Она пошла по коридору, блондин шел сзади. Они перешли в другой вагон и остановились возле закрытого купе. Шторы на окнах были задернуты. Блондин постучал. Дверь открылась, и сопровождающий отступил в сторону.

В купе Ким увидела Кэнона Вудбриджа. И «Доблестный». Он стоял на сиденье рядом с Вудбриджем, закрытый материей, но Ким узнала очертания.

— Заходи, Ким, — сказал Вудбридж, жестом приглашая ее сесть. — Жаль, что мы встречаемся таким образом. Я понимаю, что тебе это тяжело.

Дверь позади тихо закрылась.

— Привет, Кэнон. — Ким заставила себя улыбнуться. — Не ожидала тебя здесь увидеть.

— Да, я думаю, не ожидала. — Он поглядел на «Доблестный». — Скажи, это и в самом деле звездолет.

Она попыталась принять недоуменный вид. Под его проницательным взглядом это было нелегко.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ким! — сказал он с интонацией, подразумевавшей «брось глупости». Дескать, она вполне может ему доверять, все будет хорошо, не надо беспокоиться. — Лучше, если мы будем честны друг с другом. — Он снял материю. — Это корабль из Ориона?

— Кажется, он, — сказала она, признавая свое поражение.

— Невероятно. — Он осторожно тронул корабль, будто боялся, что тот рассыплется. — Такой маленький.

Ким сложила руки и откинулась назад, глядя на противоположное сиденье.

— Я неприятно удивлен, что ты, владея таким важным артефактом, не сообщила мне.

— Я не хотела сообщать никому.

— Да, — сказал он, — это теперь очевидно. Я думал, что могу тебе доверять.

— Я знала, что ты его у меня отберешь.

— Ким, послушай. — Поезд закачался, и Кэнон придержал артефакт двумя руками. — Я не могу понять твоих мотивов. Твой поступок — это совсем не то, что было бы хорошо для тебя или для меня. Что ты собиралась с ним делать?

— Это вещь ценная. — Ким опустила глаза. Обвинен — значит виновен, да, сукин ты сын? — Я хотела ее сохранить.

Он посмотрел пристально.

— Придержать для выкупа? — спросил он после паузы.

— Просто сохранить.

— Ты не перестаешь меня удивлять, Ким. Кажется, ты становишься профессиональным угонщиком звездолетов. — Он положил ткань на место. — А ты ведь действительно бандитка.

— Он мой, и ты это знаешь, — сказала она. — По праву первооткрывателя.

— Брось, мы оба знаем, что это не так. Юридически он принадлежит наследникам Трипли. И могу тебя заверить, мы вернем им его, когда изучим.

— Подозреваю, от него тогда мало что останется.

— Возможно. — Он вздохнул. — Но это неизбежно. Кто знает, какие в этой штуке содержатся технологии? Если я правильно понял, она много лет стояла в кабинете Трипли-младшего, и он не знал, что это.

— Бен? Да, не знал.

— Трудно поверить. — Что-то за окном отвлекло его внимание, и Ким проследила за его взглядом. Двое детишек на мосту ловили рыбу. — Простые радости, да, Ким?

Она не ответила.

— Ладно, как бы там ни было, а ты не уйдешь с пустыми руками. Ни в коем случае. Скоро мы сделаем публичное заявление, и я прослежу, чтобы твоя роль была должным образом признана.

— Еще одна медаль?

— Да. На этот раз тебя ждет, я думаю, медаль Премьера. Это большая честь. Конечно, это зависит от того, насколько ты готова сотрудничать.

— Спасибо.

— К этой медали прилагается большая премия. И теперь ты сможешь назвать за свои выступления любую цену.

— В конце концов, — сказала Ким, — мы все же встретимся с этими созданиями. — Как ты думаешь с этим разобраться?

— Честно говоря, Ким, я надеюсь, что мы видели инопланетян в последний раз. Мне они не нравятся. Пусть себе живут где-то там, и нам ничего не грозит, пока мы не попадаемся на их дороге. В зоне Алнитака корабли летают крайне редко. Мы провели исследование. Как ты думаешь, сколько там было кораблей за последнее столетие, если не считать корабля наблюдения и нескольких полетов Кайла Трипли? И твоего, конечно.

— Понятия не имею.

