Солли поглядел на таймер:

— Запаздывают.

Молчание длилось. Пять минут. Семь.

— Может быть, они это бросили.

— Нет. — Такого не могло быть. Никто не бросит, если сидит и смотрит на корабль инопланетян. — Они бы так не сделали.

— Могли, если чужак улетел.

У Ким похолодело в животе. Такой возможности она не учла. Она предполагала, что виды, научившиеся летать к звездам, в такой ситуации испытают одинаковое любопытство. Назовем это Софизмом Брэндивайн.

Но если была встреча, а потом неожиданно прервалась, это не объясняет последующих событий. Нет, не так все просто.

— Наверное, они сменили подход, — сказала она. — Что-то такое, чего в передаче не видно.

— Например?

— Будь я на их месте и не получи ответа на радио, я бы начала мигать бортовыми огнями. Может быть, была установлена связь и они готовы обменяться сувенирами и поклясться во взаимной дружбе. Может, они открыли люки и машут руками. Ничего из этого ГЕСДО не увидит.

— Последнее предположение можешь отбросить. Ни у кого не было бы времени влезть в скафандр. — Он посмотрел ей в глаза и спросил с тревогой: — Что с тобой?

— Солли, если это еще продлится, я просто эмоционально распадусь.

Она всматривалась в изображение Алнитака, будто усилием воли могла увидеть, что там произошло. Где-то там, захлестнутые световой феерией гигантской звезды, были изображения «Охотника» и другого.

— Солли, у меня к тебе вопрос.

— Давай.

— Есть ли способ узнать, находится на борту другого корабля жизнь или нет? То есть если мы встречаем корабль, а он молчит, есть ли у нас датчики, способные заглянуть внутрь и определить, есть ли кто на борту?

— Нет, — ответил он. — Любой корабль, подошедший так близко к Алнитаку, должен быть тщательно изолирован от излучения. «Охотник» никак не мог узнать непосредственно, есть ли на том корабле экипаж или это просто автомат. Единственный способ — разговор. И даже тогда нельзя будет сказать точно поскольку может оказаться, что ты говоришь с ИРом. — Солли еще подумал. — Наверное, надо встретиться физически и пожать друг другу руки. — Он усмехнулся. — Или что там у них есть пожимать. А до того все это только догадки.

Сперва Ким не сообразила, где она. «Охотник» снова посылал сигналы. Бип. Бип. Бип. Но на этот раз по другой схеме — один-три-пять-семь. Приглашая тот корабль ответить «девять». Они сменили метод — значит, получили ответ?

Она снова лежала на диване, Солли набросил на нее покрывало.

— Это они делают уже часа два, как я думаю.

— Ты думаешь?

— Был перерыв посреди сигнала. Он длился четырнадцать минут. Может быть, что-то их закрыло. Тот газовый гигант котором ты говоришь.

Было больше четырех утра. Четыре часа назад они приняли сигнал «Охотника».

— Хочешь пойти поспать? — спросила она его.

— Ага. Я думаю, что на одну ночь мне этого хватит. А ты?

— Я пока останусь.

— О'кей. — Он встал, нагнулся к ней, нежно поцеловал. — Никогда бы не подумал, что они что-то нашли, а на них не обращали внимания. «Слушайте, мы тут нашли настоящих инопланетян, но они нас в упор не видят. Куда они направляются? Понятия не имеем».

— Ладно, — сказала она. — Даст Бог, получим больше, чем сейчас есть. — Она посмотрела на монитор, на котором мигал новый отсчет. — Представляю себе, как сижу напротив Агостино с записью, на которой только морзянка от «Охотника».

Солли остановился в дверях.

— Если даже ничего больше не найдем, — сказал он, — мы можем с уверенностью доказать, что Кейн подделал бортжурналы. К чему бы ни относились эти передачи, а ни одна из них не была записана. — Он стал на ходу снимать рубашку. — Позови меня, если что…

Он вышел, Ким зевнула, залезая под покрывало и слушая радиошум. Один, три, пять, семь. Снова и снова.

Но сейчас она уже не спала. Она встала, налила себе кофе. В центре управления всегда было прохладнее, чем в других частях корабля. Система жизнеобеспечения слегка барахлила.

