— Прости, что напугал, — улыбнулся я. — Ни в коем случае не бери это на свой счет. Кстати, раз уж мы заговорили об этом… Знаешь ли ты, где располагается контора ближайшего стряпчего? Который не слишком дорого берет за свои услуги, но с хорошей репутацией.

— Да, господин, — кивнул старик. — Есть контора господина Моро на восточной улице. Я слышал, как на рынке о нем отзывались купцы. Говорили, что он дотошный и аккуратный, а еще, в отличие от своих коллег, не очень дорого берет за свои услуги.

— Хорошо, — сказал я. — Тогда сделай вот что… Сходи-ка ты завтра в эту контору и попроси, чтобы господин Моро навестил меня, когда сможет.

Бертран абсолютно не удивился моей просьбе. Он лишь молча кивнул. Вероятно, это потому, что для него это была вовсе не просьба, а приказ господина, который он не собирался обсуждать.

Я снова поморщился, но быстро взял себя в руки.

— А теперь, — сказал я. — Давай-ка все-таки поедим. Пока это королевское лакомство не остыло.

Бертран усмехнулся и потянулся к ложке и миске.

— Скажете тоже… Королевское…

— Это не я, это ты так сказал, — изобразил я удивление.

— Я?! — округлил глаза Бертран.

— Ну а кто? — улыбнулся я. — Или это не ты тут мне все уши прожужжал о его величестве Генрихе Свирепом, который объедал своих солдат на привалах?

На беднягу Бертрана было страшно смотреть. Он мгновенно побледнел и, кажется, поседел еще больше. Я мысленно отвесил самому себе подзатыльник. Не хватало еще своими шуточками деда в гроб загнать.

— Выдохни, старина, выдохни! Я же пошутил! И покорми уже меня, наконец, иначе действительно похлебка остынет.

После сытного ужина я дождался, пока Бертран тоже поест, а потом попросил его провести ревизию всех пожитков Макса.

Итак, я стал наследником трех комплектов одежды. Пары сапог и пары туфель. Набора туалетных принадлежностей. Нескольких книг. В основном это были какие-то модные романы и сборники стихов. Небольшой шкатулки, в которой хранилась стопка каких-то писем и бумаг. Там же был обнаружен пузырек размером с куриное яйцо из мутного темно-коричневого стекла, увидев который Бертран здорово оживился.

Оказалось, что это были специальные чернила из пыли бурого пустыша. Просканировав пузырек истинным зрением, я, к моему удовольствию, обнаружил, что жидкость, содержащаяся в нем, имеет свечение грязно-бурого цвета.

Расспрашивать Бертрана не понадобилось, он сам все рассказал. Оказалось, что Макс умудрился сохранить ценные чернила, которые использовались для написания важных документов или писем. Хотя старик думал, что его непутевый хозяин уже давно занес их скупщику.

Бертран помнил, что Макс отдал за полный пузырек пять серебряных крон. По местным меркам — огромная сумма. Обычный писарь в Абвиле зарабатывал около двадцати пяти талеров в год или две с половиной кроны. А хороший каменный дом в приличном районе в этом же городе стоил около двух сотен крон.

Кстати, мне удалось вытащить из Бертрана информацию о цене за лечебную настойку. Лекарь содрал с него восемь крон. Тому же писарю пришлось бы копить на такое лекарство несколько лет. Но у него есть жалование. А у Бертрана, как у безвольного серва, его нет, но он каким-то образом умудрился накопить приличную сумму, часть из которой он добросовестно тратил на своего хозяина.

Док прав. Мой покойный двойник даже мизинца Бертрана не стоил. Ну ничего, теперь все будет по-другому.

Помимо дорогих чернил, в шкатулке нашелся кожаный кошель, в котором обнаружились последние сбережения Макса. Семьдесят шесть талеров и несколько десятков медяков.

Находка меня чрезвычайно обрадовала. Я-то уже, грешным делом, приготовился начинать свою новую жизнь без гроша в кармане.

А еще у Макса было много всяких бумаг и писем, с которыми мне еще предстояло разбираться. Кстати, как оказалось, читать на местном языке я тоже умел. Осталось понять ― смогу ли я писать. Вот вернется контроль над всем телом, тогда и проверю.

