Поэтому, когда сокровище – самое сокровенное в жизни женщины – сгорает дотла, она, вместо того чтобы сгорать от нетерпения, становится ненасытной. Так, например, если женщине не разрешали рисовать, она может внезапно начать рисовать день и ночь, изводить себя недосыпанием, лишать ни в чем не повинный организм питания, подрывать здоровье и вытворять еще бог знает что. Если глаза закрываются, она тянется за стимулятором – кто знает, сколько еще времени ей удастся оставаться свободной.
Hambre del alma – жажда того, что полагается душе: творческое состояние, острота чувственного восприятия и другие дары инстинкта. Если женщина вынуждена вести себя как дама и сидеть только тесно сдвинув колени, если, услышав крепкие выражения, она готова упасть в обморок, если ей никогда не разрешали пить ничего кроме пастеризованного молока, тогда – взгляните на нее, когда она вырвется на свободу! Она пьет джин с содовой и никак не может напиться, она сидит развалившись, как пьяный матрос, а от ее речей краска облезает со стен. Изголодавшуюся душу всегда снедает страх, что, неровен час, ее снова поймают. Поэтому она пользуется случаем и берет, пока дают [4].
Излишествами и крайностями себя разрушают те женщины, которые изголодались по жизни значимой, исполненной смысла. Если женщина длительное время была отрезана от своих циклов или творческих нужд, она начинает неистово предаваться чему угодно, бросаясь в крайности: пьянство, наркотики, гнев, поглощение суррогатов духовности, деспотизм, беспорядочные связи, беременность, наука, творчество, руководство, учеба, бизнес, аэробика, обжорство – этот список вы можете продолжить сами. Поступая так, женщины компенсируют утрату обычного цикла самовыражения, душевного выражения, душевного насыщения.
Такая женщина переживает одно голодание за другим. Она может замышлять бегство и все же думать, что цена побега слишком высока, что это будет стоить ей слишком большой потери либидо, слишком большой потери энергии. Некоторые могут быть не готовы и в других отношениях – из-за скудости образования, материального положения, духовного развития. К несчастью, утрата сокровища и воспоминания о голоде, засевшие глубоко в памяти, могут заставить нас прийти к выводу, что излишество – дело полезное. И потом, конечно, это такое облегчение и счастье – наконец обрести возможность наслаждаться ощущением, любым ощущением.
Женщина, которая только что избавилась от голода, ради разнообразия хочет просто наслаждаться жизнью. Ее восприятие эмоциональных, рациональных, физических, духовных и финансовых границ – необходимое условие для выживания – притупилось, а это чревато опасностью. Где-то перед ней маячит пара смертоносных ярко-красных башмачков. Она схватит их, как только найдет. Вот чем опасен голод. Если женщине покажется, будто что-то сможет утолить ее голод, она набросится на это без лишних раздумий.
Ловушка четвертая: повреждение основного инстинкта – последствие неволи
Инстинкт – вещь трудно определимая, ибо его не увидишь глазами. Хотя нам известно, что инстинкты присущи человеку с незапамятных времен, никто толком не знает, в каком месте нервной системы они обитают и как именно на нас воздействуют. Если смотреть с психологической точки зрения, то Юнг полагал, что инстинкты происходят из психоидного бессознательного, того уровня психики, где могут соприкасаться биологическое и духовное. Я сознательно придерживаюсь той же точки зрения и, пойдя дальше, рискну предположить, что творческий язык, в частности, есть такой же лирический язык Самости, как и символика сновидений.
Этимологически слово "инстинкт" происходит от латинских слов instingue-ге, что значит "импульс", и instinctus, что значит "побуждение" – подстрекательство или принуждение со стороны внутреннего голоса. Инстинкт можно рассматривать как полезное качество, нечто внутреннее, что в союзе с предусмотрительностью и сознанием направляет человека к целостным поступкам. Женщина рождается с полноценным набором инстинктов.
