Фильм прервался, и на экране появилась реклама, расхваливающая зубную пасту. Вой сирены, однако, не прекратился.

– Что бы это могло быть? – спросила Эми.

– Наверное, пожар, – откликнулся Брент, рисуя какие-то каракули на листке блокнота.

– Тише, – зашипел Кирк. – Я люблю эту рекламу. Прослушаю из-за вас самое интересное про это чудо «белее белого».

– Но сирена воет где-то совсем рядом, – встревожилась Эми.

– А ведь верно, – заметил Кирк. Начали рекламировать лимонад.

– Сигнал тревоги, кажется, в отделении «Скорой помощи», – прислушался Кирк.

– И довольно-таки серьезный, – заметил Брент. – Воет несколько сирен.

– Надеюсь, ничего страшного, – сказала Эми. – У меня от сирены всегда поджилки трясутся.

– Почему бы нам не спуститься и не поглядеть? – спросил Кирк. – В это время нас никто не заметит.

– Не знаю, Кирк, – сказала Эми. – Мне что-то не по себе. И не хочется оставлять Брента одного.

– Ничего, Эми, идите. Мне самому любопытно, что там за переполох, – сказал Брент.

– Меня туда не тянет.

– Идем, Эми. Ничего страшного не случится. Никто нас не увидит. Мы просто заглянем в дверь и узнаем, в чем дело.

– Конечно, идите. А я досмотрю фильм, – сказал Брент. – Мне скучно не будет.

– Не хочу я идти, Кирк.

Звук сирен всё наполнял комнату, и точно бился о стекла, стараясь вырваться наружу.

– Только на одну минутку. Посмотрим, что происходит, и назад.

– Ну, ладно, – согласилась наконец Эми, встала и, запахнув поплотнее свой халатик, сунула босые ноги в тапочки.

– Мы скоро вернемся, Брент, – сказала она. – Даю слово, не задержимся.

Кирк с Эми ушли. Рекламные фильмы кончились. И Брент снова стал смотреть вторжение в Нормандию.

В коридоре никого не было. В самом конце направо две сестры тихо о чем-то разговаривали. Эми и Кирк проскользнули в другую сторону, к служебному лифту. Кирк нажал кнопку, и Эми стала следить, как стрелка побежала вверх от цокольного этажа на шестой. Дверь открылась, и полумрак коридора залил яркий свет из кабины.

Ухватив костыли в одну руку, Кирк взял Эми за руку, и они вошли в лифт. Дверь шурша закрылась. Кирк прислонился к стенке кабины.

– На каком этаже «Скорая помощь»? – спросила Эми.

– На первом, – ответил Кирк.

Эми нажала на кнопку первого этажа, кабина качнулась и плавно пошла вниз.

– Кирк, давай вернемся. Вдруг нас кто-нибудь увидит.

– Никто не увидит. Мы даже не войдем туда. Только заглянем в дверь и назад.

Кабина остановилась. Дверь опять зашуршала: в коридоре первого этажа было совсем темно. Сюда выходили двери канцелярий, кабинеты для приема амбулаторных больных и киоски, где можно было купить всякую мелочь. «Скорая помощь» была в конце коридора в другом крыле больничного здания. Здесь, в тишине, сирены завывали еще сильнее.

– Наверное, что-то очень серьезное, – прислушалась Эми.

Крадучись, двинулись по коридору на звук сирен. Повернули за угол и увидели в самом конце яркую полоску света под створчатыми дверями, ведущими в «Скорую помощь». Светлая полоса то и дело перебивалась тенями ходящих за дверями людей.

– Давай вернемся, – опять попросила Эми.

– Мы уже почти дошли. Нет, я не могу, я должен узнать, в чем дело.

У самых дверей остановились. Сирены всё выли, но теперь были слышны стоны, плач, хлопанье дверей и шаги бегущих людей.

Кирк толкнул одну створку двери, оба заглянули внутрь. И заморгали от яркого света.

От того, что они увидели, мороз побежал по коже. На стульях, скорчившись, сидели дети. Другие стояли, прислонившись к стене. Сестры, врачи, ассистенты в белом бегали от одного к другому. У многих перевязаны головы, по щекам течет кровь, два мальчика корчатся на полу.

– Зовите еще врачей! – крикнул один доктор.

Сестры, едва успев перевязать одного, бежали к другому.

Наружная дверь отделения открылась, и вошло еще четверо ребят, трое поддерживали одного, помогая ему идти. Два санитара внесли носилки. На них лежала девушка лет шестнадцати без сознания.

