На этот раз я не сплоховал. Голова, которую я преподнес Его Величеству – да правит он вечно! – была просто на загляденье: срез чистый, прямой – ни одного лоскутка кожи. Просто на загляденье. Но Шайю решил, что мне пора в отставку – и все из-за одной-единственной осечки.

Они выбрались на крышу одного из угловых бастионов.

– Вон там, – показал Мэру, – в устье Джхукны находится пиратская стоянка. Летом, когда из Виндии в Янарет плывет торговая флотилия, галеры с пиратами валом валят к морю; отсюда они похожи на стаю водомерок. Из-за пиратских набегов Виндии теперь приходится посылать свои боевые галеры для охраны торговых караванов.

– Царь Шайю мог бы построить флот и помочь разделаться с морскими разбойниками. Почему все тяготы должны нести новарские города?

– Друг мой! – изумился Мэру. – Чтобы правоверный Мальванец вышел в море? Да знаешь ли ты, что это считается богомерзким поступком, и только совершив множество сложных и дорогостоящих обрядов, можно очиститься от скверны?

– Тебе же пришлось пересечь море, чтоб сюда добраться.

– Ах, мой грех невелик, я ведь плавал всего один раз. Вот если я выйду в море ради заработка, тогда другое дело: остаток дней придется каяться на берегу. Этим мы от вас, варваров, и отличаемся.

– Кажись, доктор Карадур иного мнения.

– Это его забота. Может, он еретик, а может, заклинания защищают его от скверны морского плавания. Давай спустимся, не то я насмерть простыну.

– Вы, Мальванцы, боитесь холода, как тропические цветы, – заметил Джориан, спускаясь по витой лестнице вслед за Мэру. – Чуть где подует, дрожите и ежитесь. Меня-то этот ветерок освежил, только и всего.

– Просто ты никогда не бывал в шкуре правоверного из джунглей на юге Мальваны – от деревьев поднимаются влажные испарения, а жара такая, что днем все живое словно вымирает, одни москиты жужжат. Тьфу, куда я дел этот вонючий ключ? Ага, вот он! Здесь расположен подъемный механизм моста.

Они заглянули в комнату, где находилась рабочая часть огромных водяных часов. Вода, стекая по желобу, тонкой струйкой лилась в ковши, закрепленные на круглой раме. Джориана тотчас заинтересовала работа механизма. Когда ковш наполнялся, колесо под его тяжестью начинало поворачиваться, пока не натыкалось на ограничитель. Затем вода заполняла следующий ковш, и все повторялось.

– Отработанная вода стекает в бочку, подвешенную к подъемному механизму моста, – пояснил Мэру. – На рассвете под тяжестью бочки мост без труда опускается – бочка служит противовесом. Когда бочка оказывается внизу, вода из нее перетекает в другую бочку, и та поднимает мост. Как мне говорили, несколько лет назад сюда приезжал часовщик по имени Эвор из Ардамэ...

– Как? – вырвалось у Джориана. – Это ж был мой о... – он осекся. – Я хотел сказать, это был один из друзей моего отца. Ну, продолжай.

Мэру проницательно посмотрел на Джориана.

– Уже закончил. Этот человек установил механизм, и теперь мост опускается и поднимается сам по себе. Нам ничего не приходится делать – только закачать воду в бак на верхнем этаже. Для этого в подвале имеется педальное колесо.

– Можно отсоединить мост от часов? Ведь всякое случается.

– Да. В сторожке есть подъемный ворот, если надо, он блокирует часы. Но такие случаи редки, в Реннум Кезимар мало кто наезжает.

Они спустились еще на один пролет. Мэру снова отпер какую-то дверь.

– Эта комната, мастер Мальто, – провозгласил он, – наш арсенал, но арсенал необычный. Здесь находятся наши отборнейшие экспонаты. Смотри!

– Боги милосердные! – едва смог выговорить Джориан.

Экспонаты оказались коллекцией орудий казни и пыточных приспособлений. Чего тут только не было: топоры, колоды, мечи, веревки для повешения, удавки и кривые ножи для перерезания горла. Тут были две готовые к употреблению дыбы и котел для кипящего масла. Тут были кандалы, плети, палки, бичи и тавра для клеймения. Были тут и особые орудия, назначение которых мог угадать лишь посвященный.

На скамеечке у стены сидел усатый брат преклонного возраста и с отсутствующим выражением на лице любовно затачивал топор.

– Ну что, брат Дхонг? – окликнул его Мэру. – Как думаешь, не оплошает твой секач на вечернем состязании?

Продолжая тенькать оселком – динг-динг, – старец мечтательно улыбнулся.

– Какое состязание? – севшим голосом спросил Джориан.

– Увидишь, – ухмыльнулся Мэру. – Гляди, та самая колода, на которой отрубили голову Женере Виджейенсу, когда царь Сирваша подавил его мятеж. Позволь продемонстрировать наиболее интересные орудия. Это парный глазной выдавливатель брата Пах-бея. Этот железный сапог обладает даром убеждения, особенно если надеть его на ногу подозреваемому и подогреть на открытом огне. Вот остроумное приспособление для перемалывания в студень ноги подозреваемого. Царь Ледитва опробовал его на брате, которого подозревал в заговоре. Теперь наши цари более предусмотрительны: они убивают братьев еще до вступления на престол.

– Для братьев звучит не очень-то весело.

– Твоя правда; зато у нас всегда есть работа. А вот, гляди-ка, колесо брата Гоуса и молот для забоя на нем осужденных. Здесь у нас прелестные тисочки для раздавливания большого пальца; обрати внимание на роспись серебром и золотом по металлу... Брат Дхонг был мастер пыточного дела; да и я тоже. Поэтому нас включили в число тех, кто... но хватит об этом, а то я тебе все удовольствие испорчу.

– Спасибо, я уже насмотрелся, – сказал Джориан. – Просто с ног валюсь, совсем как доктор Карадур.

– О, разумеется, – спохватился Мэру. – В таком случае давай вернемся в главный зал, оттуда можно пройти в приготовленную для тебя комнату.

По дороге к главному залу Джориан хранил упорное молчание. Продолжая оживленно болтать, Мэру указал ему комнату, где отсиживался Карадур. В комнате стояли две кровати; на одной из них, откинувшись на спину, посапывал старый колдун.

Джориан притворил дверь и улегся на другую кровать. Однако сон не приходил. Отчаявшись заснуть, Джориан встал, вышел из комнаты и предпринял собственное расследование. Повисшую над замком тишину нарушал лишь звон посуды на кухне да еще храп, доносящийся из-за каждой двери.