— Ответ — ноль. Ни одного. Так что у нас не будет проблем, если сами не накличем.

— Ты собираешься попросту игнорировать тот факт, что существует иная цивилизация? Будто ничего и нет?

— Ким, меня снова удивляет твоя перемена настроения. Несколько дней назад ты хотела послать против них флот.

— Ты знаешь, почему я изменила к ним отношение.

— Свидетельство Кейна.

— Оно меня убеждает, что мы можем иметь дело с этими созданиями, Кэнон.

— О, в этом я убежден. Но после некоторого периода неустойчивости. Риска. Неуверенности. Кто знает, какой эффект может иметь взаимодействие с чужой культурой? Мы живем отлично, без проблем. Статус-кво сейчас вполне приличный, тебе не кажется? Каждый живет счастливой жизнью. Похоже, что нам нечего приобретать, а потерять в этих контактах есть чего.

— Не похоже на тот дух, который привел нас сюда с Земли.

— Ким, смотри на вещи трезво. Ты хоть немного подумала, что может принести контакт? Даже предполагая, что эти существа не злонамеренны — хотя я сказал бы, что этот вопрос открыт, — подумай о возможном вреде. Что происходит, когда встречаются две культуры с разными возможностями? Что произошло с островитянами Южных морей? С ацтеками? А если хочешь, поверни медаль другой стороной. Если превосходство на нашей стороне, то вред будет нанесен им. И этот принцип действует независимо от намерений более развитого общества.

— Мы можем принять против этого меры.

— Можем? Сомневаюсь.

— Кэнон, сейчас есть шанс узнать совершенно новую точку зрения от разумных существ. Потенциал развития знания беспределен. Но дело даже не в этом. Они в существенном похожи на нас. Мы теперь это знаем…

— Мы ничего на самом деле не знаем, Ким. Слушай, я же не говорю, что ты не права. Я говорю только одно: мы не знаем. Так зачем рисковать?

— У нас есть обязательство, — сказала она. — По крайней мере мы должны поздороваться. Мы — часть вселенной, обладающая способностью мыслить. Как же мы можем отказаться действовать только ради того, чтобы исключить риск? Ты говоришь о статус-кво — разве для этого мы существуем?

— Это все для меня малость абстрактно, — вздохнул Вудбридж. — Было бы куда легче, если бы ты спустилась с небес на землю, Ким. И тем не менее, может быть, история когда-нибудь покажет, что ты была права, а я ошибался. Или наоборот. Но сейчас жизнь в Девяти Мирах слишком хороша, а эта шутка из Ориона — очень большое незнаемое. И потому мы будем держаться от нее на безопасном расстоянии.

— Ты понимаешь, — сказала Ким, — что это разрушает наше соглашение. — Я больше не обязана хранить молчание.

Он пожал плечами:

— Вот это, — он показал на кораблик, — меняет все уравнения. — Наверняка в ближайшие дни правительство сделает заявление.

Поезд замедлил ход, входя в плавный поворот.

— Вы собираетесь это обнародовать? — спросила Ким. — Зачем?

— А такие вещи в секрете не удержишь. Как только мы начнем привлекать людей к его изучению, вести разойдутся быстро. Мы совсем не так хорошо умеем хранить секреты, как о нас думают.

— Так что экспедиции все-таки полетят к Алнитаку…

— Они полетят к Дзете Тельца. Именно там и произойдет межзвездный инцидент. Будет утечка информации, мы будем конечно, все отрицать. Поэтому все поверят. А там экспедициям ничего не грозит.

— Если я не скажу ничего другого.

— Вот это я и имел в виду, когда говорил о твоем сотрудничестве. Если ты будешь настаивать на своей линии поведения, Ким, мы просто вычеркнем тебя из сценария. У нас есть совершенно иной, где о тебе и речи нет, а потому никто тебе и не поверит. — Вудбридж сдвинул ладони. — Пожалуйста, не думай, что я тебе угрожаю. Я просто пытаюсь описать все как есть. Ты пойми, что мне от этого никакого удовольствия нет, но важно, чтобы мы избегали контактов с этими созданиями. Ты больше других можешь понять мудрость такого решения.

Он постучал в дверь. Вошли две женщины с контейнером. Они уложили «Доблестный», спросили Вудбриджа, не нужно ли ему что-нибудь. Он сказал, что нет, и они вышли, унеся звездолет.