Хотя мы могли бы сказать, что девочка из сказки попала в новую обстановку, где ее грубые свойства смягчились, а все трудности жизни остались позади, но на самом деле ее индивидуация прекратилась, и ее стремление развиваться заглохло. А когда старая дама – образ, выражающий притупляющее воздействие, – видит в плодах труда творческого духа не сокровище, а мусор, и сжигает самодельные красные башмачки, девочка не просто замолкает. Она печалится, а это обычное состояние творческого духа, отрезанного от естественной для души жизни. Хуже того, инстинкт, который подтолкнул бы ребенка к бегству от этой напасти, притупился, сошел на нет. Вместо того чтобы стремиться к новой жизни, девочка тонет в душевной трясине. Отсутствие чувства в том случае, когда оно абсолютно оправданно, приводит к депрессии. А это еще одна ловушка.
Называйте душу как угодно: союзом с диким началом, надеждой на будущее, неукротимой энергией, творческой одержимостью, своим путем, своим делом, Возлюбленной, дикой невестой, "пушинкой на устах Бога" [5]; какие бы слова или образы вы ни использовали, чтобы обозначить этот элемент вашей жизни, именно он оказался в неволе. Именно поэтому творческий дух вашей души оказался так ущемлен.
Исследуя разные виды животных в неволе, ученые обнаружили: как бы любовно ни были оборудованы их места обитания в зоопарке, как бы ни любили их служители – а они их действительно любят, – звери часто теряют способность размножаться, их потребности в пище и отдыхе меняются, былая жизнерадостность сменяется сонливостью, угрюмостью или беспричинной агрессией. Зоологи называют такое поведение "депрессией животных". Когда животное держат в клетке, его естественные циклы сна, выбора партнера, гона, ухаживания, воспитания потомства и т.д. нарушаются. На месте утраченных естественных циклов образуется пустота. Но эта пустота, в отличие от буддийского представления о священной пустоте, не полна, а именно пуста, как внутренность герметически закрытого ящика.
Так и любая женщина, войдя в дом сухой и чопорной старой дамы, ощущает недостаток решимости, тоску, скуку, обычную депрессию и внезапную тревогу – симптомы, похожие на те, какие проявляют страдающие от неволи и травмы животные. При слишком сильном одомашнивании наши некогда сильные и необходимые побуждения к игре, общению, скитаниям, завязыванию отношений – исчезают. Если женщина соглашается стать слишком "воспитанной", ее инстинкты, регулирующие эти побуждения, погружаются в темное бессознательное и становятся для нее недосягаемыми. Тогда говорят, что ее инстинкты повреждены. То, что должно происходить естественно, не происходит вовсе или происходит после долгих раскачиваний, размышлений, борьбы с самой собой.
Отождествляя слишком сильное одомашнивание с неволей, я не имею в виду социализацию – процесс обучения детей более или менее цивилизованному поведению. Социальное развитие – дело важное и необходимое. Без него женщина не смогла бы нормально сосуществовать со своим окружением.
Но чрезмерно одомашнить – все равно что запретить быть жизнерадостной. Это правильное и здоровое состояние: ведь дикая самость не должна быть покорной или безразличной. Она чутко реагирует на каждое движение, на, каждый миг. Она не ограничена каким-то одним абсолютным, повторяющимся шаблоном на все случаи жизни. Она обладает творческим выбором. У женщины, чьи инстинкты повреждены, такого выбора нет. Она увязла в трясине.
Есть много способов увязнуть. Обычно женщина с поврежденными инстинктами разбазаривает себя, поскольку ей трудно попросить о помощи или осознать собственные потребности. Ее природные инстинкты, побуждающие ее дать отпор или бежать со всех ног, крайне замедлены или сведены на нет. Способность распознавать такие ощущения, как сытость, посторонний привкус, опасность, настороженность и стремление к всеобъемлющей и свободной любви, ослаблена или преувеличена.
Как и в сказке, одна из самых коварных атак на дикую самость – это требование вести себя прилично, сопровождаемое обещанием награды (которая вряд ли последует). Хотя этот метод иногда (повторяю: иногда) помогает убедить трехлетнего ребенка убрать в комнате (никаких игрушек, пока не застелешь постель) [6], он никогда и ни при каких условиях не принесет успеха, если речь идет о живой женщине. Хотя постоянство, последовательность и организованность – важные факторы, положительно влияющие на творческую жизнь, требование старой дамы "вести себя прилично" убивает все возможности роста.