Когда разбирались с вещами, я вспомнил о дуэли. Лекарь упоминал о шлеме, что спас мне жизнь. Значит, у Макса имелось оружие и доспех. Такие вещи здесь наверняка должны стоить приличных денег.

Увы, но Бертран спустил меня с небес на землю. Оказалось, что здесь действует некий дуэльный кодекс, согласно которому все имущество, что находится на соперниках, в случае проигрыша одного из них, переходит победителю. Видимо, именно поэтому Макс и не взял с собой кошель. Похоже, он все-таки знал, с кем свела его судьба, но все равно полез на рожон. Придурок…

Так что я теперь без оружия и доспеха, что в этом мире для дворянина недопустимо. Даже для бастарда. И если отсутствие доспеха еще можно как-то пережить, то без меча или, в крайнем случае, кинжала в приличном обществе появляться не стоит. Не поймут.

Этот факт заставил меня крепко задуматься. Нет, бои на мечах и другое холодное оружие не пугали меня. Мамору Ямада, в свое время взявший меня в ученики, когда мне исполнилось семь лет, стал моим проводником в «мир» меча, в котором я, благодаря своим способностям, очень быстро освоился.

Островитянин, за что-то изгнанный из своего клана и колесивший с нашим бродячим цирком по всему континенту, периодически давал представления, где я всегда ассистировал ему. Метания кинжалов, боевой танец с копьем, трюки с парными клинками — каждый номер Мамору был словно последней смертельной прогулкой.

Зрители будто загипнотизированные следили за каждым движением Ямады и бешено рукоплескали после каждого успешно исполненного трюка. Цирк очень много потерял, когда мой учитель исчез. В один прекрасный момент он просто ушел, не сказав ни слова и не простившись даже со мной, чем очень обидел меня.

Позднее Вадома объяснила мне, почему Мамору исчез так внезапно. Враги нашли его даже на континенте. Он не хотел подставлять всех нас. А в особенности — меня. В тот день старая цыганка отдала мне меч, который оставил для меня Ямада перед уходом. Ну, а опасные номера островитянина на манеже со временем продолжил исполнять уже я.

К слову, в нашем цирке меня не стеснялись эксплуатировать все кому не лень. Воздушные гимнасты, фокусники, дрессировщики, наездники, клоуны — все пытались передать мне «частичку своих знаний», чтобы потом свалить на меня часть своей грязной работы. Но я не роптал. Наоборот, я впитывал новые знания и оттачивал свое мастерство, что в последствии не раз спасало мне жизнь.

В общем, новая встреча с бретером, который, по сути, и прикончил Макса, меня не пугала. Я прекрасно знал, с какой стороны держаться за меч. Меня напрягало другое — мне придется потратиться на покупку нового оружия, что в текущий момент было очень некстати.

По правде сказать, ситуация, конечно, очень странная, и это — мягко говоря. На протяжении всего дня я периодически ловил себя на мысли, что все происходящее со мной абсолютно реально. Что вся эта возня с чужими пожитками, подсчеты долгов и цен на похлебку, это тело, эта комната и Бертран — это теперь моя новая жизнь.

С того момента, как я запустил остановившееся сердце в этом теле, для меня начался новый отсчет. И речь не идет о временной адаптации, как на заданиях в прежней жизни. Нет-нет… Это дряблое и слабое тело теперь мое. Я теперь Макс Ренар. Его проблемы — теперь мои проблемы.

Остаток вечера и ночь для моего организма прошли довольно продуктивно. Бертран, видя, что настойка никак мне не вредит, более того, с каждым приемом новой дозы я выгляжу все лучше и лучше, под давлением моих уговоров все-таки решился выдать мне оставшуюся жидкость, которую я и выпил залпом.

Сперва он, конечно, ворчал и упорно стоял на своем, но после очередной дозы в середине ночи я смог, наконец, пошевелить пальцами правой руки, и Бертран со слезами счастья на глазах сдался.

Должен заметить, этот смелый старик, будучи сервом, не подчиняясь моему приказу, по сути, сознательно шел на преступление. Он поставил мое здоровье выше собственной безопасности. Вследствие чего мое уважение и доверие к нему росло и крепло с каждым часом моего пребывания в этом мире.