Не выпуская своей ноши, голубоглазый вскочил на коня и направил его в глубь зарослей, по известной только ему тропе.

Закрыв глаза, она молила Бога…

О чем?

В обратный путь Джаррет отправился по реке на барке старого Джонсона. Это должно занять двое суток с лишним, но ехать верхом через джунгли, по плохим дорогам, преодолевая множество водных преград, намного труднее.

Джонсон, самый старый из всех, кого встречал Джаррет, согнулся от времени. Он давно поседел и потерял все зубы, но еще справлялся со своими обязанностями речного перевозчика. Джонсон прожил здесь дольше всех белых людей и стал неотъемлемой частью этих мест. Война с индейцами его не касалась, ибо они его никогда не трогали, как и он их. Поэтому, когда офицеры форта предложили ему остаться в Тампе, Джонсон отказался.

– Они думали, я соглашусь жить в четырех стенах с кружевными занавесками на окнах! – возмущенно шепелявил он. – Нашли дурака!

Джаррет кивнул. Он никогда и не видел старика Джонсона в домашней обстановке. Только на палубе барки. Она заменяла ему все: дом, коня, семью.

– Говорят, опасно жить на реке в такое время, – проговорил Джонсон, – Чего опасного? Что меня убьют молодым?

Он широко улыбнулся беззубым ртом.

Джаррет не ответил. Прикрывшись широкополой шляпой от яркого солнца, он лениво смотрел на проплывающие мимо берега и снова, как и во время предыдущего плавания, ощущал, что за их передвижением следят бдительные глаза индейцев.

Это не удивляло. Война Соединенных Штатов против них с каждым днем ширилась. Особенно здесь, во Флориде.

Капитан Тайлер перед отплытием Джаррета из Тампы сообщил ему последние новости.

По требованию генерала Клинча действующий губернатор территории Джордж Уокер отдал приказ генералу местной милиции Ричарду Колу объявить набор волонтеров для пополнения регулярной армии. А президент Энди Джэксон назначил боевого генерала Уинфилда Скотта командующим войсками во Флориде и усилил их, прислав еще четырнадцать рот…

– Похоже, ждешь не дождешься, когда доберешься домой, – проговорил старый Джонсон. – Уже подплываем, сынок.

Джаррет сдвинул шляпу на затылок. В чем дело? Отчего чуть не все обитатели дома высыпали на пристань? Дживс стоит на самом краю причала, рядом с ним Рутгер. Что у них дел других нет? Даже маленькая прачка Кота здесь, и лицо у нее испуганное.

А вот Тары нет. Впрочем, чего он ожидал? Что она соскучится и помчится ему навстречу с распростертыми объятиями? О нет, она не из таких.

И все же что с ней? Уж не заболела ли?

Барка еще не ткнулась в берег, как Джаррет соскочил с нее и торопливо направился к Дживсу и Рутгеру.

– Что случилось? – спросил он. – Где она?

– Исчезла, мистер Маккензи, – ответил Рутгер. – Мы искали ее в лесу, но вскоре потеряли след. Возле болота… А уехала она, ничего никому не сказав… Это, конечно, не оправдывает нас.

– Что она взяла с собой? – спросил Джаррет у Дживса.

– Верхнюю одежду и немного еды. Видимо, на день-два пути.

– Мы отправимся за ней, как только скажете, мистер Маккензи, – произнес Рутгер. – Я возьму парней. Мы обязательно найдем хозяйку.

– Я сам найду, – решительно бросил Джаррет. – Заберите с барки моего коня, Дживс, и подготовьте к поездке.

– Но это мое упущение, – твердил Рутгер, – и я должен….

– Нет, – отрезал Джаррет. – Это моя обязанность. А вы занимайтесь своими делами.

Он прошел в дом.

«Я найду ее, – говорил он себе. – Найду, будь я неладен! На индейских землях; скорее всего там. Только дай Бог, чтобы это были земли соплеменников моего брата…»

Джаррет надеялся, что другие индейцы не причинят ей зла, но ведь кто знает?..

Он отказался от ванны и обеда, но освежил лицо и грудь холодной водой, съел несколько галет с сыром, сменил рубашку и жилет.

Уходя из комнаты, Джаррет взглянул на постель, где они провели вместе последнюю ночь, и заметил, что в этом холостяцком жилье что-то неуловимо изменилось. Помимо всего прочего, здесь пахло розовым одеколоном.

Он стиснул кулаки.

– Проклятие! Я ведь поверил тебе. Поверил, что ты оставила мысли о бегстве… Куда же ты отправилась? К своему Уильяму? Значит, он вовсе тебе не брат!

«Я верну ее! – поклялся себе Джаррет. Верну, чего бы мне это ни стоило! И она заплатит мне за все!

А вдруг ей действительно грозит опасность? А я здесь тяну время и тешусь мыслями о мести или, во всяком случае, о заслуженном наказании… Скорее! Нужно действовать!»

Он бросился в конюшню, где его ждал Шарлеман.

Вскочив на коня, Джаррет заверил Рутгера и Дживса в том, что они ни в чем не виноваты, и обещал найти Тару и вернуть домой.

Они смущенно кивнули и пожелали ему успеха.

Джаррет пришпорил коня и вскоре скрылся из виду.

Индеец держал Тару на своем могучем плече, пока они скакали по извилистым лесным тропам. Увиденный ею поселок состоял из ровного ряда опрятных бревенчатых домов, хотя она полагала, что индейцы живут в вигвамах, обтянутых звериными шкурами.

Тара едва не потеряла равновесия, когда индеец опустил ее на землю. Соскочив с коня, он поддержал ее, хотя она пыталась вырваться и громко возмущалась тем, что ее привезли сюда против воли.

Ничего не ответив девушке, индеец сказал несколько слов на своем языке тем, кто сопровождал их. Затем пошел вперед, дав ей знак следовать за ним.

В центре поселка, на небольшой поляне, ярко пылал костер. Несколько женщин жарили тушу оленя, вращая ее на огромном вертеле.

Дети, игравшие неподалеку от костра с мячом и с палочками, с любопытством уставились на незнакомку.

Одна из женщин, стоявших у костра, молодая и красивая, о чем-то спросила спасителя Тары. Услышав ответ, она выразила крайнее удивление и что-то резко сказала ему. Он возразил в том же тоне, и женщина, явно раздосадованная, замолчала. Потом голубоглазый заговорил снова, и, видимо, по его настоянию, молодая индианка подошла к девушке и взяла за руку. Это испугало Тару, слышавшую, что иногда индейские женщины отличаются еще большей жестокостью, чем мужчины. Тара взглянула на голубоглазого индейца. Тот кивнул, и Тара последовала за индианкой.