— Давай, «Доблестный»! Отвечай, — сказала Ким.

Ким стала пить кофе. «Охотник» продолжал посылать морзянку.

Направление радиосигнала показывало точно на Алнитак. «Охотник» вышел из гипера возле звезды, может быть, вблизи газового гиганта. И там встретил другого зеваку, пришедшего полюбоваться на звезды. Сигнал изменился.

Один. Два. Три. Пять.

Пять?

Потом восемь.

Ким щелкнула интеркомом.

— Слышу, — ответил Солли из своей каюты. — Что это значит?

Серия затихла.

— Новая серия, — сказала Ким. — Чуть более сложная. Солли, я думаю, они получили ответ.

— Почему?

— А зачем иначе уходить от простых последовательностей?

Она представила себе сцену на борту: люди подпрыгивают, хлопают друг друга по спинам, вопят от восторга.

— И какой же будет следующий номер? — спросил он.

— Тринадцать, — сказала она. — Если так было на самом деле, вот что они слышали. Тринадцать сигналов с другого корабля.

— Было бы хорошо, если бы у нас была почва для гипотез поконкретнее, — сказал Солли. Но он вышел в центр управления прямо в пижаме и стиснул руку Ким. — Надеюсь, что ты права.

Пожатие перешло в объятие.

Она была права. В этом Ким была уверена. И находилась в этот миг на вершине восторга.

Солли стоял рядом и покачивал ее в объятиях, ожидая следующей серии.

Когда она началась, Ким насчитала одиннадцать. И все: Одиннадцать сигналов.

— А что на этот раз? — спросил Солли.

— А кто его знает? Одиннадцать — простое число. Но это должен быть ответ на передачу того корабля.

— Например?

— Один, два, три, пять, семь. Простые числа. А может, они послали первые пять нечетных.

Солли покачал головой и сел в кресло.

— Ким, — сказал он рассудительно, — у нас ничего же конкретного нет.

— А что ты хотел бы? — резко спросила она, отодвигаясь. — Мы знали, что услышим односторонний разговор. Без картинок больше желать нечего.

Система снова затихла. Ким и Солли ждали, молчание тянулось пятнадцать минут.

— Может быть, они пытаются решить, что делать дальше, — предположила Ким.

— А что бы сделала ты?

— Встретилась бы лицом к лицу. Пустила бы визуалы. Если бы они прошли нормально, предложила бы встретиться физически. Выслать десантный бот.

Солли кивнул.

— Ты думаешь, с обменом визуалами могли быть проблемы?

Она подумала и кивнула:

— Да.

— Например?

— Что, если у нас от их вида с души воротит и они это заметят? Или мы у них вызываем органическое отторжение? Но в какой-то момент это придется пробовать.

Их перебил ИР:

«Принимаем видеосигнал», — сказал он медовым голосом. Взгляд, которым обменялись Ким и Солли, нес бурю эмоций. Солли передал изображение на верхний дисплей. «Усиливаю», — сказал ИР.

— На экран, — велел Солли.

Они смотрели на эмблему «Охотника», корабль и планета с кольцами. И через миг изображение расплылось и возникла Эмили! Она сидела в кресле, и у Ким сердце сжалось от боли. Эмили была так молода, и она лучилась эмоциями. Волосы были убраны назад, она была одета в свободную белую кофту и улыбалась счастливой улыбкой.

«Мы знаем, что ничего этого вы не поймете, но (невосстановимо) здравствуйте. Вас приветствует Гринуэй. Можем ли мы… (невосстановимо).

Сердце Ким бешено забилось.

Один за другим выходили члены экипажа «Охотника» и каждый произносил фразу. Трипли фонтанировал. Несмотря на все сходство с Бентоном, Кайл сильно от него отличался. Он был мягче, подвижнее, живее.

Йоши была нежной, прекрасной, с сияющими глазами и неотразимой улыбкой. Она пожелала счастья новым друзьям и выразила надежду, что начинается новая эра в истории обоих видов.

— Кажется, это то, что надо, — сказал Солли.

Ким покачала головой, думая, как могут быть истолкованы эти образы обитателями другого корабля. Вообще, видят ли они эти изображения. Какова вероятность, что их аппаратура совместима с таким сигналом?