— Вот что, — вздохнув, сказал он, — ничего другого нам не остаётся, как уничтожить суккуба. Также надо как-то доказать нечисти, что человеческая кровь в больших количествах их убьёт, потому как вынести весть мир демонов будет если и не сложно, то очень долго, да и патронов нам не хватит надолго, а в рукопашную даже я не всегда могу выстоять, особенно с Архидемоном.

— Согласен с тобой, — ответил я, — тогда сейчас займёмся поиском суккуба. Эвелина пускай отлежится у тебя, она сегодня хорошо постаралась и нуждается в отдыхе. А мы с тобой пойдём в самое пекло разврата.

— Это куда?

— В гости к Бэлле…

Вот, эта улица, вот этот дом! Вообще, путь до дома Бэллы на удивление прошёл без происшествий. Даже по пути никто не попался. В смысле вообще никто. Улицы Лимба были совершенно пусты. Не хватало только перекати-поля для пущего вида. И правильно: почти вся нечисть участвовала в штурме бункера, а значит либо мертва, либо зализывает раны. А аристократы Лимба в такие районы не лезут, ибо брезгуют. Поэтому путешествие по нужному адресу у нас с Андрюхой прошло быстро, чисто и без свидетелей.

Дом, в котором жила Бэлла стоял в самом загаженном тупичке спального района Лимба. Обветшалые кирпичные стены древней как мир многоэтажки, чёрные дыры без намёка на стёкла вместо окон и кусок старого дерева на ржавых петлях, смутно напоминающий дверь. Такие домики в моём мире обычно нарекают аварийными. Правда названием всё и ограничивается, ибо жильцов из таких домов редко когда переселяют, а по документам, случается, на месте полуразвалившейся халупы уже давно детская площадка или того хуже — свалка мусора. Однако почти весь первый Круг состоит из таких вот красивых и уютных домиков, а дома с более или менее хорошим ремонтом стоят ближе к площади и их может позволить себе только аристократия.

Вошли без стука. Дверь (если её так можно назвать) сдавленно скрипнула, пропуская нас в тёмный подъезд. Не успели мы переступить порог, как тотчас же были атакованы запахом разложения и застоявшейся крови.

— Блин, сколько живу в Лимбе, всё никак не привыкну к этой вони! — зажимая нос прогундел я, — лучше бы здесь коты гадили, хотя здешних демонических котов боятся даже Адские гончие.

— И не говори, — Андрюха, видимо, так и не привык к чудесным запахам Лимба и теперь стоял в полуобморочном состоянии, — да здесь надо целый завод освежителей воздуха задействовать, и то не факт, что подействует. Хорошо, что респираторы с собой взял. — И он протянул мне обычный такой тканевый респиратор, больше похожий на намордник для БДСМ, внутри которого на фильтрах была намазана странная смазка по запаху уж очень напоминающая памятную ещё с детства вьетнамскую «Золотую звезду». А сама маска, судя по уж слишком кустарному внешнему виду, была сделана умелыми руками моего друга. И кто теперь из нас, спрашивается извращенец?!

А в доме, похоже, никто уже и не жил. Я слышал, что суккубы обычно селятся на отшибе и живут одни, но тут, видимо, жильцов выгоняли силой. Или они сами не успели сбежать… Тогда чётко ясна природа запаха… Также нашлись и некоторые ловушки. Правильно я, всё-таки, делал, что не провожал Бэллу до дома, а то мог оказаться в сети, выпрыгивающей из одной из дверей, или провалиться на ложной ступеньке, или того хуже, стать реальной отбивной, оказавшись между огромным прессом, занявшим целый этаж! В общем, подъём в квартиру суккуба (а я не сомневался, что она живёт на последнем этаже) прошёл очень весело. Даже Андрюхе понравилось. Он ещё со школьных зарниц обожал полосы препятствий…

И вот, наконец, вожделенная квартира! Крепкую железную дверь снесло к чертям крепким плечом Андрея. Следом полетел самодельный взрывпакет, а потом я, как настоящий солдат ОМОНа дал очередь из Штурмгевера (я его с собой захватил) и, сделав самый нелепый в мире кувырок с ударом копчика о стену, ворвался в цитадель врага. За моей спиной встал в пафосную позу Дяди Сэма грозный и неприступный Андрей с МГ-42 наперевес, и мы оба нацелились куда-то вперёд, ожидая нападения.

