— Я заплачу в два, нет, в четыре раза больше! Вы же знаете, у меня почти неограниченный счёт! Только продайте мне его!
— Граф, вы смеете перечить Высшему демону? — спросила вдруг Эва совершенно ледяным тоном истинной аристократки. — Или вы думаете, что такая убогая вещь как деньги, может прельстить меня? Тем более, я знаю всё о ваших делишках за спиной Харона и лишь по дружбе храню эту тайну. И теперь вы вздумали перечить моему слову и предлагать мне всего лишь на всего эти грязные деньги?
Бедный аристократ, казалось, побледнел ещё больше. Хотя куда уж белее можно стать, но он стал. Маленькие глазки резко увеличились в размерах, и в них плескался страх и повиновение.
— Этот человек — мой, и всегда будет моим, — продолжала спокойно Саламандра, — и если я сказала, что не продам его, значит, решения своего я не изменю. Слово Высшего демона нерушимо. А теперь брысь, чтобы я тебя не видела.
Тощего вампира как ветром сдуло, а у меня поднялась планка уважения к Эвелине. Похоже, она занимает отнюдь не последнее место в высшем обществе и её слова имеют ценность. Однако не успели мы и двух шагов пройти дальше, как метнувшаяся тень сорвала поводок с руки демонессы, и меня потащило в совершенно другую сторону с обрывком подола платья в зубах. Сама Эвелина, казалось, только из-за испорченного платья расстроилась, но я ощущал накаляющийся воздух от её гнева. Что же, мне это только на руку. Не люблю я аристократов, а тут такая возможность отыграться. А граф Рочестер (а это был, конечно, он!) тащил меня в подобие VIP ложи. Судя по подпрыгивающей походке, он был доволен своей выходкой, а судя по отдышке, давно не ускорялся быстрее человеческого бега. Конечно. Здесь такие правила. Если у демона украли раба, он уже не имеет над ним власти. Можно только украсть обратно, но, обычно, бывшие хозяева не спешат возвращать украденное. Иногда они сами подставляют ненужных им рабов, только чтобы их украли. Однако, я надеюсь, что Эва не будет спешить меня возвращать, ибо в моей голове уже созрел план отличного развлечения с этой отрыжкой аристократии.
А мы тем временем пришли в ложу. Сказать по правде, я был впечатлён. Ложа находилась аккурат над залом торгов и открывала отличную наблюдательную позицию. Она была выполнена в виде чуть приоткрытого века, только вместо зрачка в ней сидел аристократ с ошарашенным мной. Идеальная позиция! Не прогадал я, когда позволил себя похитить, ой, не прогадал. Также с моей точки просматривалась вся сцена, куда вскоре должны были выводить по одному, незадачливых жертв Аукциона, а также из ложа можно было легко уйти, благо она никем не охранялась. И кроме нас здесь никого не было. Похоже, это была личная смотровая площадка Графа Рочестера, ибо по всем стенам были раскиданы такие же «глаза», в которых проглядывались другие представители высшего сословия Лимба. В одном и них, совсем напротив нашего, я увидел знакомую демонессу в рваном платье, которая сверлила глазами нашу ложу. Сам зал был обставлен как небольшая прямоугольная площадка. У самой дальней стены было небольшое возвышение, по-видимому, сцена. Под потолком живописно свисали железные клетки с останками бывших их обитателей. И всё те же свечи в каждом углу. Ни окон, ни щелей, одна дверь да кулисы на сцене. Из-за отсутствия какого-либо сквозняка зловонный дым от горящего человеческого жира медленно заполнял зал и выходил, казалось, через сцену в момент, когда на неё ступала очередная жертва.
— Ну вот, дружочек, теперь ты мой, — обратился ко мне граф, сев в шикарное кресло и добавив в голос ещё больше приторной слащавости, хотя куда уж больше, — дома я тобой займусь, у меня есть специальная комната для самых зверских экзекуций и наряд пажа из испанских сапог и воротников, который тебе очень подойдёт. А пока радуйся. Ты будешь присутствовать на покупке твоих сородичей. Может даже поговоришь с ними до того, как я отправлю их на крововыжималки. И выплюнь этот кусок ткани! Эта беглянка больше не твоя хозяйка и вряд ли осмелится подняться сюда после того, когда её ограбили и испортили её платье.
Упс, а я и забыл, что до сих пор держал в зубах кусок шлейфа Эвелины. А я-то думал, почему на зубах вкус синтетики. Поэтому я быстренько выплюнул тряпочку и широко улыбнулся своему новому хозяину. Господа, It’show time!
