала она наконец. — Я приношу людям несчастье. Сначала Эмили. Теперь Джемини. Я не могу поступить так с тобой.

Он долго оставался рядом с ней, все надеясь ее уговорить, но Дэни была непреклонна. В конце концов она объявила, что больше не может с ним встречаться, и он вернулся в Хьюстон. Через три месяца до нее дошли слухи, что он женился.

Дэни было все равно. Она давно поняла, что любовь не для нее. И даже дружба.

Время от времени Дин звонил, хотя уже и был женатым человеком.

— Как поживаешь? — спрашивал он.

— Хорошо, — неизменно отвечала она.

— Дэни, мы остались друзьями?

— Если твоя жена не против.

Она была рада, что Дин нашел себе подходящего человека — симпатичную девушку—южанку, к тому же небедную.

Через несколько дней после самоубийства Моралиса из Колумбии прилетел его отец Эсай, чтобы забрать внука. Дэни пыталась уговорить его оставить Нандо в Лас-Вегасе.

— Мистер Санчес, — просила она, — Нандо будет лучше с нами. Вас он совсем не знает. Мой сын его любит, как родного брата, он будет здесь счастлив.

— Я так не думаю, — заявил Эсай ледяным тоном. И это был его окончательный ответ.

Отъезд Нандо всерьез опечалил Винсента. Он скучал без лучшего друга и, хотя ему уже исполнилось девять, предпочитал держаться в одиночку и не заводил новых друзей. В школе он блистал, почти по всем предметам был отличником. Кроме того, он увлекался спортом. Винсент был очень близок с Дэни — насколько возможны близкие отношения между сыном и матерью. Они вдвоем ходили в кино, совершали велосипедные прогулки, иногда брали лодку и катались по озеру Мид, а иной раз выезжали в пустыню на машине и весь день изображали следопытов.

— Нет, ты только взгляни на этот долбаный шлейф! — верещала Пенелопа. — Его теперь только на помойку нести!

— Ничего подобного, дорогая, — увещевал Эрик, расправляя ее причудливый шлейф. — Он в полном порядке. Ты сегодня у нас блеснешь.

— Отвали, педик несчастный! — грубо оборвала девушка.

— Не надо так говорить с Эриком, — вмешалась Дэни.

— Ты станешь мне диктовать, как себя вести?! — вспылила Пенелопа, свысока оглядывая партнершу.

Дэни пожала плечами.

— Кто-то же должен это сделать.

— Да кем ты себя воображаешь? — бушевала та. — Да мой парень весь этот отель с потрохами может купить, стоит захотеть! Вот когда ты у меня отсюда вылетишь. С треском!

— Валяй, — невозмутимо ответила Дэни. — Мне плевать.

— Чванливая дрянь! — фыркнула Перелопа.

— Сама она дрянь, — шепнул Эрик на ухо Дэни. Пенелопа не могла пожаловаться на недостаток внимания.

Мужчины ее обожали, но Дэни все же пользовалась большей популярностью. У нее не переводились поклонники, особенно когда в городе проводились какие-то конференции, и одни и те же группы верных почитателей по два-три раза в год приезжали специально посмотреть ее на сцене.

Вскоре после возвращения Дэни в программу ее призвал к себе директор труппы и объявил:

— Пора тебе выходить на сцену с обнаженным верхом.

— Ты знаешь, я на это никогда не соглашалась, — сказала она.

— Все будет с большим вкусом, никакой вульгарности, — заверил он. — Будешь танцевать то же, что и сейчас, только продемонстрируешь им грудь. Что ты теряешь, дорогая моя? Ты и так знаменита на весь Вегас. Ты одна из самых красивых танцовщиц в городе. Так лови момент, зарабатывай, пока можешь!

— Я подумаю, — вздохнула она.

Раздумья продолжались две недели, после чего Дэни решила, что терять ей действительно нечего. Костюмы были дорогие и очень красивые, и она не сомневалась, что будет выглядеть на сцене стильно. Кроме того, рядом с ней не было мужчины, который мог бы ее ревновать.