Ответом на наш громкий вход послужила тишина. Я даже немного обиделся. Такая пафосная сцена, а вражьих толп словно на ноль поделили. Хотя откуда они в маленькой однушке в заброшенном полуразвалившемся доме?.. Единственными противниками в квартире Бэллы могли считаться разве что бардак и кучи грязи. Чтобы было понятно, более или менее чистой и ухоженной здесь была лишь большущая двуспальная кровать, занимавшая половину комнаты, да старый шкаф, стоявший напротив кровати. Всё остальное пространство однушки было завалено останками несчастных жертв суккуба, порванными в клочки бумажками, огрызками яблок(!) и остальным мусором, который был больше похож то ли на грязь, то ли на глину, то ли на кучки отходов жизнедеятельности. И запах. От этой вони не спасли бы, наверное, даже самые навороченные костюмы химзащиты, ибо амбре от этой свалки, ласково называемой квартирой, мог, кажется растворить в себе любую материю.

— Кажись, хозяйки дома нет, — сквозь маску задумчиво протянул Андрей, — мы точно адресом не ошиблись?

— Адрес верный, — ответил я, — я его запомнил, чтобы никогда сюда не приходить. А то, что её нет, вот это странно. Я думал, что переносился во снах в её жилище, ведь обычно суккубы так и поступают. Может, обыщем комнату на предмет зацепок её местоположения?

Андрей коротко кивнул, и мы принялись за поиски. Занятие не для слабонервных. Разгребать кучи вещества неизвестного происхождения, заглядывать в каждые щели и созерцать там уникальную коллекцию пыли и ползать на четвереньках, суя нос в каждую паутину, чтобы найти там что-нибудь мало-мальски интересное было если не противно, то уж точно не увлекательно.

Как-то незаметно я приблизился к кровати и начал её обыскивать, а Андрюха тихонько приоткрыл дверцу шкафа. Ну, что можно сказать? Бэлла знает толк в постельном белье. Небесно голубого оттенка, и на ощупь напоминает шёлк. Такие обычно стелют молодожёны в первую брачную ночь, чтобы она (ночь) была такой же гладкой и нежной, как ткань, из которой сделано бельё. На таких кроватях легко двигаться и неудивительно, что Бэлла выбрала именно этот материал. Однако что-то в кровати меня явно настораживало. Где цепи, где примятость от недавно лежащего тела, где, чёрт их дери, орудия пыток, где всё это?! Если она здесь жила, то должны быть хоть какие-то следы, ведь долго без кормёжки и постельных сцен она не может. Либо я переоценил наклонности Бэллы, либо она уже давно покинула это место. Но зачем тогда так хорошо заправлять кровать?

— Ох ёпт… Твою дивизию! — раздалось из шкафа.

— Ты там что, вход в Нарнию нашёл? — бросил я за спину, продолжая изучать замысловатый узор на пододеяльнике.

— Да лучше бы её! — донёсся гулкий голос Андрея, — а тут, похоже, целое египетское захоронение, причём хоронили, судя по всему, не только самого фараона, но и всю его семью, кошку и ещё целый взвод его слуг и бойцов!

Ого! А вот это уже интересно. Обернувшись, я увидел, что мой друг погребён под десятком мумифицированных тел. Серого цвета с остатками волос и зубов. Прямо таки идеально бальзамирование. Значит, языки не лгали о хобби Бэллы собирать своих «ухажёров» в таких вот удобных обличиях. Воистину, столько скелетов в шкафу даже я не думал обнаружить. И ведь все мумии были с блаженными улыбками и пребывали в замысловатых позах, значение которых, наверное, можно было узнать только в демонической Камасутре. А я мог стать одним из них… Бр-р-р-р! Нет! Лучше пусть меня Эвелина за тот поцелуй сожжёт…

Однако пуще мумий меня привлёк сам шкаф Бэллы. Вроде бы ничего такого, обычный двустворчатый гардероб, однако тянуло от него странно. То ли тьмой, то ли страхом, то ли… это свежий воздух?

Андрей, разломав бывших любовников и любовниц (среди мумий были несколько относительно свежих женских тел) суккуба в аккуратную кучку пыли, поднялся и тоже заинтересованно уставился на заднюю стенку открытого шкафа. Потом что-то буркнул под нос и коротким прыжком бросился внутрь. По-видимому, задняя стенка не была закреплена кое-как, ибо Андрюха, с размаху врезавшись в неё, улетел с этой стенкой куда-то в тёмное пространство. Я же сделал резкий рывок и тоже запрыгнул в чёрный зев неожиданно открывшегося прохода. Меня на секунду обдало сильным холодом, а потом я шлёпнулся на каменный пол. Рядом негромко матерился Андрей.