А в это время зал наполнялся нечистью. Помимо аристократов в толпе затерялись и обычные жители Лимба, которым хватило средств на вход и они надеялись купить хоть одного человека. Ну, или украсть на выходе кого-нибудь. Кто-то сразу начал курить нечто наподобие сигар на длинном мундштуке и её дым смешивался с копотью свечей, добавляя аромату топлёного жира ещё более отвратительные оттенки. Когда все вошли дверь в холл закрылась на магический замок, который отпирался только после окончания Аукциона. На сцене, стоял немного пузатый упырёк с маленькими усиками на пухлом прыщавом лице. Он стоял, вытянувшись в струнку и ждал своего часа. Но вот его заметили. Голоса в зале несколько притихли, а взгляды устремились на конферансье.
— Почтеннейшая публика! — начал упырь писклявым голосом, — сегодня мы собрались здесь ради одной цели! За кулисами сейчас стоит четыреста пятьдесят два бесхозных раба, которые только и ждут добрых и заботливых хозяев. Каждый из вас может стать обладателем самого редкого существа во всём мире демонов — живого человека! Сегодня все мясо обретёт своих покровителей, кормителей и поителей, и кто знает, может быть, хозяином одного из них станешь именно ты! — И пузан указал пальчиком в сторону заворожённых зрителей. Стандартный трюк, плюс немного гипноза. Типичный базарный зазывала, только в высшем свете общества Лимба. Однако. Его слова слушали с особым вниманием и, похоже, только мне его речи были не интересны. Этим я воспользовался, увидев, как заворожённо смотрит на сцену вампир-аристократ. Поводок накинулся на его шею в мгновение ока. Не стоит забывать про своих рабов, им могут не понравиться хозяева. И хоть человек не может причинить вред своему господину как бы он этого не хотел, но я не был его рабом, поэтому мог спокойно задушить тощего графа.
— Ты знаешь, в чём разница между удалением и удушением? — Шепнул я на ухо упирающемуся вампиру, — давится тот, кто слишком много ест, а я пережимаю тебе горло поводком, а это значит, что я душу тебя.
— Как ты… — просипел начинающий синеть граф
— Ты не мой хозяин. Эвелина тоже не мой хозяин, а таких как ты я обожаю размазывать по стенке, собирать то, что получилось в тарелки и продавать как паштет.
— Пощади…
— Поздно. Спокойной ночи, граф.
Глаза вампира закатились, изо рта вывалился язык, а тело обмякло в кресле. Внешне это выглядело так, будто Граф Рочестер задремал, а его верный слуга встал рядом, чтобы отгонять от его Светлости комариков. Никто не поверит, что влиятельный чин может быть задушен своим собственным человеком. Я был спокоен. Тылы прикрыты, свидетелей нет, а у меня отличная наблюдательная позиция.
А тем временем торги набирали оборот. Люди выходили по одному на сцену и ждали своей участи, понуро смотря в пол и закрывая руками неприличные места. Из одежды на них были только тюремные деревянные колодки на руках и ногах, да цепь, шедшая от металлического кольца на шее. Кого-то покупали сразу, за кого-то были долгие торги, а одного вообще мгновенно забрали, не успел мужчина выйти на свет. Такое иногда тоже случается. Мужчины, женщины, подростки, даже парочка стариков. Все они уходили к новым хозяевам. Даже я несколько раз поднимал руку почившего графа Рочестера, делая вид, что он принимает активное участие в торгах. По-моему я даже кого-то купил, но лот так до меня и не дошёл, ибо внезапно произошло то, что перевернуло Аукцион с ног на уши. В буквальном смысле этого слова.
Неладное я почувствовал, когда в зале запахло озоном. Потом воздух начал потихоньку искрить, и я почувствовал, как мои волосы наэлектризовались. Свечи мгновенно затухли, а дым, застилавший весь потолок начал кружиться по спирали в центре зала. Спираль становилась всё больше, пока не превратилась в огромную тучу, метающую молнии. Нечисть внизу начала в панике бегать по всему залу, спасаясь от смертоносных вспышек. Кто-то даже пытался выломать тяжёлую крепкую дверь, однако заклинание не позволяло ей открыться, пока не окончатся торги. Туча же всё ещё росла и росла, пока, наконец, не достигла предела своих размеров и не начала стремительно сужаться в одной точке. Всё это сопровождалось вспышками молний и налетевшим откуда-то ветром. Но вот туча сжалась до очертаний женской фигуры, а потом с громким хлопком превратилась во врата, из которых танцующей походкой вышла Бэлла. Наряд её будто бы состоял из одной толстенной буро-красной лианы, которая обвилась вокруг интимных мест демонессы. Чёрные волосы развевались как озлобленные змеи. Сиреневые глаза без зрачков взирали на нас интересом, а в руке Бэлла держала уже знакомый мне посох. Только шар в пасти черепа козла теперь был красным и источал миазмы очень плохой энергетики.