Эми отвернулась и стала смотреть в глубь уходящего в противоположную сторону коридора.

– Кирк, что это? – спросила она.

– Не знаю. Что-то страшное. Я войду туда и спрошу.

– Не ходи. – Эми схватила его за руку.

– Пойду. На меня не обратят внимания. А ты подожди здесь.

Дверь за Кирком закрылась, и Эми осталась одна. Она зажала уши руками, но звук сирены и плач были все равно слышны.

Она толкнула дверь и вошла следом.

Кирк стоял, опершись на костыли, возле двери. Эми стала рядом. Теперь они видели все отделение – зрелище было действительно ужасное.

– Кирк, давай им поможем. Нельзя же так просто стоять, – сказала Эми.

– Как же мы поможем? – возразил Кирк.

У дальней стены стояла девочка, ровесница Эми, и громко плакала. Доктор сделал ей укол, и она почти мгновенно уснула – сползла по стене на пол. Доктор подошел к мальчику, у которого вся рубашка была залита кровью. Сестра наклонилась над лежавшей девочкой и поправила ей ноги поудобнее.

В отделении было, наверное, тридцать детей, не меньше. У всех ушибы, ссадины, переломы.

В двух шагах от Эми и Кирка сидела на стуле девочка, спрятав лицо в ладони. Руки у нее были забинтованы.

Эми подошла к ней и села рядом.

– Как это произошло? – спросила Эми.

– Не представляю, – девочка отняла от лица ладони. – Перевернулся автобус.

– Какой автобус? Куда вы ехали? – спросил Кирк.

– На концерт. Автобус съехал с обочины и кувыркнулся. Стекла все разбились. У Джона рука застряла в осколках, все повалились друг на друга, – сказала девочка и заплакала. Эми обняла ее за плечи. – Было так темно, ничего не видно. Выхода не найдешь. Я вся порезалась. Не помню как…

– Теперь уже все хорошо, – утешала ее Эми. – Вы в больнице, врачи сделают все, что надо.

– Господи, – вздохнула девочка, – хорошо бы…

– Не плачь, смотри, все уже перевязаны.

Врачи и сестры все еще метались от одного ребенка к другому.

Эми вытерла кровь, появившуюся из-под бинта на руке девочки.

– Так все глупо, так ужасно… – И девочка снова заплакала.

Эми тоже захлюпала носом. Она посмотрела вокруг себя – суетящиеся люди в белом, плачущие дети. Кирк положил руку на плечо Эми.

– Пойдем, – сказал он.

Эми подняла голову, по щекам у нее текли слезы, но плакала она неслышно. Кирк был белый как полотно.

– Пойдем, – повторил он. – Мы ведь ничем не поможем. Только будем мешать. Врачи справятся и без нас.

Эми погладила рыдающую девочку. Кирк вцепился в плечо Эми, она опять обвела взглядом комнату.

– Я не пойду. Может, я хоть чем-нибудь помогу.

– Выброси это из головы, Эми. Тут ничего не сделаешь. К счастью, никто тяжело не покалечился. Все очень скоро будут здоровы.

Кирк потянул ее за рукав. Эми поднялась на ноги и пошла за ним. Всю дорогу обратно в лифте и коридоре оба молчали.

Телевизор был уже выключен. Брент спрятал свой альбом и опять углубился в чтение. Услышав шаги, он поднял голову. Глаза у Эми были красные, распухшие. Брент понял – Эми чем-то очень расстроена.

– Что случилось? – спросил он.

– Ты даже не можешь себе представить, что там творится, – ответил Кирк. – Перевернулся автобус с детьми, которые ехали на концерт. Человек тридцать или сорок. Все в крови. Кошмарное зрелище.

– Да, Брент, это было так страшно, – сказала Эми. – Мне так их жалко. Надо было остаться и помочь. Врачи не успевали накладывать повязки. Зачем я ушла оттуда?

– А правда, зачем? Помогала бы как Скарлет О'Хара[11] при осаде Атланты. Перестань сейчас же так волноваться! Они все скоро поправятся. Ну чем бы мы могли там помочь? Только бы путались под ногами.

– Тебе ни до чего и ни до кого нет дела, – вспылила Эми. – Ты замкнулся в свой мирок и только твердишь: «Какая от меня польза!» Но что бы ты ни говорил, я знаю: я должна была там остаться. Иногда я спрашиваю себя: да помог ли ты хоть кому-нибудь за всю свою жизнь, ты ведь занят только собой.