В конце концов решающим аргументом оказалась возможность удвоить заработки. Все, что она зарабатывала, откладывалось Винсенту на образование, и дополнительные средства были бы весьма кстати. Быть матерью-одиночкой нелегко, так что… если демонстрацией груди можно заработать вдвое больше — почему бы и нет?

Получив от Дэни положительный ответ, директор возликовал.

— Дэни, ты всех убьешь! — воскликнул он. — Мужики валом повалят, чтобы на тебя полюбоваться!

И это оказалось правдой. В восторге были и ее постоянные поклонники, они даже образовали официальный Фан-клуб. Дэни нравилось иметь две разные ипостаси. Первая — мать Винсента, посещающая родительские собрания, провожающая его на плавание и школьный бейсбол, скромная женщина без косметики, в строгих костюмах, обычная мамаша, пекущая сладости к школьной ярмарке. Вторая ипостась — Дэни Касл, знаменитая танцовщица, обворожительная красотка, приманка для мужчин, которых она неизменно отвергала.

Какую ипостась она бы предпочла? Конечно, первую. Она бы с радостью осталась просто мамой Винсента. Если бы не нужно было зарабатывать, она бы в одну секунду рассталась со всем этим гламуром.

Майкл заказал бутылку шампанского. Ему хотелось сделать поездку необыкновенной для Тины с Максом — ведь он так многим был им обязан. Днем он сунул портье в «Эстрадидо» стольник, чтобы добыл им на вечер билеты на Элвиса.

— Сделаешь — получишь еще, — пообещал он. К столику причалила девушка-фотограф.

— Да-да, пожалуйста! — обрадовалась Тина и с голливудской улыбкой стала позировать между двумя кавалерами.

После восхитительного ужина, состоявшего из бифштекса, омара и шоколадного суфле, началось представление. Первым на сцену выбежал ослепительный кордебалет. Девушки оставались на сцене, пока шел весьма изысканный номер иллюзиониста, после которого настал черед потрясающих китайских акробатов, от чьих трюков у зрителей то и дело захватывало дух.

Майкл шарил взглядом по шеренге танцовщиц. Так, на всякий случай. Макс болтал без умолку, а Тина поглощала шампанское малоприличными темпами.

И тут, в такт «Самой красивой девушке», на сцену выпорхнули солистки. Все, как одна, высокие, с точеными фигурками, в шелках и кружевах, оставлявших, впрочем с открытой, с летящими шлейфами из тончайшего шелка и диадемах с искусственными бриллиантами. Они грациозно спустились по двум роскошным лестницам, огибающим сцену, и построились.

Макс негромко присвистнул. Тина ткнула его локтем в бок. А Майкл оцепенел. С левой стороны стояла Дэни! Девушка из прошлого. Знакомая на одну ночь, которую ему так и не удалось забыть. Она стала старше и, наверное, куда искушеннее, но при этом сохранила свою ослепительную красоту.

Впервые после гибели Бет что-то в нем шевельнулось. Это, несомненно, было влечение. Как глупо! С их встречи прошло, кажется, лет десять. Дэни небось давно его забыла и говорить-то не станет. У нее наверняка есть постоянный мужчина, а может, она и вовсе замужем…

Впрочем, все это можно выяснить.

Как только представление закончилось, Майкл поднялся.

— Куда ты заторопился? — удивилась Тина. — Давай хоть шампанское-то допьем. Не оставлять же!

— Мне нужно повидаться со старым другом, — сказал Майкл. — Увидимся в казино.

— С каким старым другом? — полюбопытствовал Макс.

— А где именно в казино? — спросила Тина.

— Не беспокойся, я вас найду.

— Майкл…

Но он уже не слышал, стремительно шагал к кулисам.

На сцене с Дэни приключилось нечто странное. Ей вдруг показалось, в зале сидит Майкл Кастеллино.

Она заняла исходную позицию и, стараясь не шелохнуться, обвела взглядом публику. Она всегда так делала, но сегодня за одним из первых столиков сидел мужчина, удивительно похожий на ее мимолетного знакомого. Из-за огней рампы она не могла разглядеть как следует, и все же…